Расстраиваться в этом случае не стоит, надо просто потолкаться по другим издательствам, где-нибудь да и придетесь ко двору.
Так вот, моя «Поездка в Париж» поставила «Эксмо» в тупик. С одной стороны – детектив, с другой – семейная история. До меня все российские криминальные книги были очень серьезными, настоящими. Авторы успешно продолжали традиции Адамова, Леонова, братьев Вайнеров. А тут не пойми что: хихоньки, хахоньки, собаки, кошки, глуповатая Даша Васильева, гора трупов, и не страшно. Было еще одно обстоятельство, работавшее против меня. Действие первых двух книг разворачивается в Париже, а в «Эксмо» существовала установка: детективы должны быть только на российской почве. То есть все складывалось так, чтобы указать мне на дверь. Но таинственное НЕЧТО, решившее, что Груня должна обязательно превратиться в Дарью Донцову, распростерло надо мной свое крыло. Мне трижды феерически повезло.
Все рукописи, попавшие в «Эксмо», читают рецензенты. Если они дают благожелательный отзыв, за будущую книгу берется редактор.
«Поездка в Париж» попала на рецензию к преподавателю Литературного института Татьяне Сотниковой. Вы, скорей всего, знаете ее как Анну Берсеневу, под этим псевдонимом Таня пишет великолепные книги, любовные романы, настоящие, а не те, которые похожи на ведро с розовыми слюнями.
Прочитав рукопись, Татьяна пришла к Рубис и сказала:
– Сыро, много ошибок, но необычно, думаю, может понравиться людям, вы посмотрите.
Это было моим первым везением. Вторым оказалось то, что Рубис сама решила заняться «Поездкой в Париж».
Сейчас все мои книги доводит до ума Ольга Вячеславовна. Человек она скромный, поэтому, естественно, попытается вычеркнуть нижеследующие абзацы, но я сделаю то, чего не совершала никогда раньше и не сделаю впредь: поставлю условие. Эта автобиография появится на свет лишь в том случае, если в ней сохранят все, посвященное «Эксмо».
Так вот, об Ольге Вячеславовне. Не слушайте тех писателей, которые ворчат:
– Мне не нужен редактор!
Да, редактура бывает разной: плохой, хорошей и гениальной. Мне повезло: я получила третий вариант. У Ольги Вячеславовны острый глаз, великолепная память, безупречный вкус и огромное желание выпустить вашу книгу. Именно вашу, а не нечто, переписанное собственной рукой.
Сколько глупостей выловила она в моих рукописях! В «Даме с коготками» действие начиналось в ноябре, а потом, через месяц, продолжалось в апреле, затем отчего-то в книге наступил декабрь… В «Жене моего мужа» действовала Анна Семеновна, папу которой звали Анатолий. Вот так просто: Анна Семеновна и папа ее Анатолий, родной, не отчим. Кое-кто из героев на первых страницах сверкал голубыми очами, в середине рукописи глядел карими, а в конце из его серых глаз текли слезы. Один раз Ольга Вячеславовна спросила:
– Агриппина Аркадьевна, вы когда-нибудь видели «Вольво»?
– Сто раз, – заверила я ее.
– Так вот, – покачала головой редактор, – у вас тут написано: «…быстро залезла под «Вольво». Это невозможно!
Я вышла на улицу, отыскала глазами нужный автомобиль и вздохнула. Опять Рубис права! Под «Вольво» ни за что не протиснется даже Даша с ее сорока пятью килограммами веса. Не знаю, что было бы, попади моя первая рукопись в другие руки.
Прочитав «Поездку в Париж», Ольга Вячеславовна пошла к Сопикову, показала ему рецензию Сотниковой. Игорь Вячеславович заколебался и в конце концов решил рискнуть. И это было моим третьим огромным везением.
