– Какая же я была дура! – пробормотала она вслух. – Доверчивая, наивная идиотка, глядящая на мир сквозь розовые очки… Пора бы уже тебе повзрослеть, Кендис Брюин!
– Довольно заниматься самоедством, – раздался рядом голос Эда, и Кендис подняла голову. – Вот тебе лекарство, – добавил он, протягивая ей бокал с какой-то прозрачной жидкостью. – Я уверен – это поможет.
– Что это? – спросила Кендис настороженно, но бокал взяла.
– Это граппа. Отличная штука, между прочим. Пей давай!
Кивком головы он указал на бокал, и Кендис послушно глотнула. Огненная жидкость обожгла горло и взорвалась в желудке, словно водородная бомба.
– Черт побери!.. – с трудом выдавила Кендис, чувствуя, что все внутри у нее буквально пылает.
– Я же говорил, она тебе поможет. – Эд ухмыльнулся. – Ну-ка, еще глоточек!
Зажмурившись и задержав дыхание, Кендис выпила еще. На этот раз граппа показалась ей почти приятной. Во всяком случае, у нее не было ощущения, будто она глотает жидкий огонь. Через секунду-другую по всему телу разлилось приятное тепло, и Кендис вдруг обнаружила, что улыбается Эду.
– 3-замечательно! – проговорила она слегка заплетающимся языком.
– Я рад, что тебе понравилось, – отозвался Эд и снова наполнил бокал из бутылки, которую держал в руке. – А ну-ка, еще! Впрочем, нет, погоди минутку. Пока ты еще не окосела, ты должна сделать один звонок.
Он потянулся к телефонному аппарату и поставил его Кендис на колени.
– Какой звонок? Кому?! – удивилась она.
– Позвони Джастину и расскажи ему все, что только что сказала тебе Хизер. А еще можешь добавить, что мисс Трелони отчалила. Ты должна доказать ему, что Хизер – просто психопатка.
Несколько мгновений Кендис молча смотрела на Эда, потом до нее дошло.
– О боже!.. – проговорила она медленно. – Ты прав. Ведь ее отъезд все меняет, правда? Джастину придется мне поверить!
Кендис храбро отхлебнула граппы, потом решительно сняла трубку и набрала номер.
– Алло, – сказала она, как только ее соединили с редакционным коммутатором. – Я хочу поговорить с мистером Джастином Веллисом.
– Одну минуточку… Кто его спрашивает? – поинтересовалась телефонистка.
– Кендис Брюин, – отчеканила Кендис. Граппа придала ей смелости. Сейчас ей были нипочем десять Джастинов.
– Хорошо, – сказала телефонистка не то насмешливо, не то безразлично. – Я проверю, на месте ли он.
Услышав в трубке знакомый проигрыш, Кендис поглядела на Эда, который сидел на подлокотнике дивана, нежно прижимая к себе бутылку. Перехватив ее взгляд, он показал ей поднятый большой палец, и она почувствовала себя еще увереннее.
– Джастин Веллис слушает.
– Привет, Джастин, – сказала Кендис, накручивая телефонный шнур на пальцы свободной руки. – Это Кендис.
– Я знаю. Что ты хотела? – сухо осведомился он.
– Я хочу, чтобы ты меня выслушал. – Кендис старалась говорить быстро, но спокойно. – Я могу доказать все, о чем говорила у тебя в кабинете. Хизер сама призналась, что нарочно меня подставила. С ее стороны это было что-то вроде кровной мести. Жаль, ты не слышал, что она кричала мне на улице.
– Действительно, жаль, – равнодушно произнес Джастин. – Что еще ты хотела мне сказать, Кендис?
– Тебя, вероятно, заинтересует, что Хизер исчезла. Она забрала из квартиры все свои шмотки и уехала.
– Ну и что?
– Разве это не подозрительно? Ну же, Джастин, напрягись, подумай как следует!
Последовала пауза, потом Джастин вздохнул:
– Ничего подозрительного тут нет. Хизер взяла отпуск за свой счет, а значит, она вольна ехать, куда захочет.
– Да никакой это не отпуск! – воскликнула Кендис. – Готова спорить на что угодно – ты ее больше не увидишь. Хизер просто сбежала! А перед тем как уехать, она призналась, что подстроила все это нарочно.
– Хизер призналась, что подделала твой почерк? – уточнил Джастин.
– Нет, – честно ответила Кендис. – Она не сказала этого прямо, но…
Джастин снова вздохнул:
– Боюсь, Кендис, у меня нет времени разговаривать с тобой. У тебя еще будет возможность представить свою версию, а сейчас будь добра – не звони мне больше. Иначе мне придется предупредить телефонистку, чтобы тебя не соединяли.
– Как ты можешь быть таким тупым?! – закричала Кендис. – Как ты можешь быть таким…
– До свидания, Кендис, – спокойно сказал Джастин, и в трубке раздались короткие гудки.
– Проклятье! – вырвалось у Кендис.
– Хочешь, я угадаю, что он тебе сказал? – проговорил Эд. – Он извинился и пообещал тебе прибавку к жалованию.
– Джастин мне не поверил! – Кендис схватила свой бокал и допила граппу одним долгим глотком. – Этот козел мне не поверил! Но как он мог?! Как он мог?!!
Она встала, уронив телефонный аппарат на пол, и нетвердым шагом приблизилась к окну. От ярости ее трясло.
– Кем он вообще себя считает, этот идиот? – продолжала Кендис обличительным тоном. – Подумаешь, исполняющий обязанности ведущего редактора! Ундервуд несчастный! Ему дали немножко поруководить, а он вообразил, будто управляет всем издательством! Джастин разговаривал со мной так, словно я… словно я уборщица, а он – президент огромной корпорации.
– Жалкая, ничтожная личность, – согласился Эд. – Обычно так ведут себя мужчины с комплексом маленького члена.
– Член-то у него не маленький, – отозвалась Кендис, все еще глядя в окно. – Но довольно тонкий. В целом – ничего примечательного… – Обернувшись, она встретилась взглядом с Эдом и неожиданно прыснула. – Господи, я даже не знала, что могу так разозлиться!
– Я тоже не знал. И, надо сказать, Кендис Свирепая нравится мне даже больше, чем Кендис Святая.
Кендис покачала головой и улыбнулась, но на самом деле ей вдруг стало не до веселья.
– И как мне теперь быть? – задумчиво проговорила и машинально провела рукой по растрепавшимся волосам. – Дисциплинарные слушания состоятся через две недели, не раньше. Что же мне, не работать все это время? Ведь я не могу даже зайти в редакцию – Джастин отобрал у меня пропуск.
Эд немного подумал, потом поставил на ковер бутылку, к которой так и не прикоснулся, и встал.
– У меня есть предложение, – сказал он. – Давай поедем на эти две недели за город – в дом моей тетки. Там очень неплохо, уверяю тебя.
– Что-о?.. – Кендис удивленно посмотрела на него. – Ты имеешь в виду дом, который достался тебе по наследству?
– Ну да. Там действительно красиво и тихо, к тому же перемена обстановки тебе не повредит. Нельзя же две недели торчать в четырех стенах!
