– Ich seiоn…
– Неправильно, – резко оборвала я, – плохо учили.
– Du sein…
– Отвратительно!
Нина Ивановна растерянно уставилась на меня:
– Я забыла!
– Не верю, небось телик смотрели.
– Да что вы, – стала отбиваться она, – я зубрила, зубрила…
Помучив ее еще немного, я улыбнулась:
– А теперь представьте, каково вашему сыну! На него ежедневно наваливаются уроки, как минимум по пяти предметам, да и учителя не стесняются в выражениях, каждый ругает как умеет. А когда несчастный мальчишка является домой, на него с кулаками налетаете вы и топаете ногами. Ну как вам понравилось зубрить глаголы? Между прочим, вы так и не сумели их выучить. Окажись сейчас на вашем месте Петя, вы бы лишили его телевизора и схватились за ремень.
Нина Ивановна уставилась на молчащего сына, в ее глазах заплескалась никогда ранее не замечаемая мною жалость. Наконец-то до мамаши дошло: учиться совсем не так легко, как кажется, не всегда Петя виноват.
Иногда бывало наоборот: нормальные родители и совершенно отвратительный ребенок. Леночка считала, что весь мир принадлежит ей. Мне она грубила, швыряла на пол учебники и ручку, а однажды велела:
– А ну сделай домашнее задание!
Я покачала головой:
– Оно твое, объясню тебе правило, и берись за работу.
Лена скинула на пол тетрадь.
– Подними и напиши упражнение, – нагло заявила она.
Я рассмеялась, девочка надулась и прошипела:
– Тебе заплачено, вот и отрабатывай.
Решив не ссориться с капризницей, я спокойно ответила:
– Деньги мне дают за то, чтобы я научила тебя саму справляться с упражнениями.
Леночка обозлилась:
– Ага, тогда я скажу маме, что ты ничего не знаешь и бьешь меня линейкой. Не хочешь потерять работу – бери тетрадь и пиши сочинение.
Я, к сожалению, человек импульсивный, к тому же не имею высшего педагогического образования, поэтому моментально вышвырнула тетрадку в окно и треснула Лену линейкой по лбу.
– Что ты делаешь? – завопила девочка. – С ума сошла!
– Вовсе нет, – ухмыльнулась я, – просто я очень не люблю, когда дети врут, теперь у тебя будет основание честно сказать родителям: «Агриппина Аркадьевна дерется».
Потом я сгребла книжки в сумку и пошла к двери. Леночка в своей жизни выучила пока только один аргумент.
– Тебе заплачено! – взвизгнула она. – А ну на место! Тебя купили!
Я обернулась.
– Котик, даже у твоих родителей не хватит денег, чтобы купить меня, кишка тонка!
– Мой папа, – заверещала Леночка, – богаче всех, он тебе покажет!
Я спокойно надела ботинки, пальто и, посмотрев на красную, злую Леночку, заявила:
– Знаешь, котик, как ни жаль, но тебе придется в дальнейшем смириться с тем, что твой отец все же не всесилен!
Больше я в этот дом не приходила никогда. Самое интересное, что Лена устроила отцу жуткий скандал, требуя вернуть мятежную учительницу. Ее папа, и впрямь очень богатый человек, из тех, кого принято теперь называть олигархами, начал названивать нам домой и, услыхав мое решительное «нет», набавлял цену. Постепенно он дошел до ста долларов за час, огромная сумма для репетитора, но я не могла дать Леночке повод воскликнуть: «Ага! Вернулась! Говорила же я, что все купить можно».
Немецкий язык изучали не только дети, у меня было много взрослых учеников. С ними оказалось легче, они спокойно объединялись в группы и особых хлопот мне не доставляли.
Одна из таких групп образовалась в книжном магазине «Молодая гвардия», несколько лет я растолковывала милым женщинам-продавщицам азы немецкой грамматики. Это было место, куда ноги меня несли с радостью, уж очень приятная атмосфера царила тут. Я быстро подружилась с директрисой Ниной Егоровной, ее заместительницей Людмилой Сергеевной, заведующей складом Любовью Васильевной, продавщицами – Светочкой и Инночкой. Несмотря на разный возраст, нас многое объединяло. Мы все были работающие женщины, кто с мужем, кто без оного, с напряженным графиком и кучей забот, и очень хорошо понимали друг друга. Я отдыхала душой во время занятий в «Молодой гвардии», мы дружим до сих пор, и это единственный книжный магазин Москвы, где я после общения с читателями не чувствую себя выжатым лимоном. Меня тут очень любят и всегда готовят сюрпризы. Нина Егоровна никогда не забывает угостить креветками, а Людмила Сергеевна, зная о моей аллергии, тщательно выбирает букет, не дай бог, в нем попадется лилия!
Узнав о том, что Агриппина Аркадьевна стала писательницей Дарьей Донцовой, сотрудники «Молодой гвардии» пришли в щенячий восторг. Для начала они заказали на складе «Эксмо» огромное количество экземпляров книжки «Крутые наследнички», а потом принялись упорно впихивать покупателям произведение никому не известного автора.
«Крутые наследнички» поселились даже в отделах упаковки, канцелярских товаров и сувениров. Каждый продавец считал своим долгом заявить:
– Купите, порадуйте себя, классная вещь.
А с потолка гремело радио:
– Донцова – гениальна, Донцова – супер, покупайте Донцову.
В 1993-м Машка пошла в школу. Накануне первого сентября со мной случилась истерика, я судорожно рыдала, приговаривая:
– Ну вот, опять годы мучений!
Честно говоря, я готовилась к самому худшему, ожидала двоек, исчерканного красными чернилами дневника, гневных воплей, вызовов к директору… Уж слишком тяжелый опыт имелся у меня, мальчишки за время «бурсы» выпили всю мою кровь.
Но с Маруськой мне повезло. С первого дня она стала сама выполнять домашние задания. За полчаса все было аккуратно решено и записано без ошибок. Стихи дочка учила гениально, прочитывала один раз и запоминала навсегда. Маняша ходила в секцию спортивной гимнастики в ЦСКА, плавала в бассейне, учила английский, и все с улыбкой. У нее никогда не было плохого настроения и четверок. Только пятерки.
На родительские собрания я не ходила, страшно боялась. Глупо, но поделать с собой ничего не могла. Классе в девятом Машина классная руководительница Милада Геннадьевна робко попросила:
– Агриппина Аркадьевна, душенька, ну пожалуйста, загляните на полчасика, у нас праздник, дети сдали экзамены.
Пришлось плестись в школу. В классе я забилась в угол и через некоторое время услышала, как Милада Геннадьевна нахваливает какую-то ученицу, все эпитеты были только в превосходной степени, и я ощутила легкий укол зависти. «Бывают же на свете счастливые родители круглых отличниц». Ровно через минуту до меня дошло: этот чудо-ребенок, это сказочное существо, эта восхитительная девочка моя Маня.
Класс обычно настороженно относится к учительским любимчикам, но Маше разрешалось все, друзей у нее целая армия.
