Обернувшись, я увидела, как Байрон корчится от смеха в дверном проеме моего кабинета.
— Ты и впрямь совершенно изменилась, — отметил он, с интересом приподняв брови.
— Может, я просто хочу общаться с подчиненными в дружеском ключе и решила относиться к ним с уважением, — с вызовом сказала я. — Что в этом плохого?
— Ничего! — Байрон поднял руки, словно сдаваясь. — Лекси, это отличная идея. — Он осмотрел меня с ног до головы с саркастической улыбкой и прищелкнул языком, будто что-то вспомнив. — Прежде чем отчалить, разреши передать тебе одно дело, как начальнику отдела. По-моему, так будет правильно.
Наконец-то он признал во мне начальника!
— Да? — Я царственно подняла голову, выставив вперед подбородок. — Что за дело?
— Мы получили е-мейл от руководства об имеющих место нарушениях установленной продолжительности обеденного перерыва для рядовых сотрудников. — Он полез в карман и достал листок бумаги. — Джонсон хочет, чтобы начальники отделов хорошенько вздрючили своих подчиненных, желательно прямо сегодня. — Байрон с невинным видом улыбнулся. — Можно переложить на тебя это поручение?
Ублюдок. Вот ублюдок!
Я бегала по кабинету, прихлебывая кофе, а внутри все сжималось от волнения. Мне еще никогда не приходилось кому-то выговаривать, а тут целый отдел, которому я попутно собираюсь доказать, что я очень милый человек, а вовсе не сучка-начальница.
Я в сотый раз взглянула на распечатку е-мейла от Наташи, личного помощника Саймона Джонсона.
Уважаемые коллеги! Внимание Саймона привлек тот факт, что отдельные сотрудники значительно удлиняют свой обеденный перерыв по сравнению с установленным нормативом. Это неприемлемо. Саймон будет весьма благодарен, если вы как можно быстрее доходчиво разъясните это подчиненным и ужесточите контроль за дисциплиной.
Заранее всем спасибо.
Наташа.
О'кей. Здесь же не сказано «вздрючить вверенный тебе коллектив»? Значит, мне не обязательно быть агрессивной. Можно добиться своего и вежливым тоном.
А если провести разговор в шутливо-добродушной манере? Я начну: «Девочки, скажите-ка мне, достаточно ли длинный у вас обеденный перерыв?» При этом я сделаю большие глаза, и все засмеются, а кто-нибудь спросит: «В чем проблема, Лекси?» Тогда я сокрушенно разведу руками и скажу: «Это не я, это все крахмальные воротнички с восьмого этажа воду мутят. Давайте-ка попытаемся не опаздывать с обеда, ладно?» И несколько человек кивнут, словно говоря: «Ну что ж, это справедливо». И все будет хорошо.
Сочтя план удачным, я глубоко вздохнула, сложила листок и сунула в карман, после чего прошла в зал вверенного мне отдела продаж напольных покрытий.
В помещении стоял гул голосов, дополняемый легким стуком клавиш. Девушки говорили по телефону И просто болтали. Примерно минуту меня никто не замечал, затем Фи подняла голову и толкнула локтем Каролин, которая пихнула девушку, имени которой я не знала; та поспешно положила трубку. По всей комнате сотрудницы закончили телефонные разговоры, подняли глаза от мониторов и развернулись ко мне на крутящихся стульях. Через несколько секунд в зале воцарилась полная тишина.
— Здравствуйте! — сказала я, чувствуя, как горит от волнения лицо. — Я… э-э-э… Ну что, девочки, как работается?
Никто не ответил и даже не подал виду, что понял мои слова. Народ безмолвствовал, по-прежнему глядя на меня с напряженным ожиданием.
— Ну ладно, давайте к делу, — бодро сказала я. — Хватает ли вам времени в обеденный перерыв?
— А что? — спросила девушка, сидевшая за бывшим моим столом. — Наш перерыв сделали подлиннее?
— Нет, — поспешно ответила я. — Меня интересует, не слишком ли он у вас длинный?
— По-моему, нормальный, — пожала она плечами. — Часа как раз хватает пройтись по магазинам.
— Да, — поддержала ее другая. — Можно добежать до Кингс-роуд и обратно.
Так, я явно не достигла цели. Две девицы в углу снова начали разговаривать.
— Послушайте, пожалуйста! — Мой голос зазвучал напряженно. — Я должна вам кое-что сказать. Об обеденном перерыве. Некоторые сотрудники компании… ну, не обязательно кто-то из вас…
— Лекси, — громко сказала Каролин, — что за фигню ты несешь?
Фи и Дебс захохотали.
— Слушайте, девочки, это серьезно, — настаивала я, залившись краской, но все еще пытаясь сохранить самообладание.
— С-с-с-серьезно, — повторил кто-то, и в комнате сразу послышались смешки. — С-с-с-серьезно.
— Очень смешно! — Я попыталась улыбнуться. — Да послушайте же, в самом деле…
— Пос-с-слушайте… в с-с-с-с-самом деле…
Теперь уже почти все в комнате шипели или смеялись. Лица оживились: шутка забавляла всех, кроме меня. Мимо моего уха пролетел бумажный самолетик, приземлившись на пол Я отпрянула от неожиданности, и весь отдел грохнул хохотом.
— О'кей, просто не будьте на обеде слишком долго, договорились? — в отчаянии сказала я.
Никто не слушал. Другой самолетик ударил меня в нос, за ним прилетел ластик. Несмотря на всю мою решимость, слезы брызнули у меня из глаз.
— Ладно, я, пожалуй, пойду, — выдавила я. — Спасибо… за вашу отличную работу. — Под взрывы хохота я повернулась и вышла из комнаты. Плохо видя сквозь слезы, я почти побежала в туалет, по пути столкнувшись с Даной.
— Куда вы, Лекси? — удивилась она. — У вас же есть ключ от туалетной комнаты для руководства. Там гораздо удобнее!
— Мне и здесь хорошо, — выдавила улыбку я. — Правда. Я направилась к последней кабинке, с грохотом захлопнула дверь и опустила голову на руки, чувствуя как уходит напряжение. Такого унижения мне еще не доводилось переживать.
Если, конечно, не считать случая с белым купальником.
Почему я вообще захотела стать руководителем? Почему? Пользы от этого — только потерять подруг, приобрести право дрючить персонал и слышать шипение в свой адрес. И ради чего? Ради дивана в кабинете? Или ради роскошной визитки?
Наконец я устало подняла голову и увидела перед собой исписанную туалетную дверь. Мы всегда использовали эту поверхность как своего рода доску объявлений, изливая огорчения, вставляя шутки или открывая глупые эпистолярные дебаты. Уборщицы никогда не выговаривали нам за это, а начальство в общий туалет не заглядывало, так что развлечение было вполне безопасным.
Я пробежала глазами граффити, улыбнувшись какой-то пасквильной истории о Саймоне Джонсоне, и тут мое внимание привлекло новое сообщение, сделанное синим маркером. Почерком Дебс значилось: «Кобра вернулась».
А внизу тонким черным пером была приписка: «Не беспокойтесь, я наплевала ей в кофе».
Существует только один способ пережить подобное фиаско: напиться в стельку, в хлам, до поросячьего визга — словом, в… это самое.
