— Оно и видно. Ты ужасно танцуешь.
— Да кто бы говорил, — обиженно парирую я. — Ты этого беднягу чуть не проглотила.
— Проглотила? — Сэди смотрит на меня с подозрением. — Что это значит?
— Это значит… сама догадайся. Не стану я обсуждать столь щекотливую тему с двоюродной бабушкой!
— И все-таки? — пристает Сэди. — Что это значит?
— Ты к нему приставала. Устроила пижамную вечеринку. Только практически без пижамы.
— А, — кажется, до нее дошло. — Это называется «проглотить»? Странная шутка. Мы называли это просто «секс».
— Тогда, — злюсь я, — что ты меня спрашиваешь…
— Или «поймай и оседлай», — добавляет она.
Поймай и оседлай?! И у нее еще хватает наглости объявлять мою невинную шутку странной?
— Неважно, как это называть. — Я снимаю туфлю и растираю сбитые пальцы. — Выглядело так, будто ты собираешься сделать это прямо здесь и сейчас.
Сэди ухмыляется и, глядя в зеркало, поправляет ленту в волосах.
— Не станешь же ты отрицать, что он просто красавчик.
— Смазливый, — неохотно признаю я. — Но такой скучный.
— Ничего подобного, — резко возражает Сэди.
— Именно так. Он уже целую вечность в Лондоне, а еще ничего не видел! Ну не остолоп ли? Как можно не посмотреть один из величайших городов мира? Просто болван.
Я люблю свой город и ненавижу, когда к нему проявляют равнодушие. Сэди напевает, закрыв глаза. Даже не слушает, черт возьми.
— Как думаешь, я бы ему понравилась? — спрашивает она как ни в чем не бывало. — Если бы он меня увидел? И потанцевал со мной?
Ее лицо светится такой наивной надеждой, что весь мой гнев улетучивается. На кого я злюсь? На несчастное привидение. Какое мне дело, что за человек этот Эд. Я его не выбирала.
— Конечно. Не сомневаюсь, ты бы ему понравилась.
— И я так думаю, — радостно соглашается она. — Кстати, у тебя лента сбилась.
Я сердито смотрю в зеркало и поправляю чертову ленту.
— Ну и видок!
— Ты просто восхитительна! И здесь уж точно самая красивая. Кроме меня, конечно, — не забывает добавить она.
— А чувствую себя полной дурой. — Я снова пытаюсь оттереть краску.
— Знаешь что, — Сэди критически рассматривает мое отражение, — у тебя рот кинозвезды. Все мои знакомые девушки удавились бы за такой рот. Ты могла бы сниматься в кино.
— О да! — закатываю глаза я.
— Ты только посмотри на себя. Вылитая героиня фильма.
Представляю, как лежу на железнодорожных путях, а расстроенное пианино наяривает душераздирающую мелодию. А ведь Сэди права. Я прекрасно подхожу на эту роль.
— О сэр, пожалуйста, пощадите! — выгибаюсь я перед зеркалом и хлопаю ресницами.
— Именно так. Ты стала бы звездой экрана.
Сэди одобрительно смотрит на меня, и я ухмыляюсь в ответ. Пусть это самое глупое и нелепое свидание в моей жизни, зато Сэди довольна.
Я возвращаюсь в бар и замечаю, что Эд до сих пор болтает с Женевьевой. Она небрежно опирается на стул, встав так якобы случайно, а на самом деле демонстрирует свою поджарую фигуру. Зато Эд на ее ухищрения никак не реагирует, вот молодец.
Сэди тут же налетает на Женевьеву, толкает ее и орет в ухо: «Пошла вон!» Но та, похоже, крепкий орешек.
— О, Лара, — фальшиво улыбается мне Женевьева. — Простите меня. Я вовсе не хотела нарушать вашу с Эдом приватную беседу.
— Да ничего-ничего, — так же фальшиво улыбаюсь я.
— А давно вы знакомы? — она делает неопределенный жест, объединяя нас в единое целое.
— Не очень.
— И как же вы познакомились?
Я кошусь на Эда. Он просто умирает от неловкости, зато я готова расхохотаться.
— Очень просто, в офисе.
— Да-да, в офисе, — с облегчением подхватывает он.
— Надо же, — буквально исходит счастьем Женевьева, стараясь скрыть раздражение. — Да ты темная лошадка, Эдди! Кто бы мог подумать, что у тебя есть подружка!
Мы на секунду встречаемся с Эдом глазами. Он так же сильно жаждет стать моим дружком, как я — его подружкой.
— Это не подружка, — бурчит он. — В смысле, она не…
— Я не его девушка, — вторю я. — Мы просто…
— Просто решили выпить.
— Возможно, вообще больше не встретимся.
— Вполне вероятно. Вполне.
Кажется, нам впервые удалось договориться.
— Ах вот как. — Женевьева совершенно сбита с толку.
— Принесу еще шампанского. — Эд впервые искренне мне улыбается.
— Я сама справлюсь. — Когда ты рассчитываешь расстаться с парнем через десять минут, несложно быть с ним милой.
— Куда это ты? — взрывается за спиной голос Сэди. — Вечер только начался! Ты мне обещала!
Это когда-нибудь кончится? Могла бы уже успокоиться и поблагодарить: «Спасибо, что нацепила дурацкие шмотки и выглядела полной дурой, Лара».
— Я сделала все, что ты просила! — шепчу я краешком рта и подхожу к бару. — Все, о чем мы договаривались.
— Вовсе нет! Это же не танцы, а одно название! Глупое топтание на месте.
— Знаешь, — я обреченно достаю телефон и демонстративно прижимаю к уху, — ты хотела свидание? Ты его получила. Теперь все. Бокал шампанского и джин с тоником. — Я ныряю в сумку в поисках кошелька.
Сэди молчит, готовясь к новой атаке. Когда я достаю деньги, ее рядом нет. Она снова пристает к Эду. Вопит ему прямо в ухо.
Хватаю напитки и спешу на помощь. Эд в полной прострации, глаза уперлись в одну точку. Женевьева травит анекдоты про Антигуа и не замечает его отсутствующего выражения. Или она полагает, что он замер от восхищения?
— И тут я увидела верх от своего купальника, — похрюкивает она. — Прямо в море! Мне до сих пор стыдно.
— Держи, Эдди, — протягиваю я ему джин с тоником.
— Благодарю. — Он с трудом выныривает из транса.
— Немедленно сделай это! — Сэди не желает сдаваться. — Пригласи ее сейчас же! СЕЙЧАС ЖЕ!
Пригласить меня? Нетушки, еще на одно свидание я не пойду, как бы Сэди ни умоляла.
— Лара, — Эд говорит словно против своей воли, лицо напряжено, а лоб изрезан морщинами, — может, составишь мне компанию на обеде «Людей дела»?
Я не верю своим ушам. И с ужасом смотрю на Сэди, которая торжествующе скрестила руки на груди.
— Если не хочешь, не ходи, — говорит она елейным голосом. — Решай сама.
