Недолго отчим девочку воспитывал. Едва Вера окончила школу, как Степана долбануло током. Он полез чинить телевизор, забыв выключить его из розетки. И бумс! Нету дяди.
– Детство и отрочество Веры трудно назвать счастливыми, – прогудел Семен, – мать-то хоть своей смертью померла? От старости?
– Алла Мамалыгина жива, она еще не немощная старуха, – заговорил Игорь, – родила дочь в юном возрасте, могла сойти за ее старшую сестру. Алла Ивановна сейчас содержится в частной лечебнице для психических больных.
– Упс! – выпалил Сеня. – Лучше сдохнуть, чем в дурке очутиться.
– Согласен, – кивнул Игорь, – не повезло Вере, мало ей смертей близких было.
– Видно, она железная баба, раз все пережила и разбогатела, – заметил Сеня, – вызывает уважение.
– А потом она впала в кому и, чудом очнувшись, стала жертвой покушения, – дополнила я. – Больше никогда не пожалуюсь на свою плохую судьбу. Моя жизнь – просто мармелад в шоколаде... Игорь, где ты раздобыл столько информации о Вере?
– В базе данных, – не моргнув глазом сообщил приятель.
– Хочешь сказать, что на каждого гражданина собрано досье и любой праздный любопытный может прочитать документы, войдя в Интернет? – поразилась я.
– К этой информации допущен лишь очень узкий круг, это специальная база. Досье на всех россиян не составить, но кое на кого они есть.
– В том числе на Веру? – поразилась я. – Чем она привлекла внимание особых структур?
Игорь чуть склонил голову.
– Ты слишком любопытная. В свое время в СССР существовала программа отбора кандидатов для работы в одной конторе. Специально обученные люди присматривались к школьникам, студентам, искали тех, кто обладает необходимыми качествами. Сначала тщательно изучали биографию молодых людей, если она оказывалась незапятнанной, их приглашали на собеседование, а уж после, в случае, когда человек подходил по личностным параметрам его отправляли учиться. Вера была в этой программе, но ее для беседы не звали, отмели после составления досье.
– Почему? – не успокаивалась я.
– Причины не указывались, – пояснил Игорь, – не подошла, и точка. Но бумаги никуда не исчезают. Более чем подробный отчет о Вере лежит где надо. Сама она не знает, что некоторое время находилась под пристальным наблюдением. А я в курсе существования этой базы и всегда, если возникает интерес к кому-либо, просматриваю ее. Иногда, как сегодня с Орловой, выпадает большой пакет.
– Надо помочь Вере, ну, пожалуйста, придумайте что-нибудь, – тихо сказала я, – хватит с нее несчастий!
– Ко мне никто не обращался, – напомнил Собачкин, – ты совет спрашивала у Леонидовича.
Я умоляюще посмотрела на Игоря, тот исподлобья глянул на Сеню, Собачкин сел на табуретку.
– Ну вот! Опять я виноват! Злой я и жестокий!
Я изменила манеру общения с парнем и льстиво заявила:
– Вовсе нет, ты очень даже замечательный, лучший специалист по поиску пропавших.
– Это правда, – без ложной скромности согласился Семен.
– Вере не на кого рассчитывать, – с чувством произнесла я, – она не ждет помощи. Сеня, она и так много пережила, за что ей новая беда?
Собачкин провел ладонью по пластиковой столешнице.
– Сейчас подумаем, изучим историю.
Глава 12
Довольно скоро я снова очутилась в маленьком кафе, где некоторое время назад беседовала с Константином. На этот раз в компании с Семеном.
– Не нервничай, – приказал Собачкин, – мне не впервой, я умею убеждать людей. Как чего выясню, расскажу. Жди! Я пошел.
Еда в закусочной оказалась ужасной, все перечисленные в меню салаты были заправлены майонезом. Я попросила официантку:
– Принесите, пожалуйста, «Цезарь» без соуса, – и услышала в ответ:
– Как вам из него подливку убрать? Повар сразу утром большую кастрюлю готовит.
– Не люблю майонез, – призналась я, – есть что-нибудь без него?
– Пельмени, – предложила женщина, – они со сливочным маслом и уксусом.
– Лучше чай, – быстро заказала я.
– И все? – нахмурилась официантка.
– Несите сухое пирожное, – добавила я.
– Черствое? – уточнила официантка.
– Вроде миндального, – объяснила я и удостоилась сердитого взгляда, за которым последовала реплика:
– Один кусок?
Спустя четверть часа на столике появился френч-пресс со светло-желтой жидкостью и большой ломоть серого бисквита, укутанный шубой из взбитых сливок. Гору жирного десерта украшал крошечный длинный орешек. Я не имела права упрекать официантку за несъедобный десерт, сама попросила миндальное пирожное и не уточнила, каким оно должно быть.
Собачкин появился в тот момент, когда я совсем изъерзалась на неудобном стуле с жесткой спинкой. Семен плюхнулся за столик и указал на пирожное.
– Почему не ешь?
– Не хочу, – честно ответила я, – оно очень жирное.
– Ну, тогда я его уничтожу! – воскликнул Собачкин и придвинул к себе тарелочку. – Эй, девушка, живенько кофе сооруди!
Нелюбезная официантка расцвела в улыбке и опрометью кинулась к бару. Я удивилась ее прыти, но еще больше меня поразило качество напитка, который подали Семену. Кофе восхитительно пах и, судя по довольному кряканью Собачкина, на вкус оказался великолепным. Я констатировала:
– Ты понравился местной работнице.
– Вообще люди ко мне положительно относятся, – с набитым ртом ответил Семен, – я вызываю их расположение, подталкиваю к откровенности.
– Надеюсь, тебе удалось вытряхнуть правду из Кости, – вздохнула я.
– С полпинка, – кивнул Собачкин, – глуповат был Ваня бедный! Ох, у них там сейчас дома Армагеддон! Мамаша сыночка мордой о лаковый паркет возит, последнее, что я слышал, когда дверь захлопывал, был крик старухи:
– Понимаешь, что мы теперь из-за твоего желания переспать со всеми проститутками страны стали нищими?
Никто Веру не похищал, миллиона не требовал.
– Зачем он это выдумал? – возмутилась я. – Соврал мне!
Семен соскреб с тарелочки последние крошки бисквита.
– Дурак. Идиот, он считает себя самым умным, а всех остальных тупыми. Избалованный мамашей и женой бездельник. Теперь слушай, как было дело.
Вера позвонила мужу около семи утра и сказала:
– Я знаю все. Пока я лежала в больнице, ты крал мои драгоценности, чтобы гулять. Я умирала, а ты веселился. Прощай, больше мы не увидимся. Ты свободен и волен жить, как хочешь. Тебе останутся квартира, машина, мебель и прочее. Но моих денег ты более не увидишь, кредитки закрыты. Меня не ищи, я не желаю иметь с тобой дела. С Аленой тоже, я терпела ее выходки исключительно из-за Натальи Петровны. Свекровь я люблю, но понимаю: если начну ей финансово помогать, она с вами поделится, а мне надоело тебя на горбу тащить! Кстати, у Яцека Потоцкого и Надежды хорошая память. Надеюсь, вопросов у тебя нет?