Приняв решение печатать меня в «Эксмо», Ольга Вячеславовна, Татьяна Сотникова и Игорь Вячеславович начали «воспитывать» нового автора. Меня элементарно учили писать, терпеливо исправляли неточности. На каждую рукопись имелась рецензия Татьяны, где педантично указывалось:
а) стр. 25 – героиня стреляет из винтовки, где она ее взяла?
б) стр. 28 – фраза «…вынула суп из СВЧ-печки», – это невозможно, в СВЧ-печке жидкость не кипит, она взлетает вверх, когда достаешь тарелку.
в) стр. 42 – Даша хромает, она сильно порезала ногу. Стр. 43 – она же ловко прыгает через забор. Так не бывает.
Получив листок, я хваталась за голову и, ругая себя за глупость, принималась устранять неточности. Потом за дело бралась Ольга Вячеславовна.
Собственно говоря, Дарью Донцову родили три человека: Таня Сотникова, Ольга Вячеславовна Рубис и Игорь Вячеславович Сопиков. Уж не знаю, как им понравится такое заявление, но они мои литературные отец и мать.
Впрочем, хочу заметить, что очень многие писатели были любовно выпестованы этими людьми. В этом издательстве говорят:
– Мы не переманиваем чужих авторов, а выращиваем своих.
В отношении меня это стопроцентная правда. Впрочем, уже будучи хорошо известной детективщицей с многомиллионными тиражами, я столкнулась с другими представителями издательского бизнеса.
Однажды в моей квартире раздался звонок, и приятный мужской голос сказал:
– Дарья Аркадьевна, мы очень хотим обсудить с вами одну проблему, можно подъехать?
Я, не ожидая ничего плохого, согласилась. Через час у меня в гостиной сидел человек самой интеллигентной наружности. Решив не тянуть кота за хвост, он мгновенно приступил к делу:
– Сколько вам платит «Эксмо»?
Я улыбнулась:
– Честно на такой вопрос я отвечаю только в налоговой инспекции. А в чем дело?
Дядька хмыкнул:
– Тоже мне секрет Полишинеля, цифра хорошо известна.
– Вы приехали, чтобы сообщить ее? – удивилась я.
Мужчина ухмыльнулся, открыл «дипломат», я увидела внутри портфеля деньги.
– Предлагаю вам лучшие условия, – сообщил гость, – пересчитайте, тут в два раза больше, чем вам отстегивает «Эксмо»!
Я поперхнулась и поинтересовалась:
– Хотите отдать мне эти деньги?
– Да.
– А за что?
– Рукопись, которая лежит сейчас на вашем столе, – наша.
Я молча глядела в его противную физиономию. Так, главное сейчас не треснуть дядечку кулаком в нос, но издатель понял мое молчание по-своему.
– Берите, берите, – заулыбался он.
– Понимаете, – протянула я, – в мои планы не входит покидать «Эксмо». Честно говоря, я надеюсь издаваться у них всю свою жизнь. Если они выгонят сами, буду плакать на крылечке и зашвыривать им рукописи в окошко!
– Они вас обманывают, – фыркнул нахал, – платят копейки, я даю в два раза больше.
Я хотела было ехидно заметить, что две копейки тоже не слишком много, но удержалась и попыталась объяснить наглецу свою позицию:
– «Эксмо» взяло меня с улицы и превратило в известную писательницу, ну представьте, что вы, бедная, не слишком красивая девочка, вышли замуж за пожилого богатого человека, который дал вам все: имя, деньги, положение. И вот, став светской львицей, вы решаете поменять этого мужа на молодого хахаля. В системе моих координат это называется подлостью. Что же касается денег, то я никогда не скрывала, что не слишком в них нуждаюсь. Если «Эксмо» не сможет выплачивать мне гонорары, я все равно стану отдавать им рукописи. Не все в нашем мире меряется звонкой монетой. Понимаете, я замужем за «Эксмо» и, как порядочная женщина, не намерена изменять супругу.
