Елена окончательно перепугалась. Сейчас Сметанина не казалась милой, от нее исходила волна агрессии.
– Лучше вам поговорить с Верой, – пролепетала дежурная, которая знала, что Орлова лежит в коме, но хотела избавиться от Ирины. – Мамалыгина неадекватна, но ее дочь нормальна, она расскажет вам, что вы хотите.
Елена надеялась, что Ирина прямо сейчас поедет к Вере и покинет клинику, но Сметанина не сделала ни шагу к двери.
– Верка ненормальнее мамаши, у нее своя игра! Ты что, не слышала: Орлова в коме! Лежит бревном, за нее аппарат дышит.
– Я в курсе! – прошептала Елена. – Она давно мать не навещала! Несчастье какое! Ой, беда!
– Горе не у них, а у меня, – осадила ее Сметанина, – моя единственная дочь, хорошая девочка, умная, талантливая, погибает от гепатита. Вот это трагедия. А Верка прикидывается, тоже решила спрятаться, но к ней не подобраться, в палату не войти. Я буду звонить сюда, а ты, если хочешь денег, все разузнай!
Елена судорожно дернула шеей и замолчала.
– Когда здесь Сметанина была? – удивилась я. – Я думала, она приходила недавно.
– Больше года прошло, – проныла Елена.
– Бедная Вера, – подала голос Анна Павловна, – мы очень переживаем за Орлову, она замечательный человек, не то что ее свекровь. Вера у нас как по расписанию каждый четверг появлялась. Уж не знаю, каким образом она дела свои устраивала, но независимо ни от чего всегда к матери приходила. Мы, правда, ей навстречу шли, впускали и в семь утра, и в полночь. Один раз, помню, она такая бледная явилась, прямо синяя, чуть не упала, голова у нее закружилась. Я испугалась, предложила давление померить, но Вера ответила:
– Не беспокойтесь, я плохо спала в самолете, меня от недосыпа всегда пошатывает.
Ну я ей и попеняла:
– Надо вам было сразу домой ехать и отдыхать.
А Орлова в ответ:
– Нет, мама меня ждет.
Самоотверженная дочь. У нас в основном брошенные постояльцы.
– Ага, – зло произнесла Елена, – брошенные! Смешно! За огромадные деньги в шикарных палатах с качественным питанием и медуслугами! В муниципальную психушку загляните, вот там настоящие брошенные!
Анна Павловна покачала головой:
– Да, родственники заплатили деньги, но забыли о больных, а Вера как на работу бегала. Вот в газетах писали: «Чудо случилось, женщина после пятилетней комы очнулась». А я думаю, ее Бог за любовь к матери наградил.
– Не уверена я, что Вера Аллу обожает, – ляпнула Елена.
– Перестань пороть чушь! – резко осадила ее врач. – Лучше объясни, зачем ты эту Сметанину к Вере отправить пыталась? Ведь знала, что та без сознания, находится в клинике, куда посторонних не впускают.
– Напугала она меня, – откровенно призналась Лена, – я понадеялась, что услышит мой совет и уйдет! И я чушь не несу! Вера за мать платила и сюда постоянно бегала, но она вроде как чего-то боялась.
– Чего? – быстро спросила я.
Елена сложила на груди руки.
– Не знаю. Но после того как выздоровела, Вера здорово изменилась. Другим человеком стала.
Анна Павловна погрозила Елене пальцем:
– Мы не настолько хорошо знаем Орлову, чтобы делать такие выводы. Не придумывай.
Елена уперла руки в бока.
– Да ну? Чего ж она сюда теперь редко приходит? До болезни раз в неделю заявлялась, а как очнулась, всего трижды заглядывала.
Я повернулась к врачу.
– Почему вы считаете свекровь Веры плохим человеком?
Анна Павловна грустно посмотрела на меня.
– Орлова внезапно исчезла, один четверг пропустила, другой. Я забеспокоилась, позвонила ей на мобильный, но он был отключен. Домашнего номера у меня не было, но я его в конце концов раздобыла и нарвалась на эту...
– Наталью Петровну, – подсказала я.
– Точно, – кивнула психиатр, – начала с ней беседовать, узнала про кому, выразила сочувствие. А свекровь Орловой спрашивает: «Скажите, Алла скоро умрет?»
Анна Павловна оторопела, а Наталья Петровна продолжала:
– Вера оставила распоряжение оплачивать пребывание Мамалыгиной в вашей клинике. Вы в курсе, это не дешевое удовольствие, мне хочется знать перспективу, понять, сколько времени еще деньги придется на безумную тратить!
Психиатр посмотрела на меня.
– Хорошая женщина! Экономная и хозяйственная!
– Деньги счет любят, – заявила Елена.
Алла Павловна поежилась, а я повернулась к дежурной.
– Ирина, пытавшаяся допросить Аллу, обещала вам денег за информацию. Как вы собирались связаться со Сметаниной?
Елена потупилась.
– Она номер оставила, мобильный.
Я обрадовалась такой удаче.
– Вы его сохранили?
Дежурная вынула из ящика стола свой сотовый телефон, порылась в записной книжке и озвучила номер.
Выйдя на улицу, я соединилась с Семеном и услышала:
– Соб у аппарата.
– Васильева на проводе, – в тон ему ответила я, – нужно срочно установить владельца одного номера, его имя, фамилию, отчество, местожительство. По моим сведениям, хозяйку зовут Ирина Сметанина.
Семен не стал задавать лишних вопросов.
– Присылай эсэмэской данные, сделаю за пять минут.
Когда человек говорит про пять минут, всем понятно, что раньше чем через час нечего ждать результата. Но Семен позвонил в ту секунду, когда я села за руль.
– Сейчас этим номером владеет Яков Сергеевич Пенкин, – сказал он.
– Жаль, что не Ирина Сметанина, – разочарованно протянула я, – но все равно пришли мне адрес Пенкина, вероятно, он ее муж или брат.
– Дослушай меня до конца, а потом делай выводы, – возмутился Семен, – Яков Сергеевич купил этот номер в марте прошлого года, ранее он принадлежал Ирине Георгиевне Сметаниной, проживающей по адресу: улица Варина.
– Ты гений! – воскликнула я. – Нет ли там домашнего телефона Сметаниной?
– Нет, – отрезал Собачкин, – но могу проверить, не висит ли на ней новый сотовый. Не отключайся, дело пустячное.
Из моего мобильного зазвучала бравурная музыка, я терпеливо держала трубку возле уха. Наконец мелодия стихла, прорезался голос Семена:
– Ирина Георгиевна более не пользуется мобильной связью. Может, теперь объяснишь, в чем дело?
– Сейчас налажу хэндс фри, – пообещала я, – подожди секунду. Не люблю крутить рулем и прижимать плечом телефон к уху. И еще подскажи, где улица Варина, мне нужно срочно встретиться с Ириной.
Дверь в квартиру Сметаниной распахнулась сразу. Я увидела приятную светловолосую женщину в красном спортивном костюме и спросила:
