Книга Венские кружева, страница 27. Автор книги Елена Федорова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Венские кружева»

Cтраница 27

– Прости, прости меня брат… Я не смогла сказать тебе, что родила мертвого ребенка… Я придумала историю про Анджалеоне, который живет в приюте… Так было проще… Мне так было проще избавиться от жутких видений и криков, терзавших мою душу… Если бы мальчик не умер, я бы ни за что не отдала его в приют… Ты знаешь, что такое лишиться разом и матери, и отца… Прости, прости меня, брат…

– Иссидора… бедная моя девочка, зачем ты мучила себя столько лет? Зачем, Иссидора? – из глаз Матиаса потекли слезы. Он опустился на колени, обнял плачущую сестру.

– Не знаю… – она посмотрела в его глаза. – Не знаю, Матиас… Мне стало страшно, когда я подумала о том, что Бог наказывает всех женщин, которые спят с Ферстелем. Вначале Марлен, потом я, теперь Луиза…

– Нет, – Матиас, вскочил. – Замолчи! Ты говоришь, как безумная. От горя ты потеряла разум, Иссидора. Бог никого не наказывает. Он любит нас всех. Любит и прощает. Он…

– А почему мы рожаем мертвых детей? – крикнула она.

– Потому что они не нужны Ферстелю, – ответил граф, молчавший до сих пор.

Брат и сестра повернули головы. В пылу перепалки они забыли, что находятся в доме не одни. И теперь смотрели на графа так, словно видели его впервые.

– Мертвые дети – признак того, что кто-то из родителей не желает их появления на свет, – повторил граф. – Мне об этом говорила Альбертина. Она настояла на том, чтобы я присутствовал при родах. Мало того, она велела мне перерезать пуповину, омыть вас и прижать к груди. Когда я выполнил все ее пожелания, она призналась, что не ожидала от бледнолицего изнеженного графского сыночка такого поистине мужского поступка. И добавила:

– Если бы ты меня не любил, Вильгельм, у нас бы никогда не было детей. Все бы они умерли еще в утробе и никогда бы не увидели свет.

– Какой ужас, – Иссидора прижала руку к груди. – Значит, причина вовсе не во мне… Господи, прости меня за все ненужные мысли… Прости…

Она подошла к графу, обняла его. Его сердце замерло на миг, а потом заколотилось с бешеной частотой. Говори, говори, говори.

– Простите, что не смог до конца остаться мужчиной, – сказал он дрогнувшим голосом. Слезы мешали говорить, но молчать он больше не имел права. – Я не сумел защитить свою любовь, свою семью, не пошел наперекор родителям. Мое безволие разлучило нас. Моя раздвоенность стала причиной всех последующих злоключений. Я рад, что вы унаследовали больше от Альбертины, чем от меня. Вы сильные, мужественные, бесстрашные люди, умеющие постоять за себя, за свою любовь и счастье. Вы научились принимать правильные решения…

– О, довольно, граф. Откуда вам знать, какие мы? – Иссидора, отстранилась от него. – Вы хотите нас видеть в превосходном свете, поэтому приписываете нам то, чего на самом деле нет. Я не желаю больше слушать хвалебные оды в свой адрес, потому что много раз шла на поводу своих желаний, насовершала столько глупостей, что стыдно вспоминать. Мы с Матиасом не идеальные и давно уже не детки. Мы – звери, пытающиеся выжить в зверинце среди пантер, леопардов, аллигаторов и гиен. Мы знаем цену каждому косому взгляду, каждому ехидному слову. Здесь одних маминых куколок мало. Здесь нужно оружие посильнее. У вас случайно не найдется пары пушек? – воткнула руки в боки. – Давайте взорвем этот городишко, сотрем его с лица земли, чтобы и воспоминаний о нем не осталось. Испугались? – рассмеялась. – В наших жилах течет креольская кровь. Воздух Луизианы питает нас ненавистью, учит нас борьбе. Вы, бледнолицые завоеватели, никогда не сможете нас победить… – осеклась, увидев недовольный взгляд брата.

– Ой, что это я? Простите, граф, что набросилась на вас. Мама учила нас любви. Она никогда не сказала ни одного плохого слова о вас. Никогда…

– Я верю, что скоро мы с ней увидимся, – сказал Вильгельм.

– Думаю, этого уже недолго ждать, – Иссидора улыбнулась. – А где вы живете?

– На ру Бельвиль.

– Где? – он повторил. Она хлопнула себя ладошкой по лбу. – Ну, да, госпожа Терезия без умолку говорит про графа и его особняк на ру Бельвиль, набитый антиквариатом… думаю, вы в опасности, граф. Терезия главная интриганка в Орлеане. Она сделает все, чтобы оставить вас без штанов.

– У нее это не получится, – сказал граф без улыбки. – Штаны я сниму только при встрече с Альбертиной Мотенуово, своей законной женой.

– Я не это имела ввиду, – Иссидора прыснула от смеха.

– Терезия хочет завладеть вашим богатством.

– Это у нее тоже не получится, – Вильгельм улыбнулся.

– Все мое богатство принадлежит не мне, а моим детям Иссидоре и Матиасу Монтенуово.

– Это шутка? – Иссидора испытующе посмотрела на наго.

– Это – правда. Вот документы, подтверждающие мои слова, – граф протянул ей бумаги.

Иссидора схватила их, углубилась в чтение. Матиас заглядывал в документ через плечо сестры.

– Вы… Вы… – оторвавшись от чтения, прошептала она. – Вы… замечательный… отец…

Иссидора бросилась ему на шею и разрыдалась так же громко, как некоторое время назад в объятиях брата.

– Жаль, что мамы с нами нет, – сказал Матиас со вздохом. – Жаль…

Зимний сад на ру Рояль

… Подготовка к выставке заняла несколько месяцев, во время которых Матиас писал картины. Работал он в своем маленьком доме, упорно отказываясь переезжать на ру Бельвиль. Все твердил: потом, еще не время.

Граф сдался. Но предложил заключить договор. Если Матиаса назовут лучшим художником Орлеана, он переедет на ру Бельвиль. Матиас согласился, зная, что лучшим художником его не назовут никогда.

Здешняя публика, которую Иссидора назвала зверьем, ни за что не станет рукоплескать человеку из другого сословия. Да, он сын графа. Но рожден он вне брака, и его мать – креолка, служанка, с которой граф развлекался в молодости. Развлечений у богатых мужчин может быть много. Поэтому рукоплескать и кланяться внебрачным детям, нет смысла. Много чести для безродных…

Матиас все это понимал и не строил никаких иллюзий. Главной для него была работа над картинами, которая помогала заглушить страстное желание увидеть Луизу.

Граф Монтенуово занимался организационными вопросами вместе с Терезией Бомбель. Она так увлеклась этой затеей, что не хотела думать и говорить ни о чем, кроме галереи. Зимний сад в доме Бомбелей превратился в салон всех муз. Среди экзотических цветов поставили черный рояль. У фонтана сделали подиум – некое подобие сцены. В стены вмонтировали крюки, на которых будут закреплены картины. Пространство вокруг фонтана заняли кованые столики с изящными витыми ножками. Терезия лично положила на каждый столик белоснежную скатерть, поставила миниатюрную вазочку из матового черного стекла.

Пригласительные билеты, подписанные госпожой Бомбель, разлетелись по адресам за несколько часов. Никого не смутила значительная сумма, которую приходилось выкладывать приглашенным. Бомбель потирал руки, подсчитывал прибыль. Он был доволен.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация