– Вы майские записи посмотрите, пожалуйста, – подсказал Илья.
Женщина долго листала журнал, водила пальцем по графам, но в конце концов сказала:
– Не было такого. На этот адрес никто из моих сотрудников не выезжал.
– Это точно?
– Абсолютно. У нас каждое мероприятие заносится в журнал под роспись, видите? А на ваш адрес никто не выезжал.
Ответ звучал категорично, и Илья понял, что дальнейшие расспросы бессмысленны. Оставалось попрощаться и выйти из здания техучастка.
Что же получается? Некто проник в квартиру Белякова под видом электрика. Зачем? Что-то устанавливал? Что? Камеру? Что интересного можно снять в квартире одинокого коллекционера, к тому же не обладающего чем-то ценным? Нужно делать повторный осмотр квартиры. Карепанов не обрадуется, конечно. Но это уже зацепка, уже какая-то информация, пусть и не совсем та, которую Илья пытался найти изначально. С родственниками, кстати, яснее не стало. Да, есть какой-то дядя, но кто, где? Как проверить, куда именно ездил Беляков?
Глава 16
Александра
Немного мне нужно:
один понимающий друг
для умной беседы
да один пейзаж по соседству,
чтоб только им любоваться.
Татибана Акэми
В Саратове оказалось чуть теплее, но валил мокрый снег, практически сразу превращавшийся в кашу под ногами. Никита устроил меня с дремлющей на ходу Соней в зале ожидания вокзала, а сам пошел давать телеграмму Ольге. Дочь прислонилась ко мне и мгновенно уснула – такие ранние подъемы были для нее редкостью. Я обняла ее, сняла шапку, чтобы не было жарко, и задумалась. Кем же может быть этот человек в инвалидном кресле, что нанял Савву следить за Сашкой? То, что он каким-то образом был связан с моим мужем в прошлом, не вызывало сомнений, но вот как именно? И чем таким Сашка ему насолил? В голову ничего приличного не приходило, никаких версий – одни загадки. Спросить мужа напрямую я не рискну, придется самой как-то разбираться. И прежде всего мне нужна здесь Ольга. Савва наверняка поделился с ней новостью, возможно, она знает чуть больше, чем Никита. Согласилась бы приехать… Ведь она тоже упрямая, может заартачиться и решить остаться с мужем. Правда, если Савва почувствует опасность, он ее собственноручно запихнет в поезд и отправит сюда. На это была вся моя надежда.
Никита вернулся злой и взъерошенный, как будто с кем-то подрался.
– Вот люди, – шепотом сообщил он, заметив, что Соня спит. – Я ей говорю: мне срочно надо, а она – ждите до семи, пересменок у меня!
Я бросила взгляд на большие настенные часы, показывавшие двадцать пять минут седьмого.
– Это нам до семи тут торчать?!
Никита уселся рядом со мной и вытянул длинные ноги в проход между диванчиков:
– Да, сейчас! Знаете же, у меня дар убеждения. Все отправил в лучшем виде. Будите Соню, нас уже такси ждет.
Я нисколько не удивилась такой расторопности и оборотистости моего телохранителя. Никита всегда ухитрялся организовать все в короткий срок и позаботиться о том, чтобы мне не приходилось решать такие мелкие вопросы, как такси, самой. Соня не желала просыпаться, и Никита взял ее на руки, предоставив мне чемодан. Правда, не утерпел и хмыкнул:
– Если я подальше отойду, кто-нибудь может решить, что вы труп прятать тащите – чемоданчик-то аккурат вашего роста.
– Иди уже, – огрызнулась я, выдвигая ручку и разворачивая багаж так, чтобы было удобно везти его перед собой, а не тянуть сзади, как бурлак баржу.
Такси ждало на стоянке, водитель помог мне погрузить все сумки в багажник, пока Никита с Соней усаживался на заднее сиденье, чтобы не потревожить ее сон перемещением с рук на руки. Мне осталось только забраться на сиденье рядом с водителем и пристегнуть ремень. Назвав адрес, я снова погрузилась в свои невеселые мысли. Теперь бы еще тетку не напугать неожиданным визитом, а то она уже немолода, вдруг разволнуется. Правда, Сашка должен был ее предупредить, мы так договаривались.
К счастью, тетка нас ждала – в окнах ее квартиры горел свет. Это, правда, означало только одно: сейчас нам с Никитой придется выдержать завтрак, способный соперничать по числу блюд с полноценным царским обедом. Не знаю, как Никита, а я почувствовала надвигающийся приступ изжоги.
Тетя Сара, казалось, совершенно не постарела – все такая же подвижная, в черном платке, завязанном узлом на затылке, в длинной черной юбке и цветастой домашней кофточке. Она обняла меня, поцеловала в лоб все еще спавшую на руках Никиты Соню и шепотом велела ему идти в спальню. Никита унес девочку, я сбросила ботинки и, пристроив чемодан в углу, прошла в ванную помыть руки. Тетка следовала за мной, и я буквально затылком чувствовала, как она разглядывает меня.
– Ты похудела, Саня, – изрекла она, и эта фраза прозвучала как приговор, потому что все время, что я пробуду здесь, тетя Сара будет исправлять ситуацию. Проще говоря, впихивать в меня горы еды.
– Тебе показалось. У меня конституция такая, – вытирая руки протянутым мне вафельным полотенцем, отозвалась я.
– Ну-ну. Как Фима?
Я вышла из ванной, уступая место Никите, и прошла вслед за теткой в кухню.
– А что Фима? Работает.
Тетка покачала головой:
– Знаю я его работу. Не угомонится никак. Пора уже о вечном подумать.
– Что-то рановато ты его к загробной жизни готовишь, – улыбнулась я, – он ведь намного тебя моложе.
– Мужчины живут меньше, потому что голова их полна забот.
– Можно подумать, женская голова от них свободна, – фыркнула я, внимательно наблюдая за тем, как тетка, повязав клетчатый передник, разливает по тарелкам бульон с клецками.
– Ты не сравнивай.
Спорить мне расхотелось. Стоит поругаться с теткой в первый день, и потом все время она будет цепляться к любой мелочи, а это невыносимо. Да и Соню нервировать не хочется, та очень болезненно воспринимала наши с тетей Сарой стычки.
Никита расположился за столом рядом со мной и с завидным аппетитом принялся за еду. Я поглядывала на него с завистью – мне кусок в горло не шел, и вовсе не потому, что было невкусно. Еще не успев толком уехать, я уже скучала по мужу, мне не хватало его присутствия, его спокойствия и немногословности. В моей жизни не было более близкого и надежного человека, к которому я прониклась бы таким уважением, доверием и любовью. И его отсутствие всегда казалось мне чем-то вроде катастрофы. Какая уж тут еда.
– Я тебе удивляюсь, моя дорогая племянница, – вплыл в мои раздумья голос тетки, – ты так и будешь сидеть над полной тарелкой, как будто Сара разучилась варить клецки?
«О, черт», – подумала я, берясь за ложку.
– Спасибо, Сара Иосифовна, все было потрясающе вкусно, – сообщил Никита, успевший к этому времени расправиться с половиной того, что было на столе.
