Последнюю фразу говорить я не хотела – вырвалось само собой. Впрочем, жалеть не стану, оно того стоило.
– Как это – врет?
– А вот так! Ты говорила, что вчера вы всю ночь просидели в отеле?
– Да…
Сьюз неуверенно косится на Алисию.
– А вот и нет! Ну-ка, Алисия, признавайся, с кем ты встречалась в полночь в вестибюле «Четырех сезонов»? И не надо отнекиваться, Дэнни тебя видел.
Я с невероятным удовольствием скрещиваю на груди руки. Ура, Алисию наконец-таки разоблачили.
Правда, она разоблаченной не выглядит. Не краснеет, не смущается, не роняет в ужасе стакан…
– С частным детективом, – холодно отвечает Алисия.
Что-что?
– Потому что я ищу любые возможности помочь Сьюз. – Она награждает меня испепеляющим взглядом. – И, естественно, я не стала зря ее обнадеживать. Так что спасибо, Бекки, из-за тебя все мои усилия пошли прахом.
За столом повисает тяжелая тишина. Щеки у меня горят, в голове гудит. Нет, представьте только, эта стерва опять выкрутилась. Она что, ведьма?
– Бекки, еще что-нибудь? – спрашивает Сьюз совсем как моя директриса, когда я предложила акцию «Пожертвуем старую одежду школьным учителям» (эта идея до сих пор мне кажется гениальной).
– Простите, – бормочу я, потупясь – точь-в-точь как тогда в кабинете миссис Брайтлинг.
– Хорошо. – Сьюз допивает свой кофе. – Думаю, нам пора выдвигаться.
Кому: Ребекке Брендон
Тема: Re: все ужасно!!!
Уважаемая миссис Брендон!
Прискорбно слышать о ваших трудностях.
Мы и в самом деле знакомы очень давно, и ваше стремление «излить мне душу» весьма лестно, как и то, что вы видите во мне «мудрого советника». Постараюсь оправдать ваши ожидания.
Миссис Брендон, вот мой совет: возможно, вам стоит наладить отношения с Длинноногой Стервой? Леди Клиф-Стюарт явно с ней дружна, и вы, оказавшись в «лагере противника», рискуете потерять подругу. Найдите общие интересы. Уверен, с вашей изобретательностью это не составит труда. Вы обязательно добьетесь успеха.
С уважением,
Дерек Смит.
Девять
Дерек Смит – настоящий гений. Он уже много лет дает мне дельные советы, жаль только, я не всегда к ним прислушиваюсь. (Как, например, в тот раз, когда он говорил, что не стоит «совершать импульсивные покупки ради бесплатного подарка». Тот набор термобигудей я даже не распаковала.)
Поэтому по дороге в Тусон я решаю следовать его инструкциям. Если ради дружбы со Сьюз надо сблизиться с Алисией – значит, так тому и быть. Буду искать в ней какие-нибудь достоинства. Я даже в поисковике набрала «как наладить связи с противным коллегой» и нашла парочку полезных советов, вроде «завести общее хобби» и «придумать ласковое прозвище» (хотя какое прозвище можно придумать Длинноногой Стерве, ума ни приложу).
Сейчас мы мчимся по шоссе. Я, Сьюз и Алисия сидим за столиком. Мама, Дженис и Дэнни пристроились на диванчике и играют в бридж с Минни (Минни все время выигрывает. Правда, она сама выбирает себе карты, то и дело роняет их и постоянно твердит «Я пас»). Элинор осталась в Лас-Вегасе «отдохнуть» – и я ни капельки ее не осуждаю. Лично для меня первое похмелье стало настоящим испытанием.
По обе стороны трейлера тянется пустыня, а за ней, вдалеке, – горы. Всякий раз, выглядывая в окно, я чувствую трепет. До чего же необычный вид! Словно декорации. И почему в Англии нет таких пейзажей? В детстве родители частенько говорили мне: «Посмотри, какой чудесный вид» – и показывали на три жалких дуба и корову. В общем, ничего странного, что я предпочитала читать комиксы про Барби.
