Глава 3
Ольга
Вместо того чтобы изнурять себя многими мыслями, следуй одной, но позволяй ей меняться от мгновения к мгновению.
Ямомото Цунэтомо. «Хагакурэ. Книга самурая»
Ольга Паршинцева проснулась в дурном настроении. Во-первых, за ночь в комнате стало слишком холодно. Ольга хоть и любила спать с открытой форточкой, но сегодня ударил первый морозец, и это мгновенно отразилось на температуре в комнате. Высунув из-под одеяла нос, она оглядела комнату. Так и есть, муж уже куда-то ушел, даже чашку за собой в кухню не вынес. Это тоже не добавило оптимизма, как и найденная чуть позже на столе записка от Саввы: «Уехал в область, встречаюсь с клиентом, буду поздно».
– Как так-то?! – негодовала Ольга, стараясь одновременно попасть одной ногой в штанину спортивных брюк, а второй – в тапочку. – Еще вчера никто никуда не собирался – и здрассьте. Уехал он!
Муж Ольги Савва был владельцем небольшого детективного агентства, где теперь трудилась и сама Паршинцева, в прошлом окончившая медицинскую академию. Карьера судебного медика у нее не задалась, из бюро пришлось уволиться, с кафедры – тоже, и так удачно подвернувшийся с предложением Савва оказался просто находкой. Его брат-близнец Никита был телохранителем Саши Сайгачевой, единственной Ольгиной подруги, приобретенной совершенно странным образом – в ходе расследования, которое Паршинцева задумала провести самостоятельно. Разумеется, все чуть было не обернулось бедой, но маленькая, коротко стриженная Сашка, владевшая пистолетом и снайперской винтовкой, а также лихо гонявшая на мотоцикле, сумела помочь ей выпутаться и остаться в живых. С Саввой их познакомил Никита, и спустя некоторое время они поженились. Сашка была свидетельницей, а ее муж Александр Михайлович – почетным гостем. Когда-то Ольга занималась у него японским языком. Теперь они с Саввой снимали однокомнатную квартиру в центре города, небольшую, но хорошую и уютную, и откладывали деньги на собственную. Жить с мамой Ольги они не захотели – дочь считала, что мама заслужила право на отдельную квартиру, где по утрам не будет сталкиваться с зятем.
– Зато мы будем к тебе в выходные приходить, – успокаивала она расстроенную маму, и этого обещания строго придерживалась.
Каждую субботу они с Саввой покупали торт и ехали к Наталье Ивановне, которая уже ждала дочь и зятя с испеченным пирогом и огромной сковородой жареной картошки, как любила Ольга. Для сладкоежки Саввы у нее всегда были особые пирожки – с вишней, малиной или смородиной. Рыжеволосый зять устраивал Наталью Ивановну по всем параметрам, он был спокойным, рассудительным и очень внимательным. Они с Ольгой работали вместе, но это не мешало им и в свободное время не разлучаться. Возможно, сказывался первый год семейной жизни.
Ольга, не утерпев, набрала номер мужа, но телефон Саввы молчал – был вне зоны доступа.
– Неужели едет где-то? – бросив взгляд на настенные часы, пробормотала она. – Это куда же его нелегкая унесла?
Завершив утренние процедуры и заправив постель, Ольга вышла в кухню, где после отъезда мужа царил вполне ожидаемый хаос. Паршинцева никак не могла понять, каким образом ухитряется Савва, жаря яичницу, вымазать не только сковороду, плиту и стоящий рядом чайник, но и разделочный стол, навесной шкаф и даже штору на окне. После завтраков, приготовленных мужем, кухня требовала как минимум косметического ремонта.
– Интересно, Никита – такой же поросенок? – вслух проговорила Ольга, осматривая руины кухни. – Надо у Диночки спросить.
Никита находился в состоянии перманентного жениховства вот уже почти год. То есть предложение своей девушке он сделал, но до свадьбы у них пока так и не дошло. Правда, Дина говорила, что это к лучшему – мол, нельзя устраивать две свадьбы в одной семье в один год, но Ольга почему-то считала, что за этим суеверием Дина прячет что-то другое. Они с Никитой жили вместе уже три года, казалось бы, логично завершить все свадьбой, но что-то шло не так. Даже Саша подстегивала своего любимчика, говоря, что Дина вот-вот сбежит от него, но Никита, уверенный в подруге, только отшучивался:
– У меня брат – детектив, враз найдет, если что.
После уборки настроение немного улучшилось, но не настолько, чтобы приняться за какие-то другие дела. Снова глянув на часы, Ольга прикинула, что у Саши сейчас нет занятий, и можно позвонить ей и спросить, как чувствует себя Соня, которая на днях приболела.
Голос Саши, ответившей не сразу, насторожил Ольгу:
– У тебя что-то случилось? Как Соня?
– Соня поправилась, уже в школу сегодня пошла, сейчас Никита поедет забирать.
– Тогда почему таким голосом, как будто небо рухнуло?
– Сашку вызвали в полицию, и его нет уже больше двух часов, – совсем упавшим голосом сказала подруга, и Ольга ахнула:
– Да ты что! А из-за чего?
Задавать подобный вопрос, зная, кто у Сашки отец и кто муж, было рискованно – она могла рассердиться и бросить трубку, чтобы ничего не объяснять.
– Его попросили проконсультировать по одному делу.
– Ох, напугала! – облегченно перебила Ольга. – Я-то уж подумала… Может, просто что-то запутанное?
– Он же не следователь! Всего-то и надо – посмотреть какие-то мечи и дать оценку. Это не могло занять столько времени. Даже нашу коллекцию можно отсмотреть за два часа, а у нас она – сама знаешь.
Это Ольга знала. Впервые попав в дом Сайгачевых, она просто рот открыла от изумления. В довольно скромно обставленной квартире было столько настоящего японского оружия и доспехов, что у нее разбежались глаза. Она раньше и представить себе не могла, что человек может владеть подобным – такие вещи обычно хранятся в музеях под стеклом, а тут расставлены и развешаны в обычной городской «трешке». Александр Михайлович отдавал этому все свободное время, постоянно что-то читал и раз в год обязательно ездил в Японию к своему мастеру, обучившему его когда-то основам почти утраченной техники боя на веерах. Прежде Паршинцевой не доводилось слышать о таком, а уж видеть и подавно. Но когда она взяла в руки настоящий боевой веер-тэссен, сердце ее на момент перестало биться, настолько прекрасной оказалась эта вещь. Кстати, именно с помощью тэссена Сашка смогла обезвредить убийцу. Получилось, конечно, не так эффектно, как показывал Александр Михайлович, зато надежно. Безобидная на первый взгляд вещь могла нанести серьезную рану – перерезать отточенным краем артерию, например. Веер этот Сайгачев хранил в сейфе и демонстрировал только близким людям. Боевое оружие принадлежало его деду – чистокровному, кстати, японцу, попавшему в плен и отбывавшему наказание в лагерях где-то под Иркутском.
– Саш, ты бы зря нервы-то не тратила, – успокаивающим тоном сказала Ольга. – Может, там что-то сложное. Или Александр Михайлович увлекся и устроил сотрудникам лекцию.
– Оля, ты не хуже моего понимаешь, что Сашка не из тех, кто чувствует себя в полиции как рыба в воде, правда? И уж конечно, никаких лекций он там не устраивает. А это значит, что-то случилось. Я места себе не нахожу, у него выключен телефон, я не знаю, о чем думать!
