– Мама! – подпрыгивая, вопит Минни – Овечки!
– Пока ничего, – громко говорит Люк, чтобы ее перекричать. – Как дела?
Он целует меня и переводит взгляд на Сьюз, безмолвно спрашивая: «Вы помирились?»
– Все хорошо, – заверяю я. – То есть не все хорошо, но… в общем, ты понял.
«Просто Сьюз шантажирует тайный любовник, и ее брак висит на волоске», – выразительно говорю я взглядом, только Люк, кажется, не понимает.
– Люк, ты никогда не интересовался деревьями в Летерби-Холле? – напряженно спрашивает Сьюз. – Или, может, Тарки что-нибудь рассказывал? Не помнишь дерево под названием «Совиная башня»?
– Хм… Нет, прости. – Внезапный вопрос, судя по всему, сбивает его с толку. – А тебе зачем?
– Жаль…
– Потом объясню, – встреваю я. – То есть… Сьюз, ты не против? Если я все расскажу?
Она краснеет и отводит глаза.
– Нет. Только не при мне. А то я со стыда умру.
«В чем дело?» – одними губами шепчет Люк.
«Потом», – сигнализирую я в ответ.
– Овечки! – яростно кричит Минни. – Овечки-и-и!
Она дергает Люка за руку, и он вздрагивает.
– Минни, постой. Сперва с мамой поговорим.
– Чего она хочет? Купить овечку?
– Нет, прокатиться, – смеется Люк. – Для детей здесь тоже есть родео – на овцах.
– Быть не может! – таращу я глаза. – Что, прямо верхом?
– Ага. Правда, дети не столько скачут, сколько пытаются удержаться в седле, – хохочет Люк. – То еще зрелище.
– Господи! – ужасаюсь я. – Минни, дорогая, ни за что! Лучше мы купим тебе милую пушистую овечку.
Я протягиваю к ней руки, но она яростно меня отталкивает.
– Хочу-у-у на ове-е-ечку-у-у!
– Ой, да разреши ей! – Сьюз словно выходит из транса. – Я в Шотландии тоже каталась на овцах.
– Это же опасно!
– Вовсе нет, – насмешливо возражает она. – Детям надевают шлемы. Я видела.
– Она слишком маленькая!
– Минимальный возраст – два с половиной года, – заламывает Люк бровь. – Я как раз тебя искал предупредить, что она прокатится.
– Прокатится? – У меня слов нет. – Вы что, спятили?
– Бекс, где твой дух авантюризма? Я крестная Минни и разрешаю ей прокатиться на овечке. – Сьюз наконец-то превращается в саму себя. – Пойдем, Минни. Мы на Диком Западе. Покажем всем, как надо ездить верхом!
Я что, здесь единственная, кто способен мыслить здраво?
Когда мы подходим к арене, я теряю дар речи. Даже не знаю, с чего начать. Животные – совсем дикие. А люди сажают на них детей. И аплодируют. Сейчас, например, по песку носится здоровенная белая овца, а у нее на спине цепляется за шерсть мальчик в бандане лет так пяти. Зрители орут и снимают его на телефон, а мужчина с микрофоном комментирует весь этот кошмар.
– И наш юный Леонард все еще в седле!.. Молодец, Лео! Осталось чуть-чуть… а-а-ах!
Леонард, само собой, грохается с этой тварюги с горящими глазами. Трое мужчин бросаются ее ловить, а мальчик, отряхнувшись, вскакивает на ноги, и зрители встречают его овациями.
– Давайте поприветствуем нашего героя!
– Лео-нард! Лео-нард! – скандирует целая толпа справа – должно быть, его родственники.
Леонард кичливо вскидывает руки в победном жесте, а потом срывает с шеи бандану и бросает ее зрителям.
Это что еще такое? Он всего лишь мальчишка, который упал с овцы, а не чемпион Уимблдона!.. Я гляжу на Сьюз в надежде, что она разделит мое неодобрение, но та светится от восторга.
– Совсем как я в детстве!
Странно все это. Сьюз росла в аристократической британской семье, а не на каком-то там ранчо в Аризоне.
– Хочешь сказать, твои родители тоже носили ковбойские шляпы? – не удерживаюсь я от шпильки.
– Бывало, – не моргнув глазом, отвечает та. – Ты же знаешь мою маму. Порой она приходила на манеж в очень странном виде.
Да уж, не сомневаюсь… У ее мамы такая разношерстная коллекция одежды, что «Вогу» и не снилось. А ведь она очень привлекательная женщина, стройная и подтянутая. Попади она к хорошему стилисту (ко мне, например), выглядела бы супер (а так она почти всегда одета как с барахолки).
На арену выскакивает девочка верхом все на той же овце. А может, уже и на другой. Кто их знает, этих овец? Скачет она резво, и ничего удивительного, что девочка почти сразу же падает.
– Встречайте Кайли Бакстер! – объявляет ведущий. – Кайли сегодня исполнилось шесть лет!
– Идем, – говорит Сьюз. – Запишем Минни.
Она берет Минни за руку и ведет к палатке у входа. Там выдают несколько анкет, Люк их заполняет и расписывается, а я пытаюсь найти повод для отказа.
– Тебе не кажется, что Минни выглядит больной? – спрашиваю Люка.
– Овечки, – радостно подпрыгивает та. – Скачки на овечках. Скачки на овечках!
Глаза горят, лицо пылает.
– Слушайте, да у нее температура. – Я щупаю ей лоб.
– Хватит тебе. – Люк возводит глаза к небу.
– Мне кажется… Мне кажется, она лодыжку подвернула.
– У тебя ножка не болит? – спрашивает он у Минни.
– Нет, – решительно отвечает та. – Хочу скачки на овечках.
– Бекки, не надо так над ней трястись, – открыто заявляет Люк. – Она должна узнавать что-то новое.
– Ей всего два года!.. Простите, – обращаюсь я к женщине, собирающей анкеты. Она тощая и загорелая, а на куртке у нее бейджик: «Конно-спортивная школа Уилдернесса. Главный тренер».
– Да, милая моя? – поднимает она взгляд от бумаг. – Уже заполнили?
– Моей дочери всего два года. Наверное, ей еще рано принимать участие. Что скажете?
– Ей уже есть два с половиной?
– Да, но…
– Тогда никаких проблем.
– Как это никаких проблем?! Она не умеет ездить верхом! А на овцах вообще нельзя ездить! – Я беспомощно заламываю руки. – Вы все спятили!
Женщина хрипло смеется:
– О, не волнуйтесь, мэм. Таких мелких мы выпускаем на арену с папочками. – Она весело подмигивает. – И они вовсе не скачут. Им просто так кажется.
Она говорит очень протяжно: «Ме-е-елких».
– Я вообще не хочу, чтобы моя «мелкая» ездила верхом на овце, – упрямлюсь я. – Она же может упасть.
– Не упадет, мэм, не волнуйтесь. Папочка будет рядом и сразу ее поймает, правда, сэр?
– Конечно, – кивает Люк.
– Так что если она хочет прокатиться, давайте анкету.
