– Боже! – ахнула Эльза. – Номер уже нельзя останавливать. Слушай и запоминай. Нас сейчас распилят пилой. Живо высовывай в дырки по бокам руки, в ту, что в торце, башку и подожми под себя ноги. Смотри!
Эльза ловко выставила через дырки ноги. Тело, руки и голова девицы остались внутри «гроба».
– Я зад, ты перед, – шептала она, – поторопись, а когда Жиль начнет пилить, шевели лапами и улыбайся.
– Это сон? – с надеждой спросила я, наблюдая, как Эльца скручивается в комок.
– Нет, дурная реальность, – хихикнула девушка. – Че? Никак не врубишься? Жиль фокусник, а мы ассистентки. Никогда в цирке не была?
Из недр памяти выплыло воспоминание. Вот мы с бабушкой сидим на первом ряду в круглом зале. Маленькая Дашенька охвачена восторгом. Меня радует все: акробаты в блестящих костюмах, дрессированные мишки, клоуны, вафельный стаканчик с мороженым, который Фася купила мне в антракте. Потом на арену вышли мужчина во фраке и худенькая девушка.
Дядька уложил спутницу в ящик, схватил пилу, живо разделил деревянный короб пополам и растащил части в разные стороны. Я отчаянно зарыдала.
– Солнышко, успокойся, – начала утешать меня бабушка.
– Тетю убили, – плакала я, – вон ее ножки в правой части, а голова и ручки в левой.
– Все в порядке, – улыбалась Фася, – сейчас он ее снова сложит.
– Нет, нет, нет, – всхлипывала я, – нельзя разломанную тетю оживить!
– Это фокус! – засмеялась бабушка. – Смотри!
Иллюзионист живо соединил части, и девушка, абсолютно невредимая, выпорхнула наружу.
Я обалдела, а Фася пояснила:
– Женщин две, одна уже находится в кофре, когда его вывозят на арену, вторая залезает внутрь на глазах у публики. Первая ассистентка выставляет наружу ноги, вторая руки и голову. Никого не распиливали по-настоящему.
– Нас обманули! – сообразила я. – Очень нехорошо.
– Нет, заинька, – успокоила меня Фася, – просто повеселили. Все фокусы – это ловкость рук и маленькие хитрости.
И вот сейчас мне предлагалось исполнить роль ассистентки.
– Алле! – заорал Жиль.
– Ап, – скомандовала Эльза, – не подведи! Жилю директор цирка позавчера подсунул в ассистентки какую-то Кати. Гадкая девка. Жиль отказывался, но шеф настоял. Кати бухает, вчера Жиль конкретно сказал: «Я с ней не работаю», а босс в ответ: «Тогда я с тобой не работаю». Наверное, директор с Кати спит. Где он ее нашел? Мы девку совсем не знаем. Ну, давай, постарайся. У тебя получится.
Времени на споры не было, я выставила руки, голову, поджала ноги, скрючилась, услышала щелчок и поняла, что между мной и Эльзой опустилась заслонка. Послышался противный звук «вжик-вжик-вжик». Моя часть ящика откатилась в сторону, зрители зааплодировали.
– Алле! – радовался Жиль. – Битте, тишина! Сейчас Кати, распиленная пополам, продемонстрирует свой ум. Кто хочет задать красавице вопрос?
– Скока будет семью шесть? – закричали из зала.
– Кати! Правильный ответ! – потребовал факир.
– Тридцать шесть! – объявила я.
Публика засвистела и затопала ногами.
– Сорок семь? – предположила я. – Извините, у меня по математике было два. Спросите что-нибудь другое.
– Столица Голландии!
[11]
– заорал кто-то.
– Копенгаген! – обрадовалась я.
– У-у-у-у! – завыл народ.
– Значит, Хельсинки, – выдала я другой вариант.
– Гы-гы-гы, – заржала публика.
– Кати, еще раз! – велел Жиль, подошел ко мне и зашептал: – Пьянь рваная, вау… ты не она!
– Точно, – согласилась я.
– Где Кати? – изменившись в лице, спросил иллюзионист.
– Понятия не имею, – честно ответила я, – я очутилась здесь случайно.
– Дарлинг, – пытаясь удержать на лице улыбку, заявил Жиль, – не погуби. Если мы скосячим, нас вон выпрут. Директор жлоб, он на меня зуб из-за Кати имеет. Пожалуйста!
– Чего делать-то? – спросила я.
– Ангел! Господь послал мне светлого ангела! – закатил глаза Жиль. – Ничего трудного. Ассистенты объяснят, слушай их, ничего не бойся, ни малейшей опасности для твоего здоровья не будет. Сплошное надувательство.
– Это я уже поняла, – кивнула я.
– Теперь объяви этим кретинам, что главный город Голландии Пярну, и я сложу ящик! – заликовал Жиль.
– Пярну? – усомнилась я. – Вроде это где-то в Средней Азии!
– Не спорь, времени мало, – предупредил фокусник и заорал как раненый аллигатор: – Кати, отвечай! Ну!
– Город Пярну! – грянула я.
– Ха-ха-ха, – отозвался зал.
Ящик задвигался, заслонка испарилась.
– Молодца! – одобрила Эльза. – Вылезай. Кстати, Пярну в Эстонии.
– Не могу выпрямить ноги, они затекли, – пожаловалась я. – И у меня по географии было три балла.
Эльза вытянула руку и без раздумий ущипнула меня. Мои конечности зашевелились.
Крышка приподнялась, подростки ловко выудили меня из «гроба», встряхнули, поставили на ноги и слаженно шепнули:
– Комплимент.
Я откашлялась и закричала:
– Дорогие зрители, вы прекрасны, красивы, очаровательны! Лучшая публика на свете!
Пока я рассыпала комплименты, на арене началось броуновское движение. Мужчины в ярко-красной, расшитой золотом униформе установили на опилках две телефонные будки. Одну поместили около занавеса, другую – у бордюра.
– Шикарная речь, – шепнул мне в ухо белобрысый ассистент, – ты ваще кто?
– Отойди в сторону, – тихо приказал второй мальчик. – Я Эдди, мне Жиль все рассказал. Комплимент – это поднятая вверх рука, а не куча слов. Ок? Выполнила номер – задрала лапу. Вот так! Ферштеен?
Я кивнула. Ну надо же, оказывается, цирковые люди улыбаются публике и одновременно ведут между собой переговоры.
Из-за занавески выбежала Эльза и замерла с поднятой рукой.
– Внимание, – объявил Жиль, – телепортация людей! Эльза, начинай!
Ассистентка приблизилась к одной кабинке, распахнула дверь и вошла внутрь.
– Повторяй за ней, – приказал Эд, – и слушай меня.
– Кати! – провозгласил Жиль.
Я попыталась изобразить грациозную лань и, высоко поднимая колени, доскакала до будки.
– Прими нужную позу, – шепнул непонятно как оказавшийся рядом Эдди, – смотри на Эльзу.
Я уставилась на ассистентку, оттопырила попу, изогнула спину, попробовала выпятить грудь и потерпела неудачу. Мой позвоночник заклинило.
