— Точно.
— И как ты прогуливал?
— В кино ходил, по городу гулял. Как-то раз даже в Африку от контрольной сбежал.
— Каким образом?
— У меня был сосед-летчик. Мы играли с ним в шашки на желание. Он проиграл и должен был выполнить все, что я попрошу. Разумеется, в разумных пределах. Вот я и сказал: у меня каникулы, возьмите с собой в Африку.
— Обманул летчика, да?
— Почему обманул?! Я просто умолчал, что каникулы я себе сам устроил. И мы отправились в Африку. Летим на бреющем полете…
— Это как?
— Низко, над самым лесом, то есть джунглями. А у летчика привычка была: на бреющем полете он брился. Открыл кабину, чтобы ветерок обдувал, и зажужжал электробритвой. И вдруг в кабину залетела громадная зеленая муха цеце. А эти мухи — разносчицы сонной болезни. Укусила она летчика, и он крепко заснул. Я занял его место и посадил самолет на поляну среди девственного леса…
— Ты управлял самолетом?! Сколько тебе тогда лет было?
— Это случилось в одиннадцатом классе — значит, шестнадцать. А управлять — летчик по дороге научил. Выбрался я из кабины и пошел прогуляться, ноги размять. И вдруг меня окружили воинственные африканцы, копья наставили и увели в глубь леса. Что они хотели со мной сделать, не знаю, но вид у них был очень кровожадный. И тут я заговорил по-английски.
— Зачем?
— Как зачем?! А на каком языке с ними объясняться? Не на финском же?
— А ты финский знаешь?
— Нет. Но негры были для меня иностранцами, а английский — единственный иностранный язык, на котором я мог связать два слова. И мне повезло — вождь этого племени оказался выпускником то ли Оксфордского университета, то ли Кембриджа — и в совершенстве владел английским.
— И вы с ним разговорились?
— Нет, наоборот. Он услышал мое ужасное произношение и, зажав уши руками, кинулся бежать. Его соплеменники не поняли, что к чему, и дисциплинированно устремились за вождем. Я тоже дал деру, только в противоположную сторону. И очень скоро оказался окруженным другими африканцами. Вот тут-то я натерпелся!
— Тебя хотели съесть?
— Хуже. Вождь этого племени окончил Университет дружбы народов и говорил по-русски. В память о России над входом в его хижину висел выцветший бледно-розовый лозунг «Миру — мир!» Живя в Москве, будущий вождь фотографировался со всеми своими друзьями и подругами, а тех и других у него была тьма-тьмущая. И мы три часа без передышки смотрели фотоальбомы. Он тыкал черным пальцем с розовым ногтем в очередную фотографию и, широко улыбаясь, пояснял: «Это Катя… Это Вера… Это Зоя… Это Алексей…» Потом он устроил перерыв и ушел распорядиться насчет обеда, и я удрал.
— И оказался в плену у третьего племени?
— Нет. Летчик наконец проснулся и стал подавать сигналы. Я выбрался из джунглей на поляну, и мы взлетели. Увы, на этом мое везение кончилось. До летчика вдруг дошло, что в середине апреля никаких каникул не бывает. Он повернул назад и сбросил меня на парашюте прямо во двор школы. Наш одиннадцатый «А» находился на четвертом этаже. «Англичанка» увидела за окном мою физиономию и поманила пальцем. За контрольную я получил «пару». Дома был скандал. Пришлось взяться за ум: зубрить слова, писать километровые «шпоры».
— И какая отметка была у тебя за год?
— Твердая тройка… с минусом. Кстати, завтра у тебя английский.
Елизавета Федоровна опять, наверное, много задала?
— Вечером сделаю.
— Вот-вот, вся в отца!
— Ладно, сейчас начну.
О вреде и пользе курения
— Папа, а правда, что курить вредно?
— Кто это тебе сказал?
— Наша учительница, Зинаида Ивановна.
— Тогда правда.
— А почему ты куришь?
— У нас другая учительница была, Клара Карловна.
— И она говорила, что курить полезно?
— Нет, она сама курила. Трубку. Я же на пиратском корабле вырос, а Клара Карловна утром нас учила грамоте и математике, а после обеда за штурвалом стояла. Однажды в Атлантическом океане за нами погналась английская эскадра. Мы подняли все паруса, оторвались от преследователей и спрятались за одним островом. Клара Карловна на радостях закурила. Дым из трубки поднялся столбом. Англичане его заметили, напали со всех сторон, и очень скоро Клара Карловна болталась на рее. Вот до чего курение доводит.
— Они ее повесили?! За шею?!
— Нет, за пояс — за шею же больно и задохнуться можно. Три дня провисела и похудела килограмм на пятнадцать, а талия стала, как у осы. Потом ее отпустили, и она пошла в фотомодели. Снималась для обложек журналов, показывала новые одежды в Париже. В Америке ее прозвали «Мисс Талия». Она купалась в лучах славы, зарабатывала миллионы, но спала и видела себя за штурвалом пиратского брига. В один прекрасный день забрала из банка все свои деньги до последнего цента, купила парусник, вооружила его, набрала команду из головорезов и вышла в океан.
Клара Карловна была счастлива — встала к штурвалу, закурила трубку. Но вот беда: работая фотомоделью, она не могла позволить себе даже сигарету с фильтром, чтобы не испортить цвет лица. От крепкого трубочного табака голова у нее закружилась, в глазах потемнело, она завертела штурвал в другую сторону, и корабль на полном ходу врезался в острый коралловый риф. Плавать Клара Карловна не умела и сразу пошла ко дну, а там — полным-полно жемчужных раковин, просто валом лежат, и такие в них крупные жемчужины, что створки уже не закрываются. Клара Карловна собрала полный мешок и купила новый парусник, больше прежнего, настоящий бриг, о котором давно мечтала. На этот раз наша учительница отправилась на поиски Австралии — этого материка тогда еще на карте не было. Австралию не нашла, чуть-чуть не доплыла, зато открыла большой остров… и попала к людоедам. Погнался за ней один: бежит по пляжу, по щиколотку в песок проваливается и пыхтит как паровоз — людоед тоже курил, но меньше Клары Карловны. Догнал, конечно. Взмолилась пиратка: «Дайте перед смертью трубку выкурить!» Отшатнулся от нее людоед: «Курильщица! Нет, такое мясо я не ем — оно горькое. А легкие черные, как смола». Посидели они с людоедом, покурили и разошлись.
— Папа, откуда ты все это знаешь?
— Клара Карловна рассказывала. Я с ней встретился на завтраке у Ее Величества.
— У английской королевы?! Что ты там делал?
— Завтракал: овсяная каша, кофе со сливками, булочки с джемом. За то, что Клара Карловна открыла и присоединила к британской Короне остров, королева сделала ее придворной дамой. Другой первооткрыватель, некурильщик, дал бы острову свое имя или название любимого телесериала — Санта-Клара или Санта-Барбара, чем плохо? Наша учительница увековечила на карте мира московскую табачную фабрику «Ява» — назвала остров Явой.
