Александр Михайлович сделал широкий жест:
– Прошу, Игорь Леонидович, начинай!
Я заморгала и от неожиданности ляпнула:
– Вы не журналист!
Поповкин прижал руки к груди:
– Прости, обманул. Но сейчас исправлюсь! Слушай меня внимательно! Когда человек начинает охоту на большие деньги, поднимает бизнес, строит заводы, фабрики, у него в голове есть простая мысль, как у Буратино: вот заработаю капитал, и больше ничего не надо. И в момент, когда появляются первые миллионы, так и получается. Возникает ощущение полнейшей свободы. Хочу пойти в любой ресторан – и иду. Желаю иметь квартиру, дачу, дом, машину – и покупаю. Жене шубу, брильянты, ее бедным родственникам бабла в карман, детям – школа в Англии, слуг полны комнаты. Прямо сплошной Новый год, а не жизнь. Все радует. Но за первой эйфорической стадией наступает вторая. Дом полон, приобретать больше нечего. Десятый золотой мобильный телефон с алмазными кнопками не радует, двадцать пятая шуба из раритетного меха неинтересна, Париж, Лондон, Дели, всякие там Гоа, Маврикии и Карибы с Мальдивами изучены вдоль и поперек, в гараже сто иномарок, к чему еще одна? Ощущение счастья начинает катастрофически быстро таять. Становится понятно, что на пути к мешкам с платиновыми дублонами потеряны все друзья, а те, что остались, общаются с тобой исключительно из утилитарных соображений, им нужна звонкая монета, компаньоны по бизнесу сволочи, кругом одни обманщики. Да, ты залез на вершину из мешков с пиастрами, но наверху одиноко, холодно. И вообще, в коммуналке с двадцатью соседями, когда одной рукой качал коляску с младенцем, а другой заклеивал газетой дыры в оконной раме, ты был счастлив от ерунды, позволял себе раз в месяц бутылочку пива, отхлебывал из горлышка и понимал: вот это пивасик, вкуснее ничего не пробовал. А сейчас никаких радостей, все видел, все изведал. Начинается третья стадия: жизнь в абсолютном богатстве, но без ощущения восторга. Как опять стать счастливым? Вот ведь какая штука. Оказывается, дело не в деньгах! Не в них счастье, но, увы, понять простую истину можно, лишь заработав бабки.
Игорь Леонидович смахнул со стола невидимые крошки и продолжил:
– И здесь каждый ищет свой путь. Одни меняют жен, начинают пить. Другие пытаются сделать карьеру на другом поприще, лезут в политику или шоу-бизнес. Третьи продают успешное дело и с нуля начинают новое. Четвертые не готовы на радикальные шаги, их в принципе устраивает все, нужен лишь адреналин, и они устраивают в разгар дня гонки по МКАДу, прыгают с тарзанки, залезают в клетку со скорпионами, забавляются русской рулеткой, совершают затяжные прыжки с парашютом. Адреналин страшная штука, чем больше его впрыскивается в кровь, тем больше его потом надо.
Некоторое время тому назад к нам поступила информация. Среди любителей экстремальных забав появилась новая – охота на человека. Схема простая. Находится жертва, исчезновение которой никто не заметит. Либо это сирота, либо человек, от которого рады избавиться родные, либо полный одиночка. Маленькая деталь: бомжи не подходят. Объект должен быть нормальным гражданином, а не опустившимся маргиналом. И еще момент: жертву подбирает охотник. Ему показывают фото, рассказывают о «дичи», а он выбирает того, за кем ринется. В чем же тут фишка? Представьте, что у вас есть теща. Дико надоедливая провинциальная старуха, которая наезжает в Москву двенадцать раз в год и ненавидит зятя. Мерзкую бабу хочется убить, но любимая жена обожает мать, ради супруги приходится терпеть кикимору болотную, при одном взгляде на которую поднимается давление и начинается тахикардия. Долгий стресс может разрушить здоровье, охота надавать теще тумаков, закопать ее на семь метров под землю, но низзя! Ох низзя! И вдруг появляется человечек, который показывает фото бабки, один в один похожей на матушку жены, и говорит:
– Вася, без проблем, она твоя! Гоняй ведьму по всей Москве, доведи ее до паники, насладись ее страхом, ужасом, а потом полюбуйся, как Баба-яга либо с крыши сиганет, либо под поезд метро кинется.
