— Pret?
— Что? — сказанного демоном я не поняла. Похоже, что действие межъязыкового институтского купола закончилось.
Рыжий досадливо поморщился и, сложив ладонь щепотью, то ли ругнулся, то ли колдонул.
— Ну что, готова? — легкий акцент и паузы между словами Лима свидетельствовали — заклинание слегка подтормаживает при переводе.
— Да, — ответила, хотя уверена в этом не была.
В комнате, куда мы вошли, царила деловая суета: один фотографировал, второй наносил мелом метки на странную пластину, которая при каждом прикосновении меняла цвет, третий обследовал покойного. Труп, к слову, был из категории тех, которыми любят пугать первокурсников: эпителий с характерными некротическими пятнами, занимавшими большую часть лица, запах гнилого мяса. Наполовину завернутый в целлофан, он выглядел дико в практически пустой комнате.
Лим обеспокоенно взглянул на меня. Наверное, ждал типичной женской реакции на такое зрелище: бледного лица, рвотных позывов или обморока. Увы, как первое, так и второе у меня было, но, к счастью, в прошлом: студенту, не способному вынести вида трупа, в меде делать нечего.
— Давно нашли? — осведомился рыжий, убедившись, что мне не требуется помощь в адаптации к увиденному.
— Обнаружили час назад, опять всплеск временного потока, — доложил один из дознавателей.
— Металл есть?
— Да, как и у других, на запястье. Судя по всему — свинец.
— Личность установили?
— Угу, — откликнулся тот, что держал в руках странную, явно магического свойства пластину, — хотя аура и разорвана в клочья, думаю, это один из пропавших месяц назад. Тагир Рахматшин.
— Судя по внешнему виду покойного, у него был дар некроманта. Ведь только у этой братии при отнятии способностей отмечается разложение тканей, — то ли спросил, то ли утвердился в мысли Лим.
— Да, именно так, причем сильный, как и у предыдущих, — подтвердил один из экспертов.
— У других тоже были выдающиеся способности? — я вмешалась в разговор неосознанно.
Думала, демон разозлится, что перебиваю, но, на удивление, он ответил:
— Да, все, кого выпил этот выкидыш мрака, были с уровнем дара первой или высшей категории. А еще эти металлы… как будто насмехается, дает подсказку, уверенный, что мы ее не разгадаем. И ведь он, сволочь, прав, не можем разгадать..
Хоть и сказано это было без повышенных тонов, но чувствовалось, что спокойный Дейминго отводит душу. Не иначе, мой просто вопрос был той последней каплей, что подтолкнула селевой поток.
Он еще говорил, а я уже не слушала, повторяя себе под нос:
— Семь металлов создал свет по числу семи планет…
Рыжий, услышавший мой бубнеж, вскинулся, как борзая, учуявшая зайца.
— А ну-ка повтори…
Пришлось выполнить его просьбу. По окончании декламации в комнате повисла тишина. Первым ее нарушил демон:
— Это же из истории алхимии, очевидная истина, но при чем тут… впрочем, — перебил сам же себя демон, — но если так, значит, эта находка не последняя.
ГЛАВА 6,
В КОТОРОЙ ПЛАМЯ ЛЕДЕНЕЕТ
Сентябрь 2017, Санкт-Петербург
Высказанное Лимом вслух предположение не обрадовало никого. Остаток осмотра прошел как-то скомканно.
Я, глядя на одежду покойного, аккуратными стопочками расположившуюся в шкафу, подумала, что некромант был из тех, кто с роскошью не знаком даже понаслышке. Две пары джинсов: легкие и теплые, неумело, явно мужской рукой заштопанные футболки, вытянутые носки, сиротливо сбившиеся в кучу на нижней полке.
Когда стало понятно, что ничего больше мы здесь не увидим, я уже было решила обратиться к демонюке, чтобы он вернул меня обратно в институт: хотелось еще раз перелистать тот трактат со стишком. Сказать ничего не успела, лишь глянула на подол своего платья и поняла: в таком виде мне в магической alma mater появляться нельзя. За суетой сегодняшнего дня я совершенно забыла, что на одежду наложен морок. Иллюзия, к слову, в лучших традициях партизанского движения, упорно не сдавалась до последнего, но даже самым сильным чарам рано или поздно приходит конец.
— Кажется, у нас проблема, — произнесла это тихо и уверенно, как мама карапуза, который выкупался в луже, едва успев выйти на прогулку.
Рыжий лишь глянул на меня и без дополнительных пояснений понял, о чем речь. Вскинул руку в характерном жесте и, посмотрев на запястье, сообщил:
— У нас в запасе есть еще полтора часа, думаю, успеем решить твою проблему. Кстати, именно из-за твоего непрезентабельного внешнего вида я тебя и искал в том числе…
«Этот демон умеет делать комплименты», — подумалось некстати на его «непрезентабельный вид».
Как оказалось, к решению проблем Дейминго подходил кардинально. Никаких магазинов чародейской униформы. Нет, этот надменный дознаватель перенес меня телепортом прямиком в Париж, заявив, что именно в городе влюбленных есть модистки, которые способны за час сшить любой требуемый наряд для самой взыскательной магички. Пришлось довериться «профессионалу». Результатом этого опрометчивого решения стала ситуация, когда я, стоя на табурете, удостоилась чести выслушать о себе не много, но все же интересного. Ну да обо всем подробнее.
Когда мы пришли в салон некой мадам Мильен, Лим, сказав несколько слов на языке Дюма и Золя, оставил меня на попечение портних, лишь шепнув на ухо, что подождет в другой комнате.
Кудесницы иголок и ножниц сразу же обступили меня со всех сторон, не говоря практически ничего. Стянули старое институтское платье, сделали замеры… спустя каких-то пятнадцать минут началась первая примерка, и тут одна из мастериц заговорила на… татарском, обращаясь к своей товарке:
— Ну и любовницы сейчас пошли… жуть. Раньше, лет семьдесят назад, мадемуазель одевались изысканно, не торопясь, со вкусом. И требовали за это в дань своей красоте шикарные подарки, сейчас же… продаются за какую-то куцую тряпку, сшитую наспех, — протянула она.
Увы, я поняла лишь общий смысл сказанного, но этого хватило, чтобы разозлиться. Французские портнихи, в роду которых потоптались соотечественники Чингисхана, похоже, и не подозревали, что перед ними не очередная mademoiselle, а та, кто не понаслышке знаком с понятиями «халяль», «Кул Шариф», «калфак». Хотя на татарском-то и в России общается лишь два процента населения, не то что в Европе…
— И не говори… Хотя, Земфир, почему ты решила, что эта девица — его любовница? Уж больно вид у нее… Может, бедная родственница? Вот помнится, последняя пассия этого демона была весьма утонченной особой, — протянула с сомнением вторая, а потом, скривившись, словно от зубной боли, добавила: — Правда, с мерзопакостным характером и непомерными требованиями.
— Нет, это точно его содержанка: за приблудную родню не платят тройной цены. Да и чувствуется, что у этого демона к ней интерес весьма определенный… — словно смакуя эту фразу, произнесла первая с интонацией сплетницы, добравшейся до пикантного скандала. — А наряд институтки наверняка для каких-нибудь постельных игр. У знати это сейчас модно то с законницами, то с институтками.
