– А Васильева?
– Что Васильева? С нее как с гуся вода.
– Интересно… Что же она там искала?
Посреди выступления певческого секстета
[9]
из-за кулисы появился крупный мужчина. Он прошел к боковой лестнице и спустился со сцены. Затем, сопровождаемый всеобщим вниманием, пересек зал и, когда поравнялся с Рафаилом Кожушкиным, тот громко спросил:
– Ефим Ефимович, когда будет готов концертный задник?
[10]
Не останавливаясь, мужчина коротко бросил:
– Не знаю!
– А кто знает?! – нервно вскрикнул Кожушкин, но так и не дождался ответа. Мужчина вышел из зала.
– Кто это? – спросила Дайнека.
– Завхоз Канторович, – ответил Квят.
Одновременно с тем, как на сцене заиграл струнный квартет, в зале появился Галуздин. Увидев его, Квят испарился.
Приблизившись к Дайнеке, следователь склонился и негромко сказал:
– Нужно поговорить. Идемте отсюда.
Они прошли в Римскую галерею.
– Теперь, на свету, вы можете рассмотреть древнеримские барельефы, – сказала Дайнека.
– Мне не до этого. Людмила Вячеславовна, для вас есть задание.
Она даже ушам своим не поверила:
– Прямо конкретное?
– Конкретнее не бывает. Знаете такого человека – Ветрякова Василия Михайловича?
Дайнека кивнула:
– Сегодня на репетиции он играл в сценке.
– Отлично. К нему приехал племянник. Временно проживает в комнате старика в качестве гостя.
– Давно?
– Что?
– Давно, спрашиваю, приехал? – повторила Дайнека.
– В том-то и дело, что за три дня до покушения на Безрукова.
Она заинтересовалась:
– У вас есть подозрения?
– Я бы так не сказал. – Галуздин поковырял пальцем гипсовый плюмаж римского воина. – Дело в том, что этот племянник отсидел срок за убийство.
– Бывает, что преступники исправляются, – великодушно предположила Дайнека.
– Не такие, как он. У такого за первой ходкой будет вторая.
– Что мне делать?
– Завести знакомство. Разговорить. В общем, вы понимаете.
– Сколько ему лет?
– Около сорока.
– Как выглядит?
– Скажу грубо, но образно, – предупредил следователь.
– Говорите, – разрешила Дайнека.
– Он выглядит, как высранная слива. И зубы у него наполовину закончились.
– Ужас… – только и сказала Дайнека.
– Если вы против, я не настаиваю.
– Да нет уж… Попросили, значит, поговорю и присмотрюсь.
– Вот и ладно, – улыбнулся Галуздин.
Чуть помедлив, Дайнека спросила:
– Вы еще не слышали?
– О чем?
– Татьяна Ивановна вам не рассказывала?
– Я не видел ее. Вы расскажите.
– Позапрошлой ночью в комнату старухи Темьяновой залетела крылатая женщина в белой одежде.
Следователь, глядя на Дайнеку, хранил молчание.
Она добавила:
– А в углу за шкафом стоял черный бес.
– И только-то? – равнодушно спросил Галуздин. – Признаюсь, не такой информации от вас ожидал.
– Напрасно издеваетесь, – сказала Дайнека. – Мы все сбежались на крик. Бес хотел задушить старуху. Я сама видела синяки у нее на шее. И он, кстати, походил на низкорослого мужичка.
– Среди пансионеров таких видели?
– Нет, не заметила.
– Что еще сказала старуха?
– Начнем с того, что это случилось с Темьяновой Лукерьей Семеновной, между прочим, заслуженной артисткой России.
– Здесь таких полно. Есть даже народные.
– Она проснулась ночью оттого, что распахнулось окно, и в комнату влетела женщина на двух белых крыльях.
– Возможно, на хорошей скорости зашла медсестра. Ее халат старуха приняла за белые крылья.
– Дежурной медсестры на посту не было. К тому же у нее зеленый брючный костюм.
– И где она была в тот момент? – поинтересовался Галуздин.
Дайнека пожала плечами:
– Не знаю.
– Хорошо бы узнать.
– Зачем? Вы же не верите.
– Поговорите с ней. Пусть расскажет, где проводила время.
– Ну хорошо. Хотя я думаю, она просто спала.
– Вы сказали, что слышали крик. А ведь стариковские спальни достаточно далеко от вашей комнаты. Верно?
– Верно, – согласилась Дайнека.
– Даже если бы медсестра крепко спала на посту, она не могла не услышать крик.
– Не могла.
– Значит, ее там не было, – Галуздин поднял указательный палец. – Вопрос: где была медсестра?
– Постараюсь узнать, – с готовностью пообещала Дайнека.
– У старухи действительно есть синяки?
– На шее. Сама видела. Она сказала, что ее душил черный бес.
– Куда эти двое делись потом? – Следователь уточнил: – Мелкий бес и женщина с крыльями.
– Темьянова закричала, и они убежали.
– Или улетели, – ухмыльнулся Галуздин.
Дайнека немного обиделась:
– Думаете, мне все это нравится? Я, может быть, тоже думаю, что это бред сивой кобылы. Но ведь факт остается фактом.
– Из фактов у нас с вами только синяки и старуха.
– Что будем делать?
– Не обобщайте, – заметил следователь. – Не примазывайтесь к чужой ответственности. Здесь только я решаю, что делать. Завтра пришлю криминалиста. Когда он вас найдет, отведете его к старухе. Пусть все осмотрит.
– Что с Безруковым? – спросила Дайнека.
– Без изменений, – ответил Галуздин. – У вас есть еще что рассказать?
– Я узнала его прозвище.
– Чье прозвище?
– Безрукова. Его здесь все звали Следопытом.
– Следопытом? Почему?
– По словам Темьяновой, он был в курсе всего, что происходило в пансионате. Короче, любопытный и глазастый старик.
– А любопытным быть очень опасно, – заметил следователь.
– Может быть, он что-то знал и его решили убить? – предположила Дайнека.
