– Она ваша племянница, миссис Гейгер? – уточнила я, когда Триш снова села. – Ее фамилия тоже Гейгер?
– Нет, ее фамилия Херст.
Мелисса Херст. Не помню такой.
– И где она работает? – Пожалуйста, скажи, что за границей...
– Не помню точно. Где-то в Лондоне. – Триш неопределенно повела рукой с коктейльным бокалом.
Допустим, мы с ней незнакомы. Все равно хорошего в этом мало. Лондонский юрист, да еще «очень способный». Если она работает в одной из крупных компаний, то наверняка слышала обо мне. Там все знают о бывшем сотруднике «Картер Спинк», профукавшем пятьдесят миллионов фунтов и сбежавшем из города. То есть известны все скандальные подробности моего позора.
Вдоль позвоночника поползли мурашки. Едва она услышит мое имя, ей не составит труда сопоставить одно с другим… и правда выйдет наружу. И тогда меня ожидает не меньший позор. Все узнают, кто я такая. Узнают, что я скрывала и почему.
Я покосилась на Натаниеля и ощутила приступ дурноты.
Я не допущу этого. Ни за что.
Натаниель перехватил мой взгляд и подмигнул. Я от души приложилась к «Кровавой Мэри». Ответ прост: мне придется сделать все возможное и невозможное ради того, чтобы моя тайна так и осталась тайной.
18
Скорее всего, наша гостья меня не знает. Тем не менее я приняла меры предосторожности. Приготовила комнату, как велела Триш, а потом вернулась к себе и занялась маскировкой: собрала волосы в пучок на затылке, оставив впереди лишь несколько прядей, которые в артистическом беспорядке падали на лоб и закрывали глаза. Еще надела солнцезащитные очки, которые обнаружила в ящике стола. Судя по дизайну, привет из восьмидесятых; за большими зелеными стеклами моего лица было практически не разглядеть. В этих очках я подозрительно смахивала на Элтона Джона, но ничего, переживем. Главное – что я абсолютно не похожа на себя.
Я спустилась вниз, и мне попался Натаниель, с недовольным видом выходивший из кухни. Заслышав мои шаги, он поднял голову – и остолбенел. – Саманта, ты чего?
– Нравится? – Я небрежно поправила волосы. – Решила сменить имидж.
– А очки зачем?
– Голова болит, – сымпровизировала я и поспешила сменить тему: – Какие новости?
– Да все то же. – Он скривился. – Триш прочитала мне лекцию насчет шума. Сплошные запреты. Запрещается подстригать лужайку с десяти до двух. Запрещается включать косилку без предварительного уведомления. Зато разрешается ходить на цыпочках. На цыпочках!
– Это из-за чего?
– Да из-за племянницы, будь она неладна! Нам всем придется танцевать вокруг нее. Поганые адвокатишки! – Он словно выплюнул последнее слово. – У нее, видите ли, важная работа. А я так, дурью маюсь.
– Едет! – воскликнула Триш, внезапно появляясь из кухни. – Все готово? – Она распахнула переднюю дверь. Я услышала, как открывается автомобильная дверца.
Сердце бешено заколотилось. Момент истины. Я приспустила на лоб еще несколько прядей, стиснула кулаки. Если эта женщина мне знакома, я не буду поднимать глаз, стану отделываться короткими фразами. Я – экономка. Я всегда была экономкой. Что вы, какая юридическая практика?!
– Мелисса, здесь тебя никто не потревожит, – заворковала Триш. – Я проинструктировала прислугу, они приложат все усилия…
Мы переглянулись. Натаниель закатил глаза.
– Вот сюда, милая! Давай, я подержу дверь…
Я затаила дыхание. Секунду спустя в дом вошла Триш, за которой следовала совсем молоденькая девушка в джинсах и обтягивающем белом топике, волочившая за собой рюкзак.
И это высокооплачиваемый лондонский юрист?
Я недоверчиво разглядывала гостью. Длинные темные волосы, симпатичное личико, лет, наверное, двадцать или около того.
– Мелисса, это наша замечательная экономка… – Триш наконец заметила мой прикид. – Саманта, что с вами? Вы прямо как Элтон Джон!
А я-то надеялась остаться незаметной серой мышкой. Перестаралась, похоже.
– Здравствуйте, – проговорила я, снимая очки, но голову не подняла. – Очень приятно.
– Тут так шикарно. – Произношение выдавало в Мелиссе выпускницу пансиона, равно как и прическа. – Лондон меня достал.
– Миссис Гейгер сказала, что вы юрист… и занимаете важный пост…
– Ну да. – Она самодовольно улыбнулась. – Я учусь в юридическом колледже в Челси.
Что?
Никакой она не юрист. Всего лишь студентка. Младенец. Я рискнула встретиться с ней взглядом. Ни проблеска узнавания. Хвала небесам, эта девчонка не представляет для меня угрозы. От облегчения я чуть не расхохоталась.
– А это кто? – Мелисса повернулась к Натаниелю, обольстительно похлопала накрашенными ресницами. Натаниель нахмурился.
– Это Натаниель, наш садовник, – сказала Триш. – Не волнуйся, я выдала ему четкие инструкции, чтобы он тебя не беспокоил. Предупредила, что тебе необходим полный покой.
– Ой, у меня столько работы! – Мелисса тяжко вздохнула и провела рукой по волосам. – Я так устаю, тетя Триш. Сплошные стрессы.
– Милая моя, как я тебе сочувствую! – Триш обняла Мелиссу за плечи. – Ну, чего бы ты хотела? Мы все в твоем распоряжении.
– Распакуйте мои вещи, – попросила Мелисса меня. – Они наверняка помялись, так что их придется погладить.
От подобной наглости я слегка опешила. Она что, сама не может распаковать свой чемодан? Или меня назначили к ней в служанки?
– А заниматься я буду в саду, – продолжала Мелисса все тем же тоном избалованной и капризной девчонки. – Может, садовник поставит для меня столик в тени?
Триш с восхищением следила, как Мелисса копается в рюкзаке и достает книги.
– Вы только посмотрите, Саманта! – воскликнула она, когда Мелисса извлекла «Введение в судопроизводство». – Какие длинные слова!
– Bay! – Что еще я могла ответить?
– Приготовьте нам, пожалуйста, кофе, – сказала Триш. – Мы будем на веранде. И прихватите какого-нибудь печенья.
– Конечно, миссис Гейгер. – Я сделала книксен, что называется, на автомате.
– Мне пополам, с кофеином и без, – уточнила Мелисса. – Не хочу, знаете ли, чрезмерно возбуждаться.
А что ты вообще хочешь, жеманная скудоумная телка?!
– Разумеется. – Я изобразила улыбку. – С удовольствием.
Что-то подсказывало мне, что мы с Мелиссой едва ли поладим.
Пять минут спустя я принесла кофе на веранду, Триш с Мелиссой восседали в креслах под зонтиками от солнца, к ним присоединился и Эдди.
– Вы уже познакомились с Мелиссой ? – спросил он, когда я поставила на стол поднос. – Наша юридическая звездочка, наша гордость.
