— Отлично. Скажем, в девять утра на месте?
— Если поедете к восьми тридцати, то проскочите через мост до утренних пробок.
Джейн картинно подняла глаза к потолку:
— Ну, тогда в восемь тридцать. И больше никаких костюмов — джинсы и футболка.
— Договорились.
Они встали. Хм, неужели у этого человека и правда есть джинсы? Она готова была бы поспорить, что джинсам в его мире отведена та же скромная роль, что и романтическим отношениям. Однако Джейн удержалась от саркастических комментариев — в конце концов, какая ей разница.
— У вас есть фотография Криса?
Вопрос был столь неожиданным, что девушка замерла на месте.
— Зачем она вам?
— Нужно знать, как он выглядит. На всякий случай. Если вдруг он появится в кафе.
Об этом она не подумала. Закусив губу, Джейн кивнула:
— В понедельник принесу.
— Хороших выходных.
— До свидания, Рико.
Они вышли из кафе и разошлись в разные стороны. Никто из них не обернулся.
Помогать с кафе в понедельник пришли шесть человек. От их радостного возбуждения у Рико захватило дух. Но следом пришло и знакомое гнетущее ощущение. Он должен вытащить этих ребят с улицы, подарить надежду на лучшую жизнь. Но обеспечить их всех работой он сейчас не может. А останься они там, где есть, — они наверняка попадут в плохую компанию.
Вдруг он услышал резкие хлопки в ладоши, и это отвлекло его от тягостных раздумий. Он встряхнулся. Это была Джейн, которая хотела привлечь к себе его внимание.
— Рико, что именно нам нужно сделать сегодня?
Он расправил плечи:
— Покрасить все стены. Еще неплохо бы отполировать полы. — Как и во многих домах старой части Хобарта, полы здесь были сделаны из тасманийского дуба. Если их привести в порядок, место будет выглядеть просто великолепно. — Но это потом, сначала стены. И кухня крайне нуждается в уборке.
Он собирался предложить всем разделиться на две группы — одна для покраски стен, другая для уборки кухни — но Джейн взяла ведра и моющее средства и стала раздавать их ребятам:
— Итак, для начала нам понадобится много горячей воды, чтобы все здесь отмыть. А вот это нужно расстелить на полу, чтобы предохранить его от краски.
Мальчики, толкаясь и слегка задирая друг друга, принялись выполнять указания. Рико тоже получил ведро мыльной воды. Сначала он хотел возразить, но не стал этого делать. Отойдя в сторону, он принялся мыть стену, думая о том, как ловко Джейн взяла на себя руководство процессом. Он стиснул зубы, поймав себя на мысли, что в последнее время его слишком часто стали посещать мысли о Джейн.
Ребята создавали много шума во время работы. В какой-то момент Карл умышленно толкнул Люка, а тот в ответ швырнул в него мокрой тряпкой, и в процессе эти двое перевернули ведро с водой. Рико вырос перед ними как из-под земли:
— Ну-ка успокойтесь! Вы не на футбольном поле! Если не хотите работать, можете идти отсюда хоть прямо сейчас! Другие двадцать человек мечтают занять ваше место!
Двадцать? Ну, это он загнул. Но если они не будут относиться к работе серьезно, то все пропало.
Карл ухмыльнулся:
— Ну мы же просто дурачимся.
— Прекратите немедленно. Такие шансы, как этот, на дороге не валяются, не будьте дураками.
— Мы не дураки, — пробормотал Карл.
Это услышал Тревис и подошел к спорящим.
— У вас тут проблемы? — сказал он, демонстративно хрустнув пальцами.
Карл и Люк быстро помотали головами и вернулись к работе.
Рико глянул на Джейн, надеясь, что поведение ребят не расстроило ее. Она в упор смотрела на него, и он отвел глаза. Джейн подошла к нему:
— Не думала, что вы способны рассердиться из-за пролитой воды.
Он напрягся, заметив в ее тоне неодобрение.
— Я просто хочу, чтобы все относились к нашему проекту серьезно.
— Разве при этом нельзя смеяться и веселиться?
— Конечно нет. — Он нашел взглядом Карла и Люка, которые работали, демонстративно повернувшись к нему спиной. Разве он был с ним слишком строг?
— Хорошо, что в этом вопросе наше мнение совпадает.
С этого момента все перестали обращать на него внимание, и его это вполне устраивало.
Во время работы Джейн расспрашивала ребят об их жизни, и, к удивлению Рико, они постепенно перестали отмалчиваться и стали более разговорчивы. Они не рассказывали того, что знал о них Рико, — о проблемах в семье и школе, о бедности. Они говорили о другом; любимых футбольных командах, о том, чем они занимаются в свободное время, о том, какую еду они хотели бы видеть в будущем кафе… Рассказывали ей о своих мечтах и надеждах. За какие-то три часа Джейн узнала о питомцах Рико намного больше, чем он сам за все три года.
Вдруг Джейн бросила тряпку в ведро и повернулась к остальным:
— Так, все. Мне это надоело. Кажется, пришла пора установить некоторые правила. Вообще-то я собиралась с этим подождать до открытия кафе, но кажется, я больше не могу. Да и вам будет полезно немного потренироваться.
Под ее взглядом ребята как-то поутихли, а их физиономии стали выглядеть виноватыми. Рико стало жаль предыдущих стараний Джейн — у нее так здорово получалось с ними ладить. Будет лучше, если с проблемами будет разбираться он, в чем бы они ни состояли. Он шагнул вперед:
— Джейн…
Она вытянула руку, словно бы останавливая его:
— Выражения, которые слетают с ваших уст, дорогие друзья, совершенно невыносимы!
Все вздохнули с облегчением, включая Рико: так вот, оказывается, в чем было дело!
— Итак, вниманию всех, кто собирается когда-либо работать в этом кафе. С того момента, как вы переступаете порог, вы должны произносить исключительно цензурные выражения. Если я еще раз услышу здесь ругательства, нарушитель будет изгнан с позором. Все меня поняли?
Раздался нестройный хор:
— Да, Джейн.
— Мы поняли, Джейн…
— Мы больше не будем, Джейн…
— Спасибо, ребята, — улыбнулась девушка. — Я рада, что с вами так легко договориться.
Эта улыбка внезапно напомнила Рико поцелуй в кафе, и он ощутил, как в его груди разливается тепло. Он снова повернулся лицом к стене, принялся яростно работать тряпкой. Что вообще на него нашло тогда? Последний раз он совершал необдуманные поступки в семнадцатилетнем возрасте.
Он снова покосился на Джейн. Непонятно как, но эта девушка вызывала к жизни все его юношеские эмоции, которые он держал под замком последние десять лет. Он нахмурился: именно там им и место. Нельзя открывать этот ящик Пандоры — он уже принес достаточно разрушений. Печальные воспоминания захлестнули его, его дыхание стало тяжелым. Но он продолжал машинально тереть стену, и постепенно скорбь отступила.