И это вторая фишка. Сам ты никого не убиваешь, на спусковой крючок не нажимаешь, с края пропасти не толкаешь, леской не душишь, в ванной не топишь. Нет, ты просто сидишь в машине и пугаешь несчастную издалека, наблюдаешь за паникой своего врага, видишь, как он медленно сходит с ума от страха, теряет голову и в конце концов погибает. Ясное дело, чем дольше охота, тем сильнее кайф загонщика.
Третья фишка – безнаказанность. Жертвы подбираются такие, о которых никто не вспомнит. Их смерть выглядит естественной – инфаркт, инсульт. Никто никого не убивал.
Я вскочила на ноги.
– Валерия и Антонина! Назарова мешала своей свекрови, Анна Николаевна мечтала избавиться от вдовы сына, считала ее бездельницей. А Зое и Вите до зубного скрежета надоела девочка, которая после смерти бабушки погрузилась в глубочайшую депрессию.
Игорь кивнул.
– Верно. Они обе идеальные жертвы. Документов при женщинах после смерти не найдут, искать их не станут. Анна Николаевна Назарова и дядя с тетей Антонюк не засуетятся. Единственное, что может их вывести из равновесия, – это мысль о том, что докука вернется.
Невостребованные, неопознанные тела проведут в морге определенный законом срок и исчезнут с лица земли.
– Жертв они подбирали через газету! – снова закричала я. – Психолог Лев давал объявление, что-то вроде «Ваши проблемы – мои проблемы», отсеивал звонки, отбирал самые интересные и встречался с людьми. Вот почему психотерапевт брал с пациентов по сто рублей за визит. Он бы вообще работал с ними бесплатно, но это могло вызвать подозрения. Ясно, отчего он раздавал направо и налево дорогое лекарство! О! Я все поняла!
Игорь чуть наклонил голову.
– Что?
Я вскочила, потом села.
– У Валерии была сильнейшая агорафобия. Женщину следовало подлечить, в больном состоянии она не лучшая жертва. «Адапвенон» прекрасное лекарство, у него лишь одно противопоказание – непомерная цена. Но устроители охоты шли на расход, полагаю, они получали огромные барыши от своей деятельности. Смотрите: Валерия боится города, толпы, шума. Ее сначала приводят в порядок, привозят в «Приют доброй Клары», обещают работу, квартиру. Женщина почти счастлива, ее кормят, поят, одевают, о ней заботятся. Но потом начинается охота. Эксперт Михалыч, исследуя труп Валерии, сказал, что она умерла, «словно выключили свет», и высказал неофициальное мнение: женщину настигла смерть от сильного испуга. Вспомнил про синдром Лота. Действительно, в науке описаны случаи, когда человек, патологически боящийся грызунов, умирал, увидев у мусорных бачков крысу. Валерию чем-то пугали и… и…
– Ну-ну, продолжай, – милостиво кивнул полковник.
Я перевела дух.
– Может, на твой взгляд, я не очень умна, но память у меня замечательная. И я поняла, как развивались события. Рената предложила Валерии великолепный вариант, бесплатную квартиру. С хозяйкой жилья, некоей Ромальцевой, надо было встретиться около полудня. Утром Лера помчалась по указанному адресу, а я спустя несколько часов очутилась в библиотеке приюта, въехала туда тихо, не подумайте, что таилась, инвалидная коляска не издает шума. Совершенно случайно я стала свидетельницей разговора Ренаты и Софьи. В тот момент их диалог меня не удивил, женщины были озабочены судьбой своих постояльцев. Мне показалось, что они подыскивают им жилье, работу, но сейчас сообразила, речь шла о планах новой охоты! А те имена, что они еще упоминали, ну вроде того Кирилла, который «позаботился о Нине Алексеевне, потому что она вылитая его теща», на самом деле – охотник и жертва, а не добрый самаритянин и та, кому он бескорыстно помог! Потом Ренате кто-то позвонил, и она расстроенным голосом сообщила Софье: «Это Вениамин. Все. Он очень недоволен». Хозяйка приюта тоже огорчилась, я не поняла в тот момент, о чем идет речь, но теперь до меня дошло. Ренате сообщили о смерти Валерии. Назарова скончалась слишком быстро, не доставила заказчику подлинного наслаждения. Наверное, Леру сильно напугали.
