Идёт по улице. Посматривает, порой остановится. Всё время что-то новенькое. Одно ему понятно, другое любопытно, третье удивляет.
Кайтусь бредёт не спеша, без цели.
Видит: полицейский человека ведёт. Лицо у арестанта бледное, взгляд понурый.
Его посадят в тюрьму.
Помнит Кайтусь своё заключение в крепости чернокнижника. Знакома ему мучительность одиночества в камере, долгие, чёрные часы.
Раньше он любил смотреть на драки, аресты. Любил читать в газетах про грабежи, про кражи. Любил рассказы о ворах и бандитах. И фильмы приключенческие любил.
Раньше было любопытство – сейчас сочувствие.
Сочувствие!
«Желаю и повелеваю. Хочу посетить тюрьму».
И вот в шапке-невидимке идёт он по мрачному коридору, обходит камеры осуждённых.
А в них и молодые, и старые. Несчастные дети этих людей, посаженных в тюрьму на долгие годы. Они-то чем виноваты?
Был у них в школе один мальчик. Злой, недобрый. А что странного, если чуть ссора, ему сразу: «А у тебя отец вор! Погоди, тоже сядешь в тюрьму».
Слишком много в жизни горя и неправильного. И среди взрослых, и среди детей.
Кайтусь это понял, чувствует.
Вышел он из тюрьмы, вновь дышит воздухом свободы.
Улица. Другая.
Воет сирена «скорой помощи». Автомобиль стремительно мчится к больнице.
Вскочил Кайтусь на подножку машины. Раненого везут. Остановился автомобиль у больницы. Санитары подхватили носилки. Доктор осмотрел раненого. Нужна операция.
Снимают с раненого одежду, кладут его на каталку. А Кайтусь уже в операционной.
Сделали раненому укол. Лекарство. Наложили на лицо маску, льют на неё сонные капли. Велят считать.
– Раз… два… три… четыре…
– Уже спит. Начинаем.
Врачи вымыли тщательно руки. Обложили грудь раненого салфетками. Хирург сделал надрез на коже. Чуть появляется кровь, на кровоточащие места накладывают зажимы. Молодой врач помогает, второй подаёт инструменты. Никто не говорит ни слова, а все друг друга понимают. Не мешают друг другу. Разрезают и зашивают живого человека, а он спит.
И это не волшебство, а знание.
Невидимый Кайтусь прошёл в больничную палату.
Два ряда кроватей. Кто-то стонет, кто-то кашляет, кто-то разговаривает в бреду.
И вдруг смех в углу.
На кровати сидит мальчик и рассказывает, что с ним приключилось.
– Как только трамвай меня переехал, я – удирать. Потому что полицейский увидел. Перепугался так, что даже боли не чувствовал. И удрал бы, да люди остановили. Говорят: «Глупый, ты посмотри на ногу». А из ботинка уже кровь течёт, и ноге тепло, но ещё совсем не больно. Ну и занесли меня в магазин.
– А зачем прыгал на трамвай?
– Да вот так… Если бы отец был жив, не пришлось бы мне продавать газеты на улицах. А что поделать, ежели нас четверо, а младшенькие плачут и есть просят? Маме я отдавал два злотых, а себе оставлял только на булку и газированную воду. Накричишься, продавая газеты, так, что даже в горле дерёт.
– Холодная вода вредна для разгорячённого горла.
– Знаю. Мне уже хотели ногу отрезать. Доктор сказал, что ботинок был грязный, потому рана не заживала. А всё-таки зажила, только два пальца потерял. Но это чепуха…
Бродит Кайтусь по больничным коридорам.
«Сколько на свете горя и смятения».
И вдруг:
– Хочу повидать мир, весь мир. Хочу узнать всё, что на земле, что под водой, увидеть страны вечного льда и стужи. Узнать жизнь негров, ковбоев и китайцев… Хочу узнать…
Сказал он, и вот уже вихрь несёт его в Африку.
Кайтусь видит высокие пальмы, незнакомых зверей и птиц, чернокожих людей. Убогие шалаши, глинобитные хижины, жалкую домашнюю утварь и посуду, странные украшения в ушах и в носах. Очень непохожи негры на белых, и трудно поверить, что много веков назад белый человек жил, как учат исторические книжки, так же убого и примитивно.
Несёт вихрь Кайтуся на древнюю землю китайцев. И он вспоминает, что рассказывала ему учительница о Китае.
Этот поразительный народ знал книгопечатание, делал фарфоровую посуду и прекрасные шёлковые ткани, когда жители Европы ещё ничего не умели.
Так почему же китайцы дали обогнать себя? Почему покорились европейцам? Почему у них столько калек и нищих? Может, у них нет врачей? Почему этим несчастным никто не поможет?
– Нет. Польша не должна и не даст обогнать себя. Надо учиться и читать книги, надо работать и помогать другим – и неграм, и китайцам.
Идёт Кайтусь по улочке в китайском городе и думает:
«Плохим я был учеником. Писал с ошибками. В тетрадках кляксы, грязь. Столько времени зря потратил. И с товарищами всё время ссорился, дрался. Плохим я был поляком».
– Хочу опуститься на морское дно!
И вот Кайтусь в водолазном скафандре опускается в пучину моря.
Сквозь зеленоватую толщу воды видит он новый мир, скрытый от людских глаз.
Удирают испуганно рыбы. На дне лежит утонувший корабль. Прозрачные вуали медуз, щупальца осьминога, раковины моллюсков, морские звёзды, крабы, губки и кораллы.
«Сколько в мире жизни, о которой никто не знает».
Ошибается Кайтусь. Человек изучает морские глубины и их тайны. О них написано множество книг. Человек – исследователь, герой – всюду проникает – мыслью, словом, действием. Постигает и небесные звёзды, и прошлое, и будущее.
– Хочу видеть Северный полюс.
Только произнёс, и несёт его волшебный ковёр-самолёт.
Мелькают внизу леса и поля, а потом уже только карликовые кусты и мхи.
Северные олени, белые медведи, киты, тюлени и моржи.
И вот уже остались позади стойбища эскимосов среди снегов и ледяных гор.
Странные люди – живут в холодной, мёртвой стране и любят её, свою Родину.
Кайтусь щурит глаза – слепит снежная белизна под негреющим солнцем. Студёный ветер, глубокие пропасти-расщелины во льду.
Безмолвие.
Тсс!
Вот след человека: сломанные нарты.
Кайтусь пробирается сквозь сугробы.
Крохотные ледяные иглы жалят лицо, словно комары.
Безмолвие.
Тсс!
След человека: одинокая пирамидка, сложенная из камней. Между двумя камнями выцветший флаг. Знамя и могила Отважного.
