– Хочешь бесплатно роскошный бюст? Тогда выполни мое поручение!
Конечно, Марина с радостью бросилась пугать меня. Ну, Бурдюк! Ну, подлец! Ну погоди!
Я вздрогнула. Что я могу ему сделать? И надо ли вообще вступать с ним в конфронтацию? У меня есть дела поважнее, чем драка с бывшим кандидатом в мужья. Сколько раз я повторяла себе: «Дашутка, не распыляйся, занимайся одной проблемой, на все тебя не хватит». И вот пожалуйста. Вместо того чтобы искать убийцу Леры, я бросилась помогать Косте. Ничего хорошего из этого не получилось, я не нашла Ари. Вероятно, надо последовать совету ушлого домоуправа. Нанять актрису, загримировать ее под Ари и привезти в палату реанимации? Может, тогда Косте станет лучше?
Я медленно побрела вдоль шеренги автомобилей. Который из них временно принадлежит госпоже Васильевой? И если бы это был главный вопрос, мучивший меня! В голове их целый букет. Кто убил Леру? Зачем? Какой смысл? Куда ее увел психиатр Лев? В «Приют доброй Клары»? Он смог вылечить Валерию от агорафобии? Однако очень странный врач! Берет копейки, безвозмездно раздает дорогие таблетки! Но со мной встретиться не пожелал! Назначил свидание и не явился! Куда подевалась Антонина Антонюк? Почему ее коляска оказалась в приюте? Правда ли, что ее подарил незнакомый мне олигарх? Что-то тут не так. И где моя машина?
Я потрясла головой и лишь тогда додумалась нажать на брелок сигнализации. Ярко-желтая малолитражка коротко взвизгнула и мигнула фарами. Я поспешила к малютке и налетела на внезапно выпорхнувшую из-за иномарок девушку в огненно-красном платье.
– Здравствуй, – мяукающим голосом произнесла она, – что, хотела убежать? Хозяйка ждет тебя! Но есть шанс стать свободной. Хочешь узнать как?
– Здравствуй, Ари, – улыбнулась я. – Не надейся еще раз повесить на мою одежду «жучок». Передай Бурдюку, что он идиот! А тебе советую перестать пользоваться его услугами. Пока ты выглядишь привлекательно, но лет через «дцать» превратишься в ходячий ужас. Включи вечером телик, полюбуйся кое на кого из наших кинозвезд и сделай выводы.
Ари примолкла, но потом решила продолжить спектакль:
– Хозяйка сейчас разозлится!
– Некогда мне глупостями заниматься, – вздохнула я, поглядывая на желтую букашку.
Ну как Бурдюк узнал, на какой машине я передвигаюсь? Борис пригнал тачку только утром.
Ари юркнула в толпу. Я хотела распахнуть дверь малолитражки, но услышала приятный мужской голос:
– Девушка, вы уронили кошелек.
Я машинально посмотрела под ноги, ничего не увидела, подняла взор и попятилась. Перед моим лицом тряслась красная тряпка, такая огненно-пунцовая, что в виске сразу закололо, а из желудка начала подниматься тошнота. Глаза зажмурились сами собой.
– Вам плохо? – спросил заботливый и знакомый баритон. Мой нос ощутил невероятно въедливый запах духов «Миртель».
– М-м-м, – простонала я, пытаясь справиться с дурнотой, которая стала совсем невыносимой.
– Бедняжечка, минуточку, вот, держите.
В руки ткнулась прохладная бутылка.
– Выпейте, – настаивал мужчина, – это сразу поможет. Вам станет хорошо, тепло, уйдет страх, страх, страх…
Я попыталась поднять веки, но их словно намазали клеем.
– Попробуйте, Дашенька, – шептал баритон, – ну же, вот так, хлебните.
Моя рука помимо воли стала подниматься, горлышко коснулось подбородка, а голос все продолжал:
– Еще чуть-чуть, и вы сможете отпить… ну… ну… ну…
Бутылку неожиданно вырвали из моей ладони, вкрадчивый баритон замолчал, его сменил крик Дегтярева:
– Вали его…, парни!
Я вздрогнула. Откуда здесь Александр Михайлович? Полковник никогда не матерится, во всяком случае при мне, хотя нет, пару раз было, очень давно, когда Аркадий…
Меня потрясли за плечи.
– Ты как?
Я неожиданно легко открыла глаза и увидела полковника и Леню Ковалева. На земле, лицом в асфальт, лежал мужчина в джинсах и красной, словно свежая кровь, рубашке. Возле него валялся кусок ткани тоже огненного цвета. На спине незнакомца сидел парень в камуфляже, чуть поодаль переминался с ноги на ногу Юра Титов. Новичку доверили очень важную миссию – он держал в руке сигареты, которые курит Леня, бумажник Дегтярева и два мобильных. Полковник и его заместитель использовали Титова вместо авоськи.
– Жива? – спросил Леня.
Я кивнула.
– Да! А как вы сюда попали?
– Приехали вон на той большой машинке, – сказал Ленька. – Сели на заднее сиденье, впереди сержантик за рулем, чуть подальше автомобильчик с парнишками, которые хорошо дерутся. Мы с Александром Михайловичем, типа, стареем, раньше сами могли, кому хотели, морду отполировать, теперь бережемся, таскаем с собой мальчишек-костоломов. О-хо-хо! Ноют косточки к дождю.
– Хорош паясничать, – остановил Леню полковник, потом повернулся ко мне: – Узнаешь?
– Мужчину на асфальте? – на всякий случай уточнила я.
Ковалев засмеялся, а Александр Михайлович неожиданно рассердился:
– Ну не меня же!
– Прости, но он лежит лицом вниз, – смиренно ответила я.
– Подними! – коротко приказал Ленька.
Парень в камуфляже схватил задержанного за плечи и рывком поставил на ноги. Очевидно, омоновец обладал силой медведя, маневр он проделал безо всяких усилий.
– Богатырь! – воскликнул Ковалев. – Вона у нас какие кадры. А все почему? Потому что хорошо питается! Учись, Юрка! Сто раз тебе втолковывал, бери в столовке по два вторых.
– Уймись, – гаркнул Александр Михайлович. – Ну, Дарья, кто это? Говори!
– Патрик! – обомлела я.
Полковник и Ковалев переглянулись, Титов уронил бумажник Дегтярева, испугался, подобрал его, потерял сигареты Лени и один сотовый. Но мне было не до косорукого Юры.
– Патрик, – повторила я, – он меня специально до мигрени довел! Он узнал, что мне от красного цвета плохо. Вышел один раз к завтраку вот в этой самой рубашке, так меня сразу мигрень схватила! И я сорвалась! Закричала на психолога, не помню что, вроде: «Не приближайтесь, мне от красного бывает плохо». Патрик отступил. Я хотела уйти в спальню, и тут появился Костя! В жилетке цвета пожара! Я чуть не скончалась от боли в висках! Фу-у! Еле до комнаты добралась. А сейчас психолог передо мной затряс этой тряпкой, да еще облитой духами! Я сегодня попросила его выбросить из машины освежитель воздуха, пояснив, что от аромата «Миртеля» теряю ориентацию в пространстве. В прямом смысле слова, он сшибает меня с ног. Но зачем Патрику меня мучить? Ой!
– Что? – спокойно поинтересовался Ковалев.
– Ари, – протянула я, – Марина Николашкина. Она по приказу Бурдюка пугала меня, была одета в красное платье. Но я никогда не говорила хирургу про свои непростые отношения с этим цветом. Не было повода, Бурдюк носит костюмы исключительно бежево-песочных тонов. И про духи мы не беседовали.
