– Вы… юрист? – выдавила она наконец.
– Это ошибка! – Лицо Мелиссы цветом напоминало переспелый помидор. – Я юрист! Я получила приз в колледже! А она – уборщица!
– Она получила в колледже три приза, – сообщила журналистка, мотнув головой в мою сторону. – И у нее были самые высокие оценки на всем курсе.
– Но… – Мелисса сделалась лиловой. – Это невозможно!
– Самый молодой партнер «Картер Спинк». – Журналистка сверилась со своими записями. – Это так, мисс Свитинг?
– Нет! – воскликнула я. – Ну… да… что-то вроде… Никто не хочет чаю?
Мой лепет остался неуслышанным. Мелисса выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.
– Вы знаете, что IQ вашей экономки равен 158? – Журналистка явно наслаждалась происходящим. – И что она – фактически гений?
– Мы знали, что она умна! – обиженно отозвался Эдди. – Мы это заметили! Мы даже решили научить ее… – Он замялся, потом все-таки закончил: – …английскому… и математике… для средней школы…
– Вы были очень добры ко мне! – поспешила вмешаться я.
Эдди вытер лоб кухонным полотенцем. Триш по-прежнему держалась за стул, словно боялась его отпустить.
– Не понимаю… – Эдди положил полотенце и повернулся ко мне. – Как вы ухитрялись совмещать домашнее хозяйство с юридической практикой?
– Вот именно! – внезапно ожила Триш. – Вот именно! Как вы могли работать юристом и учиться у Мишеля де ля Рю де ля Блана?
О Боже! Они еще не сообразили?
– Я не экономка… на самом деле… – проговорила я. – И кулинарному мастерству не училась. Никакого Мишеля де ля Рю де ля Блана не существует. Я его придумала. И как эта штука называется, – я взяла в руки «трюфелевзбивалку», лежавшую на краю стола, – я понятия не имею. Я… обманывала.
Стыд заставил меня опустить голову. Жуткое ощущение…
– Я понимаю, что должна уйти, – пробормотала я. – Я ведь устроилась на работу обманом. Я – фальшивка.
– Уйти ? – ужаснулась Триш. – Мы не хотим, чтобы вы уходили. Правда, Эдди?
– Ни в коем случае! – Он выглядел таким раздосадованным, таким… беспомощным, что ли. – Вы нас вполне устраиваете, Саманта. Не ваша вина, что вы еще и юрист.
– Я – фальшивка, – повторила журналистка, записывая мои слова. – Вы чувствуете себя виноватой, мисс Свитинг?
– Прекратите! – крикнула я. – Я не даю интервью!
– Мисс Свитинг заявила, что предпочтет чистить туалеты партнерству «Картер Спинк», – проговорила журналистка, поворачиваясь к Триш. – Могу я взглянуть на них?
На наши туалеты? – Щеки Триш заалели румянцем. Она кинула на меня удивленный взгляд. – Нуда, мы недавно их отремонтировали, сменили оборудование, везде «Ройял Дултон»…
– Сколько у вас туалетов? – Журналистка занесла ручку над блокнотом.
– Перестаньте! – Я вцепилась себе в волосы. – Послушайте… Я сделаю заявление для прессы. А потом вы оставите меня и моих хозяев в покое.
Я выскочила из кухни, журналистка следовала за мной по пятам. Я распахнула входную дверь, посмотрела на толпу корреспондентской братии у ворот. Мне кажется, или их еще прибавилось?
– Вот и Мартина, – саркастически заметил парень в темных очках, когда я приблизилась к воротам.
Я проигнорировала его.
– Дамы и господа! Я была бы вам крайне признательна, если бы вы удалились. Тут не о чем писать.
– Вы намерены остаться экономкой? – спросил толстяк в джинсах.
– Да. – Я выпятила подбородок. – Я сделала свой выбор по личным причинам и ничуть о нем не жалею.
– Как вы относитесь к феминизму? – требовательно спросила какая-то девушка. – Женщины десятилетиями отстаивали свое равноправие. А вы теперь убеждаете их в том, что они должны вернуться на кухни?
– Я никого ни в чем не убеждаю, – опешила я. – Я всего-навсего живу связей жизнью.
– По вы не видите ничего дурного в том, что женщина снова окажется прикованной к кухне? – свирепо вопросила седовласая дама.
– Нет! – воскликнула я. – В смысле, да. Я считаю…
Мне не дали закончить, засыпали вопросами со всех сторон, ослепили вспышками.
– Можно ли назвать «Картер Спинк» сексистским логовом?
– Вы набиваете себе цену?
– По-вашему, женщина должна делать карьеру?
– Мы предлагаем вам вести регулярную колонку о домашнему хозяйству, – прощебетала девчушка в голубом плаще. – Она будет называться «Саманта оветует».
– Что? – Я обалдело уставилась на нее. – Какая-такая колонка?!
– Домашние советы, кулинарные рецепты. – Она улыбнулась. – Какие у вас любимые блюда?
– Попозируете нам в переднике? – Толстяк с камерой игриво подмигнул.
– Ни за что! Мне больше нечего добавить. Никаких комментариев. Уходите!
Я повернулась и, не обращая внимания на возгласы за спиной, на негнущихся ногах направилась к дому.
Мир сошел с ума.
Я добрела до кухни – и увидела, что Триш, Эдди и Мелисса жадно изучают газету.
– О нет! – Сердце ухнуло в пятки. – Не читайте, пожалуйста! Это… глупая газетенка…
Все трое подняли головы и уставились на меня так, словно перед ними возник инопланетянин.
– Вы… берете… 500… фунтов… в час? – выговорила Триш, запинаясь на каждом слове.
– Вам предлагали полное партнерство! – Мелисса позеленела от зависти. – И вы отказались. Вы что, спятили?
– Не читайте эту ерунду! – Я попыталась выхватить газету. – Миссис Гейгер, с вашего разрешения я бы оставила все, как есть. Я ваша экономка и…
– Вы один из лучших юристов страны! – Триш ткнула пальцем в газету. – Здесь так написано!
– Саманта? – В дверь постучали, и в кухню вошел Натаниель, держа в руках горсть свежевыкопанных клубней картофеля. – Этого на обед хватит?
Я молча глядела на него, чувствуя, как скребутся в душе многочисленные кошки. Он еще не знает. Ничегошеньки не знает. О Господи!
Надо было ему признаться. Почему я не сказала? Почему? Почему?!
– А вы кто такой? – обернулась к нему Триш. – Физик-ядерщик? Или тайный правительственный агент?
– Не понял? – Натаниель вопросительно посмотрел на меня.
– Натаниель… – Улыбнуться бы, что ли. Слов все равно нет.
Натаниель оглядел поочередно всех, кто находился в кухне, недоуменно нахмурился.
– Что происходит? – спросил он наконец.
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой скованной. Я мямлила, запиналась, начинала снова, повторялась, но в конце концов рассказала Натаниелю.
