– Мэгги, вы продрогли? Хотите вернуться в автомобиль?
Голос Питера вернул ее на землю, и она почти чувствовала, как воздух ворвался в ее легкие. Она повернулась к нему и осознала, как близко он стоит, по запаху одеколона и шороху щетины на подбородке о воротник его пальто.
– Все в порядке, – почти весело ответила она. – Немного холодно, но ничего страшного.
Питер обнял ее за плечи и привлек поближе к себе; некоторое время они вместе смотрели на океан. Дом был выше соседних, и отсюда открывался хороший вид на коттеджи и рощи карликовых пальм. Они видели сиявшие вдалеке огни причала и желтые маячки фонарей над крылечками домов на западном побережье острова. Голос Питера раздался прямо у нее над ухом:
– Что это за место? Я много раз проходил мимо и часто думал о нем.
Мэгги расслабилась в объятиях Питера, глядя на луну и звезды, как будто никогда не видела их раньше.
– Здесь жила одна семья, но после шторма в позапрошлом году никто сюда не вернулся. Раньше здесь была целая улица, но большая ее часть ушла под воду.
– Значит, у дома больше нет хозяев?
Мэгги пожала плечами.
– Полагаю, что есть, но возвращаться сюда никто не хочет. Когда построили волнорезы для защиты гавани Чарльстона, Фолли-Бич потерял значительную часть своего пляжа. Эрозия особенно усиливается после урагана. Думаю, оставшиеся дома не переживут следующей сильной бури.
Питер задумался. Когда он смотрел вдаль, в его глазах отражался лунный свет.
– Так много огней… Я думал, что после Перл-Харбора на всем побережье будет объявлено затемнение.
Он посмотрел на Мэгги; половина его лица оставалась в тени под полями шляпы.
– Да, но это на западном побережье, потому что оно гораздо ближе к Гавайям и Японии. А здесь от Европы нас отделяет почти три тысячи миль. У нас есть конные патрули – возможно, мы даже увидим их на пляже, – но думаю, это лишь потому, что люди должны как-то помогать своей стране. Немцы не могут пересечь Атлантику незаметно для нас. Все об этом знают.
– И то верно, – его белоснежные зубы блеснули в лунном свете. – Здесь вы в безопасности, – он немного сильнее прижал Мэгги к себе. – И я чувствую себя лучше, когда знаю, что вам ничто не угрожает.
– Правда? – Она подняла голову и едва не прикоснулась губами к его губам.
– Правда.
Мэгги не знала, когда закончилось слово и начался поцелуй. Она знала лишь, что снова почувствовала себя плывущей во времени и пространстве. Рокот волн внизу и дыхание Питера на ее коже были такими же привычными, как воздух.
Внезапно Питер отодвинулся от нее.
– Прошу прощения. Это просто… – он ненадолго замолчал, но Мэгги чувствовала, что он смотрит на нее. – Я просто не мог остановиться.
Их дыхание смешивалось в тающих облачках белого пара. Глядя на них, Мэгги жалела, что он остановился, но вместе с тем признавала его правоту. Кэт непременно поцеловала бы его в ответ и попросила поцеловаться еще разок, но она была другой.
Мэгги приложила палец, обтянутый перчаткой, к губам Питера.
– Хватит об этом. Просто обнимай меня, продолжай говорить, и все будет хорошо.
Питер снова привлек ее к себе, когда они склонились над перилами.
– Расскажи, что ты видишь отсюда.
Держа его за руку, Мэгги вернулась в дом и указала на большое панорамное окно.
– Это западная часть Фолли-Бич. Названия улиц одинаковы с обеих сторон от Сентер-стрит, но здесь они называются западными, а там восточными. Например, Вест-Эшли и Ист-Эшли: это улица в одном квартале от океана с восточной стороны, но отсюда, где заканчивается Арктик-авеню, она стала прибрежным бульваром.
Питер смотрел на огоньки, мерцавшие во тьме.
– Моя улица, Секонд-стрит, идет перпендикулярно океану. Поблизости, на Вест-Эшли, находится отель, который все называют «Бич-Хаус». Ходят слухи, что береговая охрана собирается использовать его как казарму.
Питер кивнул, и они довольно долго стояли в молчании, прежде чем он заговорил снова.
– Люди, которые живут в этих домах… где они работают? Чем они занимаются?
– У нас есть библиотека, полицейский участок и почтовое отделение, хотя большинство людей работает на верфи в северном Чарльстоне. Но это постоянные жители. Летом приезжает много отдыхающих и население почти удваивается. И, разумеется, теперь здесь много военнослужащих, с тех пор как Чарльстон стал военной базой.
Питер удивил Мэгги, легко прикоснувшись к ее подбородку.
– Умная и красивая. Какое привлекательное сочетание.
Прежде чем она нашлась с ответом, он заговорил снова:
– А что находится на окраинах острова?
Он взял ее руку и указал на дальнюю оконечность Фолли-Бич, между океаном и Фолли-Ривер, где воды океана как будто поглощали свет.
– Ничего, кроме леса. Там остров становится очень узким.
Питер положил подбородок ей на макушку, и она расслабилась в его объятиях, откинув голову ему на грудь.
– Там, наверное, хорошо плавать?
– Да, там есть чудесные пляжи, хотя и не такие хорошие, как на восточном побережье. Отсюда не разглядеть, но там, на острове Моррис, есть маяк. Теперь он работает в автоматическом режиме, потому что со всех сторон окружен водой, но это очень красивое зрелище. Вокруг сильное течение и нельзя плавать, но во время отлива можно приплыть туда на лодке и подняться на вершину.
Питер немного отстранился и посмотрел на нее.
– Ты когда-нибудь была там?
– На самом верху? – Мэгги отвернулась, вспоминая. – Да. Он выше, чем кажется снаружи.
Она опустила голову, не желая, чтобы он видел ее глаза. Мэгги захлестнули воспоминания о Джиме, которыми она ни с кем не делилась.
– Может быть, однажды ты отвезешь меня туда, – Питер ласково улыбался, как будто понимал, в чем дело.
– Хорошо бы, – она посмотрела на воду, где свет луны отражался от гребней волн. – Нам лучше идти, а то прилив затопит парадный вход.
Питер взял Мэгги за руку и повел к парадной двери.
– Мы немного опоздали, – сказал он, когда выглянул наружу. – Я отнесу тебя.
Он поднял Мэгги на руки, как в ее любимой сцене из «Унесенных ветром», и отнес по мелководью к рыхлому песку на пляже. Там он немного помедлил, держа ее на руках, прежде чем осторожно опустить на землю.
– Спасибо, – прошептала Мэгги, одновременно чувствуя себя невесомой и прочно стоящей на ногах.
Питер взял ее лицо в ладони, наклонился и легко прикоснулся губами к ее губам.
– Спасибо тебе, – сказал он, потом отстранился и снова предложил ей опереться на его руку.
