Твинас открыл было клюв для новой колкости, но только трубкой махнул — лягушку не переспоришь.
— Ну, — оживился командир, волоча измазанный мундир, — не пора ли нам на корабль?
— Как прикажете, — уважительно поддакнула референт.
— Тогда вперёд! — воскликнул Кадрилис, поправляя кобуру.
Четвёрка поспешила к «Серебряной птице». По дороге командир успел рассказать про пылесос, которым он сдул букашек с трапа, об ожидающих на корабле Эйноре и Кутасе. Разведчики в свою очередь поведали о нескончаемой стройке, а потом все вместе порадовались, как легко, вопреки ожиданиям, им удалось освободиться. Они снова почувствовали тягу к путешествиям, а также острое желание очутиться на корабле, отдохнуть, прийти в себя после мрачных приключений.
— Однако, — неожиданно остановился командир, — почему тут пусто?
Все уставились на то место, где должен был стоять корабль. Но на земле лишь отчётливо виднелись следы «Серебряной птицы», а сама она будто испарилась. Менес сорвал с глаз перчаточную повязку и посмотрел на небо. Ни корабля, ни малейшего его следа! Но кто же, в конце концов, смог разобраться в сложной аппаратуре и поднять корабль в воздух?
— Вот тебе… раз! — процедил заяц.
Он чувствовал себя виноватым, потому что оставил корабль на попечение Эйноры и Кутаса. Какие из них охранники: одна слепая, а другой раззява!
— Это следы похищения, — ткнул трубкой в примятую траву Твинас.
Внимательно приглядевшись, остальные тоже увидели едва заметную колею, как будто здесь катили бочку. Чуть дальше ветер уже успел замести колею песком, но не до конца, она хоть и неотчётливо, но ещё виднелась. Игрушки поспешили в ту сторону, куда вела колея…
Поиск следов
Местами колея тянулась прямо, кое-где она извивалась подобно ручейку, пока не привела к обширному пустырю и… исчезла. И больше никаких следов! Игрушки облазили каждую пядь земли — ни малейшей отметины! Корабль словно растворился в воздухе.
— Каково мнение командира по данному вопросу? — поинтересовалась референт.
— Я полагаю, что… — скороговоркой выпалил командир, но, спохватившись, степенно повторил: — Я полагаю, что «Серебряная птица» отсюда улетела.
— Да не мог корабль никуда улететь, — отверг версию Твинас, — тогда осталась бы вмятина от взлетающего корабля.
Раньше Кадрилис выпалил бы: «Тоже мне, умник выискался!» — а ещё ехидно поаплодировал бы. А сейчас он почувствовал себя униженным.
— Вмятину, — вмешалась Лягария, — могли заровнять жуки, причём сделали бы это так, что и не заметишь. Я тоже придерживаюсь мнения, что корабль улетел. А вы как считаете, джентльмен пилот?
— Джентльмены, как правило, соглашаются с дамами, — ответил пилот.
— Ну и дипломат! — игриво погрозила лапкой референт. — Да вы просто мастер говорить так, чтобы ничего не сказать.
— Нужно, — сказал Твинас, — вернуться ещё раз к колее и приглядеться к ней внимательней.
— А что на это скажет командир? — спросила Лягария.
— Мм… — задумчиво побрякал пуговицами в кармане командир. — Думаю, на колею поглядеть нелишне. Вперёд… то есть назад.
Пассажиры вернулись назад той же дорогой, тщательно осматривая каждый комочек земли или камешек. И снова ничего, совершенно ничего, хотя они все глаза проглядели. От напряжения у них разболелись головы.
— Ну сколько можно искать что-то, согнувшись в три погибели! — лопнуло у лягушки терпение. — Я как-никак инвалид, пострадавший от крысиного зуба, и мне жизненно опасно идти горбясь.
— Дальше искать не имеет смысла, — заключил командир. — Одно из двух: «Серебряную птицу» или угнали, или сожгли.
— Или закопали, — глухо прошептал Твинас и ткнул трубкой в землю: — Извольте взглянуть.
Все стали осматривать указанное сыщиком место. Пучок примятой травы… песок… ещё пучок, а из-под него… из-под него вырывалась струйка смешанного с песком воздуха!
— Похоже на пылесос, — догадался Кадрилис.
Недолго думая все кинулись раскапывать землю вокруг фонтанчика пыли. Копать было нетрудно: песок разрыхлён, пучки травы сюда просто воткнули.
— Лишь бы только с «Серебряной птицей» ничего не случилось! — встревожился командир.
— Неужели, — грустно заметил Твинас, — нет ничего важнее уцелевшего корабля?
— Да что же может быть важнее? — не понял командир.
— Хотя бы судьба Эйноры и Кутаса, — тихо ответил увалень.
Пристыженный Кадрилис лишь пробормотал что-то невнятное. На помощь ему снова поспешила лягушка-референт.
— Я всеми четырьмя лапами поддерживаю мнение командира. Не может быть ничего важнее «Серебряной птицы», — сказала она. — Ведь без корабля и Эйноре, и Кутасу, и тебе, Твинас, и всем нам конец! Катастрофический конец!
— Именно это я и хотел сказать, — с достоинством кивнул командир и оглянулся. — Только бы жуки не налетели!
— Вы хотите сказать, что кому-то из нас следует отправиться в разведку? — поинтересовалась референт. — А я могу предложить свою кандидатуру?
— Да, назначаю вас разведчиком, — подтвердил командир.
— Слушаюсь и отправляюсь на задание, — приложила руку к голове лягушка и заковыляла вверх по пригорку, крайне довольная тем, что отвертелась от копания песка.
Когда игрушки вырыли довольно большую яму, на её дне показались плотно уложенные сухие ветки — гладкие и ровные, как палки.
— Вот вам и ответ на загадку, — проворчал сыщик. — Этими палками жуки опрокинули корабль и прикатили сюда.
После того как убрали палки, в котловане показался серебристый нос корабля, потом корпус, и выдуваемая пылесосом струя воздуха вырвалась из него с такой силой, что едва не сбила фуражку с головы командира.
— Кто там? — донёсся из-за двери встревоженный голос Кутаса.
— Все свои, — пробасил Твинас.
— Ура! — вырвался в дверную узкую щель радостный возглас.
Струя воздуха иссякла, дверь приоткрылась шире, и в неё протиснулась заклеенная пластырем мордочка.
— А мой друг… то есть командир… жив-здоров? — первым делом поинтересовался щенок.
— Слегка жив и немножко здоров, — засмеялся командир.
— Это здорово! — просияла не только мордочка, но и, казалось, пластырь на ней.
Твинас, Менес и Кадрилис поспешили поставить ветки таким образом, чтобы по ним можно было добраться до двери и попасть на корабль. Усерднее всех трудился Твинас, который при этом не спускал глаз с корабля. Под конец он не выдержал:
