Но вот последний лестничный пролет остался позади. С трудом переводя дыхание, Роксана открыла дверь и, перешагнув через груду писем и газет, скопившихся на полу за неделю, включила свет. В квартире было холодно и сыро, и Роксана догадалась, что горячей воды тоже нет. Не снимая плаща, она быстро прошла в кухню, включила все четыре конфорки и на одну из них поставила чайник. Только после этого она вернулась в прихожую, сняла плащ и, подобрав с пола почту, медленно пошла назад, перебирая ее на ходу. Старые газеты и рекламные листовки она бросала на пол, оставляя только личные письма и счета. Внезапно Роксана остановилась. В руках у нее оказался простой белый конверт с написанным от руки адресом. Это было письмо от него…
Дрожащими, все еще мокрыми от дождя руками Роксана вскрыла конверт и, выдернув из него листок бумаги, впилась глазами в аккуратные строчки.
«Моя милая Рапунцель, прости меня за вечер среды. Я все объясню. Пусть нетерпение и ревность, с которой я ожидаю твоего возвращения, послужат мне наказанием.
Очень, очень, очень по тебе скучаю! Приезжай скорее. Целую бессчетно».
Письмо, как обычно, было без подписи, но, читая его, Роксана будто наяву слышала его голос, ощущала его ласковые прикосновения…
Опустившись на пол, она перечитала письмо снова, чувствуя, как к ней возвращается хорошее настроение. Письмо еще раз подтвердило то, что она знала и так, – никакого выбора у нее не было. Она не могла перестать любить его, не могла просто так взять и переехать в чужую страну, сделав вид, будто ее любимого Женатика вовсе не существует. Он был нужен ей, как хлеб, как воздух, как свет, и то обстоятельство, что этот человек не принадлежал ей, только заставляло ее еще сильнее желать невозможного.
В комнате громко зазвонил телефон, и Роксана бросилась к нему, окрыленная внезапной надеждой. Но это оказался всего-навсего Джайлс Дрейкфорд.
– Это ты? – разочарованно протянула Роксана. – Как там?..
– Девочка! – выдохнул Джайлс. – У нас – девочка! Родилась час назад! Прелестная маленькая девочка весом шесть с половиной фунтов. Знаешь, Рокси, у меня самый красивый ребенок в мире! – добавил он убежденно и тут же не то вздохнул, не то всхлипнул. – Мэгги… она молодец. Все произошло так быстро – я едва успел вернуться из Лондона, всю дорогу гнал как сумасшедший. Боже, это просто удивительно! Все плакали, даже акушерки. Мы решили назвать нашу крошку Люсия – Люсия Сара Хелен Дрейкфорд. Она… она замечательная! Замечательная маленькая девочка… – Джайлс на мгновение замолчал, потом спросил осторожно: – Роксана, что-нибудь случилось?
– Н-нет, ничего, – ответила она сдавленным голосом. – Я поняла… У вас девочка. Поздравляю. Это… замечательные новости.
– Ну ладно, я не могу долго разговаривать! – быстро сказал Джайлс. – По правде говоря, я сам еще немного не в себе. Это Мэгги просила меня позвонить, она хотела, чтобы ты была в курсе.
– Спасибо, – сказала Роксана. – Передай ей мои поздравления. И малышке тоже. Саре Люсии Хелен…
– Люсии Саре… – поправил ее Джайлс, но Роксана уже положила трубку.
Несколько мгновений она молча смотрела на молчащий аппарат – и вдруг разрыдалась.
Глава 7
Вопреки всем ожиданиям утро следующего дня оказалось безоблачным и ясным; в воздухе ощутимо запахло весной. По дороге в редакцию Роксана заглянула в цветочный магазин и выбрала по каталогу (там оказался специальный раздел «Для молодых мам») огромный букет белых лилий.
– Девочка или мальчик? – деловито осведомилась продавщица, вводя заказ в компьютер.
– Девочка, – ответила Роксана и широко улыбнулась. – Люсия Сара Хелен… Каково, а?
– ЛСХ, – сказала продавщица. – Похоже на название наркотика.
Роксана обиженно поджала губы и протянула продавщице кредитную карточку.
– Цветы отправят сегодня после обеда, – сказала та.
– Вот и отлично, – кивнула Роксана.
Она живо представила себе, как Мэгги с румянцем во всю щеку и с ребенком на руках полулежит на белоснежных крахмальных простынях в окружении корзин с цветами. Такую картинку она видела в одной из брошюрок для беременных, с которыми Мэгги в последнее время не расставалась. «Да, – подумала Роксана, – именно так все и обстоит: Мэгги спокойно лежит на кровати, а Джайлс с любовью смотрит на нее и младенца».
Что-то похожее на зависть кольнуло ее в сердце, и Роксана поспешила отогнать от себя видение.
– Распишитесь вот здесь, – сказала продавщица, протягивая ей квитанцию. – А вот здесь можете написать несколько слов для роженицы. Мы приложим к вашему букету поздравительную открытку, на которой будет напечатано все, что вы захотите. Только не больше десяти слов, а то не поместится.
Роксана достала шариковую ручку и задумалась.
«Вот нас уже и четверо в коктейль-клубе! – написала она. – От души поздравляю тебя, Джайлса и Люсию Сару Хелен. С любовью, Роксана».
– Столько слов может не поместиться, – с сомнением покачала головой продавщица.
– В таком случае возьмите две открытки, – резко сказала Роксана. Ей внезапно захотелось как можно скорее выйти из магазина, в котором слишком сильно пахло цветами, а стены пестрели открытками с фотографиями мордастых младенцев.
Когда Роксана открыла дверь, с висевшей под потолком свадебной гирлянды ей на голову упал белый лепесток, и она раздраженно смахнула его.
Первым, что увидела Роксана, войдя в редакцию, была Кендис. Скрестив ноги, она сидела на полу и что-то вдохновенно чертила на листе бумаги. Рядом с ней стояла белокурая девушка, которую Роксана сразу узнала – это была та самая официантка из «Манхэттена».
Кендис заметила ее не сразу, и несколько мгновений Роксана внимательно наблюдала за обеими. Действительно ли Хизер использует Кендис в своих целях? Внешне девчонка выглядела достаточно безвредно – у нее был курносый носик, слегка присыпанный веснушками, и широкая, приветливая улыбка. Но серые глаза смотрели на редкость холодно: когда же Хизер не улыбалась, в очертаниях ее подбородка появлялось что-то упрямое, тяжелое, злое.
Неожиданно она подняла голову и встретилась с Роксаной взглядом. Глаза Хизер странно заблестели, но это продолжалось какие-то доли мгновения. Широко улыбнувшись, она сказала:
– Привет! Вы, наверное, меня не помните?
– Почему же, помню. – Роксана не улыбнулась. – Хизер, кажется? Хизер Трелони, из «Манхэттена».
– Да, это я. – Несмотря на то что упоминание о баре не могло быть ей приятно, улыбка Хизер стала еще приветливее. – А вы – Рокси?
Подобная фамильярность была Роксане не по душе, но поставить Хизер на место она не успела. Кендис наконец-то оторвалась от бумаг и взглянула на нее.
– Роксана! – воскликнула она, просияв. – Как я рада тебя видеть! Ты уже знаешь о Мэгги? Замечательно, правда?!