Когда я подошла к столу, Сьюз так взглянула на меня – будто и не думала освободить мне место. И все же после неловкой паузы она подвинулась, и я села рядом, делая вид, что все нормально. Словно мы старые подруги и частенько зависаем вот так втроем.
– Алисия, какой у тебя красивый топ, – начинаю неловко разговор.
Самый быстрый способ завоевать чужую благосклонность – это комплименты. Топик, правда, весьма заурядный, ну да бог с ним.
– О. – Алисия подозрительно щурится. – Спасибо.
– И волосы у тебя чудесные, – добавляю словно невзначай. – Такие блестящие.
– Благодарю.
– И… хм… твои духи…
– Спасибо, – в очередной раз повторяет она. – Это торговая марка «Золотого покоя».
– Они тебе очень идут… Эли, – неловко говорю я.
Дурацкое прозвище вырывается само собой. Понятно же, что стерва Алисия ну никак не тянет на Эли.
Она изумленно вытаращивает глаза. Сьюз удивляется не меньше:
– Эли?
– То есть… Лисси, – тут же поправляюсь я. – Тебя когда-нибудь называли Лисси? Мне кажется, тебе подходит. Лисси. Лисс.
Я дружески похлопываю ее по руке.
– Хм. Нет, не называли. И пожалуйста, хватит меня трогать.
– Прости, – тушуюсь я и тут же засыпаю ее новой порцией комплиментов: – У тебя очень красивый нос! Он такой… ну… – Я сглатываю, чтобы оттянуть время. Что хорошего можно сказать о носе? А? – У тебя такие… изящные ноздри.
Боже, я и впрямь это ляпнула? Ноздри?..
Алисия окидывает меня долгим подозрительным взглядом.
– А, все ясно, – говорит она в конце концов. – Я поняла, чего ты добиваешься. Хочешь узнать, кто мой пластический хирург? Не дождешься.
Какой еще пластический хирург? При чем тут он?
Ладно, забудем о комплиментах. И о прозвищах тоже.
– Значит, ты любишь тайцзи? – бодро объявляю я. – Как думаешь, может, мне тоже попробовать?
– Сомневаюсь, что у тебя получится, – хмыкает она. – Для этого надо контролировать свой разум и тело.
Алисия одаряет меня снисходительной улыбкой и переглядывается со Сьюз.
– Ясно. – Главное, не показывать обиды. – Что ж…
– Так сколько, ты говорила, там спален? – словно забыв обо мне, спрашивает она у Сьюз, возвращаясь к их недавнему разговору.
Кажется, я потерпела фиаско. Неужели какие-то там спальни могут быть интереснее моды? Почему люди постоянно болтают о ценах на недвижимость и новинках интерьера? (Мама, например, обожает эту тему. Я уже устала повторять ей, что совершенно не разбираюсь в обоях.)
– Не помню точно, – отвечает Сьюз. – По-моему, двадцать восемь. Половина даже не отремонтирована. Мы ими не пользуемся.
– Двадцать восемь, – эхом повторяет Алисия. – Только представить… Двадцать восемь спален!
А, они о Летерби-Холле… Бедная Сьюз. Как же ее утомляют бесконечные разговоры о внутреннем убранстве дома! Особенно когда к ней пристают всякие «эксперты», которые то и дело надменно поправляют: «Вы, должно быть, оговорились и хотели сказать тысяча семьсот пятнадцатый год?». Однажды мы с ней заглянули в овощную лавку, и к нам привязался один старичок, стал задавать вопросы о каком-то камине в Большом зале. Он так настырно выспрашивал, кто именно из предков Таркина его построил (как будто кому-то есть до этого дело?), что пришлось опрокинуть ящик с мандаринами, лишь бы отвлечь его и спасти Сьюз.
