Глава 20
На следующий день ровно в одиннадцать часов Роксана и Мэгги уже стояли у дверей квартиры Кендис. Сначала они звонили и стучали, потом Мэгги наклонилась и с помощью зеркальца от пудреницы заглянула в щель почтового ящика.
– На коврике – целая куча писем и газет, – объявила она и, выпрямившись, посмотрела на Роксану. – Я ужасно волнуюсь.
– Я тоже, – призналась Роксана.
В молчании они спустились вниз и, не сговариваясь, опустились на верхнюю ступеньку крыльца. Некоторое время обе сосредоточенно молчали, потом Роксана сказала:
– Я ее очень обидела, когда разговаривала с ней в последний раз. Я… Н-нет, не знаю… Должно быть, я просто вышла из себя.
Мэгги тяжело вздохнула.
– Это можно понять. Тебе, наверное, было очень нелегко.
Голос ее звучал сочувственно, однако при мысли о том, что Ральф и Роксана были любовниками, она снова испытала что-то вроде шока. По дороге от вокзала Ватерлоо Роксана успела поведать подруге всю свою историю, и Мэгги на добрых пять минут лишилась дара речи. У нее не укладывалось в голове, как люди могут дружить столько времени и не знать всех секретов друг друга. И как могла Роксана так спокойно обсуждать с ними Ральфа, ни разу не выдав своих чувств, даже не намекнув, что речь идет о ее любимом человеке? Конечно, другого выхода у Роксаны не было, и все же Мэгги чувствовала себя уязвленной. Кроме того, выяснилось, что она, оказывается, совсем не знала свою ближайшую подругу – не знала, какой у нее на самом деле характер, каких принципов она придерживается.
– Я вела себя с Кендис так, словно это она во всем виновата, – объяснила Роксана. – Но на самом деле я просто выместила на ней свою досаду, свое отчаяние…
– К сожалению, это только естественно, – ответила Мэгги, подумав. – Если человек злится, ему необходим козел отпущения.
– Коза, – машинально поправила Роксана, и обе невольно улыбнулись.
– Возможно, ты права, – вздохнула Роксана еще несколько минут спустя. – Но я не могу себе простить, что спустила всех собак именно на Кендис. Будь это кто-то другой, я бы так не переживала, но Кендис… Даже если бы она была передо мной виновата, мне не следовало поступать так со своей лучшей подругой!
– Я тебя очень хорошо понимаю, – призналась Мэгги и покраснела. – Ведь я поступила так же. В тот день у меня ничего не получалось, мир казался сущим адом, и когда Кендис позвонила, чтобы извиниться за то, что она тогда мне наговорила, я просто бросила трубку. – Она робко посмотрела на Роксану. – Эти несколько недель действительно были у меня очень трудными, – сказала она. – Такими трудными, что я даже не берусь их описать. Теперь мне даже кажется, что я как будто немного помешалась, хотя, конечно, это меня не извиняет, – добавила она поспешно.
Обе снова немного помолчали. Мимо проехал автомобиль, пассажиры которого с любопытством посмотрели на двух молодых эффектных женщин, сидящих на ступеньках подъезда.
– Я ничего не знала, – промолвила Роксана, когда автомобиль скрылся за углом. – Ты всегда казалась мне такой собранной, волевой женщиной, способной организовать свое окружение самым рациональным образом. Да и по твоим рассказам все было просто замечательно – поэтому я и не волновалась…
– Я знаю. – Мэгги некоторое время рассматривала извилистую трещину в асфальте, потом вздохнула. – Это было глупо с моей стороны, но… Я просто не могла признаться, как тяжело мне было и какой одинокой, несчастной, никуда не годной я себя чувствовала. Я не могла рассказать об этом даже Джайлсу… – Мэгги задумчиво прищурилась, вспоминая. – Впрочем, вру! – решительно сказала Мэгги. – Я хотела рассказать тебе. Это было как раз в тот день, когда мы встречались в «Манхэттене». Но нам помешали, а потом… Что случилось потом, ты сама знаешь. – Она криво улыбнулась. – Наверное, этот вечер так и останется худшим в моей жизни. Я чувствовала себя такой неповоротливой, безобразно толстой, я была выжата, как лимон. К тому же я постоянно думала о Люсии, которую мне пришлось оставить со свекровью… А тут еще эта Хизер! Неудивительно, что мы все переругались. – Она с сожалением повела плечами. – Скорей бы все это забыть!
– Какая же я свинья! – искренне огорчилась Роксана. – Я должна была сообразить, догадаться, наконец – просто почувствовать, как тебе тяжело. Тогда бы мы с Кендис выбрали время и просто приехали бы к тебе… – Она прикусила губу. – Ну и подруга из меня! За своими проблемами я совсем забыла и о тебе, и о Кендис! Таких подруг надо вешать за ноги на Лондонском мосту! Мэгги представила себе эту картину и фыркнула.
– Ладно уж, – сказала она великодушно. – В конце концов, тебе пришлось тяжелее, чем нам обеим. Гораздо тяжелее.
С этими словами Мэгги обняла Роксану за плечи и прижала ее к себе. Некоторое время обе сидели неподвижно и молчали. Мимо прошел почтальон, с любопытством покосившись на них, но они не отреагировали.
– Итак, что нам теперь делать? – первой нарушила молчание Роксана.
– Нужно поехать в редакцию и взять за жабры этого жирного карася – Джастина, – решительно заявила Мэгги. – Пусть все нам объяснит, иначе я его живьем выпотрошу. – Она встала и отряхнула юбку. – Давай возьмем такси, чтобы не тратить время.
– Кстати, мне нравится твой костюм, – заметила Роксана. – И вообще, ты выглядишь даже лучше, чем до родов. – Она окинула взглядом красновато-лиловый шелковый костюм Мэгги, белую блузку и блестящие, аккуратно уложенные волосы. – Ты, кажется, недавно подстриглась, я угадала?
– Да, – ответила Мэгги и загадочно улыбнулась. – Перед тобой совершенно новый человек, Рокси! Новая прическа, новый костюм, новая помада… Вчера вечером я совершила налет на наш местный универсальный магазин. И, между нами, оставила там небольшое состояние…
– Тебе очень идет, – сказала Роксана с одобрением. – Не только фасон, но и цвет.
– Главное, держаться подальше от плачущих младенцев, иначе мой новый жакет тут же пропитается молоком, – пошутила Мэгги. – С природой не поспоришь.
– О-о!.. – Роксана состроила брезгливую гримаску. – Избавь меня, пожалуйста, от физиологических подробностей!
– Такова оборотная сторона материнства, – беззаботно откликнулась Мэгги, помогая ей встать. – Ну, идем же!
Она быстро зашагала вдоль улицы к стоянке такси, удивляясь на ходу самой себе. Если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал ей, что она будет шутить по поводу кормления грудью, Мэгги без колебаний плюнула бы этому человеку в лицо. То же относилось и к ее новому костюму. Никогда и ни за что Мэгги не поверила бы, что будет носить одежду на два размера больше, чем раньше, и чувствовать себя в ней превосходно!
Выбравшись из такси у здания «Оллсоп пабликейшнз», Мэгги на несколько секунд замерла, разглядывая знакомый фасад. Это было, безусловно, то же самое здание, где она проработала столько времени, но сейчас оно показалось Мэгги каким-то другим. Можно было подумать, что за несколько прошедших месяцев все здесь ухитрилось существенным образом измениться.
