– Передача денег завтра. Два «лимона» евро. В спортивной сумке.
– Почему не сегодня? – взвыл Алексей, но вопрос остался без ответа.
Дома его ждали надутые лица родни, насмерть обиженная Юлия не звонила, ехать к любовнице, имея при себе два миллиона евро, Сметанин не хотел. Оставить деньги в своей квартире без присмотра не мог. Ночь он провел без сна. Утром ему сообщили новый адрес, кафе на улице Балкина. Сумку с евро велели положить в мусорный бак на заднем дворе.
– Швырнешь бабло и уходи, – булькал бас.
– А Лена? – спросил отец.
– Сначала деньги, – категорично заявил похититель.
…Юлия примолкла.
– Вот ужас-то, – зашептала Варвара Михайловна, осеняя себя крестным знамением. – Страх господен! Как такое пережить можно?
Я ждала, когда Лаврентьева продолжит рассказ. Очень надеюсь, что вам никогда не понадобятся мои советы, но все же скажу. Если, не дай бог, кого-то из ваших родственников похитили с целью выкупа, немедленно обращайтесь к специалистам. Не идите в районное отделение, там вам не помогут, торопитесь в особую структуру, которая занимается подобными делами. Помните, чем дольше вы протянете время, тем меньше у члена вашей семьи шансов на спасение. Никогда не вступайте сами в переговоры с преступниками, не идите у них на поводу, ни в коем случае не несите им деньги. Едва похитители получат купюры, они убьют заложника. Ваш родственник будет жив, пока у мерзавцев есть надежда заработать. Никогда не ведите себя так, как Алексей Сметанин.
Лаврентьева прижала руки к груди.
– Здесь словно бетонная плита лежит.
– Это спазм, – сказала я, – сделай глубокий вдох ртом, задержи воздух и медленно выдохни через нос.
Юлия последовала моему совету и продолжила рассказ.
Алексей выполнил указание киднеппера, возвратился к своей машине, ждать ему пришлось долго, но в конце концов раздался звонок.
– Два миллиона евро.
– Они в контейнере! – заорал Сметанин. – Сумка лежит на месте.
– Еще два миллиона!
Алексей впал в истерику:
– Где Лена?
– Два миллиона.
– Я хочу поговорить с дочерью, – потребовал отец.
– Два миллиона.
– Ни фига не дам! – в запале воскликнул водитель.
В трубке зашуршало, затем послышался дрожащий голосок:
– Папочка, папочка! Отдай ему деньги!
– Леночка, доченька, – заплакал Сметанин.
– Папочка, спаси меня, папочка!
– Солнышко, – зарыдал Алексей, – я уже заплатил за тебя! А негодяй меня обманул!
– Два. Миллиона. Евро, – проквакали в трубке.
– Где гарантия, что в следующий раз я получу назад девочку? – заорал отец.
Из трубки донесся нечеловеческий вопль, затем громкие рыдания и крик Лены:
– Больно! Больно! А! А! А!
– Что ты с ней сделал? – просипел Сметанин.
– Завтра. Звонок, – не дрогнул похититель. – Жди.
Сегодня преступник велел Алексею приехать на станцию «Перловка» и там в указанном месте взять коробку. Отец выполнил приказ и нашел ухо дочери.
Невозможно описать чувства, испытанные Алексеем. Когда он кое-как справился с шоком, сотовый замигал, из него раздалось:
– Два. Миллиона. Евро. Иначе получишь Лену назад по кускам.
Юлия снова схватилась за грудь, а я спросила:
– Похититель произнес именно эту фразу: «Иначе получишь Лену назад по кускам»?
– Да, – сдавленно прошептала Юлия.
– Пожалуйста, вспомните, – настаивала я, – это невероятно важно! «Иначе получишь Лену назад по кускам». Может, было сказано иначе? Ну, допустим: «Девчонку пришлю в расчлененном виде».
– Нет, – отмела мой вариант Юлия, – у меня отличная память. Я точно воспроизвела слова Алеши.
– И что случилось дальше? Рассказывайте! – нетерпеливо воскликнула я.
Лаврентьева потерла рукой шею.
– Алеша попросил ему помочь. Мы вместе поехали за деньгами.
– Мать честная, – перекрестилась Инина, – куда ж вы направились?
Юлия выпрямилась, пощупала поясницу и снова сгорбилась.
– У Бороздиной есть дом в деревне, ни газа, ни электричества, ни воды там нет, изба-развалюха и хозпостройки. Ранее там мать Надежды Ивановны жила. Одно время, когда Лидия крошкой была, портниха падчерицу туда на лето отправляла. Затем все местные старики поумирали, и хана деревеньке. Надежда перед каждыми майскими праздниками предлагала:
– Алексей, продай фазенду.
Просьба была невыполнима. Где можно дураков найти, которые в медвежью глушь без бытовых условий поедут. Может, и есть такие идиоты, но Сметанину на них не везло. Алеша дал объявление в газете: «Настоящая русская изба в экологически чистом районе, лес, речка, участок без ограничений», но люди сразу интересовались состоянием дороги, коммуникациями.
Юлия махнула рукой:
– Надежда Ивановна и Лидия туда лет двадцать не заглядывали, Лена с Татьяной там тоже никогда не бывали. Вот Алексей и подумал, что лучшее место, где можно хранить часть денег – умершая деревня. Сам он в тот день сесть за руль не мог, руки ходуном ходили, ноги не слушались. Пришел ко мне и открылся.
– И вы направились ночью в село? – уточнила я.
Юлия обхватила плечи руками.
– Врагу такого приключения не пожелаю. У меня джип, не паркетник, настоящий, на раме, колеса девятнадцатый радиус. И то еле добрались. Лешка бы на своем фургоне застрял. Мы откопали деньги, привезли их ко мне домой, пересчитали, положили в мою серую замшевую спортсумку и стали ждать звонка.
Я подняла руку:
– У меня вопрос. Почему Алексей неожиданно решил ввести вас в курс дела? Преступник запретил ему делиться информацией с посторонними.
– Я уже объяснила, – раздраженно прервала меня Лаврентьева, – от нервного напряжения Лешу руки не слушались! Как он мог в деревню добраться?
– Такси мог взять! – влезла с замечанием Варвара Михайловна.
Юлия смерила Инину гневным взглядом.
– Лучше заткнись.
– Молчу, молчу, – залепетала пенсионерка.
– Следующий вопрос, – продолжала я, – почему Алексей не вспомнил про вас, когда изымал из тайника первые два миллиона?
Лаврентьева втянула ноги на кресло.
– Леша все деньги вместе не хранил, разбил их на части, держал в разных местах. Те, первые миллионы, у него в гараже были, а вторая часть в лесу.
Варвара Михайловна подалась вперед, оперлась руками о колени и зашептала:
