Но во вторую секунду я умудрилась правильно оценить ситуацию. Макс не ночует дома, а Капа должна сейчас греть косточки в Майами. Она неожиданно вернулась из США, никого не предупредив о своем прибытии. И что подумает свекровь, когда увидит в гостевой спальне у невестки неизвестного обнаженного мужика? У вас есть варианты?
От ужаса я выскочила в коридор и попыталась хоть как-то успокоиться.
– Лампа, я пойду в ванную! – крикнула Капа.
– Конечно, – заорала я, – не торопись, расслабься, полежи в пене часок, другой, третий!
Из коридора послышались шаги свекрови, она сказала:
– Тут занавески висят! Лампа, сюда!
Я очнулась и поторопилась на зов.
Глава 7
– Что гардины делают в ванной? – удивилась Капа.
– Сохнут, я выстирала их, – соврала я.
Свекровь поджала губы.
– Извини, Евлампия, я не люблю, когда мне говорят неправду! Материал новый, без колечек!
Начав лгать, трудно остановиться.
– Я отцепила «крокодильчики» перед тем, как запихнуть ткань в стиральную машину, – вывернулась я.
Капа опустила уголки рта.
– И привесила к ним бирку?
Безымянный палец Капы, украшенный перстнем со здоровенным рубином, указал на бумажку, прикрепленную к полотнищу.
– Там стоит цена и сегодняшнее число.
Я ощутила себя полнейшей идиоткой, но решила не сдаваться.
– Очень странно! Необъяснимо! Теряюсь в догадках.
Слова я произносила одновременно с действиями, сдернула будущие занавески, смотала их и попятилась к выходу.
Капитолина молча отвернула кран, из него хлынула струя воды.
– Возьми вон ту пену, – заискивающе сказала я, – она пахнет шоколадом.
– Сначала понюхаю, – сердито заявила Капа, – скорее всего, предложенное тобой дешевое мыло воняет кокосом! Если человек постоянно врет, то ему нет веры!
– Между прочим, в твоих бутиках платья из синтетики называют шерстяными, – пискнула я.
Капа повернулась ко мне, в ее глазах заплескалось негодование.
– Евлампия! Это бизнес! Не обманешь, не продашь! Скажешь правду – конкуренты тебя копытами в пыль разнесут! А ты лжешь дома! Интересно, как Максу понравится сообщение о брехливости жены? Семья – это святое!
Я выбежала из ванной. Лицемерка! Сдала Макса в детдом, начисто забыла о ребенке, не интересовалась им пару десятилетий [Об этом рассказывается в книге Дарьи Донцовой «Королева без башни», издательство «Эксмо».], а сейчас талдычит о семейных ценностях! Хорошо, что свекровь не знает о «госте» в спальне. Сообщение о голом безмятежно храпящем мужике отнюдь не порадует моего мужа. Надо срочно вытолкать вон незваного татарина [Лампа нервничает, поэтому и путает поговорку «Незваный гость хуже татарина».]. Кстати, я уже догадалась, кто он! Геннадий Петрович Мохов, живая посылка от фирмы «Ваш друг»! Грузчики не захотели ждать, пока я договорюсь с их начальством, у них была подписанная клиенткой квитанция, и они преспокойно ушли. «Манекен» дополз до спальни, разделся и улегся на кровать. Надеюсь, Капитолине понравится пена с ароматом горького шоколада, она задержится в ванной, а я успею избавиться от пьянчуги!
Бросив ткань на пол в кухне, я побежала в гостевую спальню. Запах, витающий в комнате, – это аромат спиртного, которое выпил Геннадий. Что он пил? Настойку «Табуретовка на одеколоне»? Впрочем, некогда думать о глупостях.
Я потрясла Мохова за плечо:
– Вставай!
– Зачем? – неожиданно четко спросил он.
– Пора на работу, – сказала я. – Дзынь, дзынь! Будильник.
– Фигу тебе! – всхрапнул Геннадий. – Спокойной ночи!
Потерпев неудачу, я решила натянуть на его тело одежду. Задача казалось простой: облачить алкоголика в брюки, пуловер и носки. Нижнее белье вкупе с рубашкой можно не трогать. Одетый мужик, пусть даже и спящий, намного лучше, чем обнаженный. В конце концов можно сказать: «Позвала слесаря, а он, мерзавец, заснул!»
Я оглядела гору шмоток Мохова. Нет, сантехнику не по карману Бриони-Гуччи-Прада. Геннадия Петровича лучше представить соседом. Хотя в ситуации «парень с пятого этажа заглянул за солью и случайно улегся голым на кровать в момент, когда законный муж лежит в больнице» есть некая двусмысленность.
Сцепив зубы и подавив брезгливость, я обрядила лапы Мохова в носки. Дальше дело не пошло. Пьяницу оказалось невозможно сдвинуть с места. В полном отчаянии я схватила его вещи, бросила их в шкаф и стала пинать «бандероль». С таким же успехом я могла бы лупить египетскую пирамиду.
– Лампа, ты мне постелила? – закричала из коридора Капитолина.
Я покрылась холодным потом, выбежала из гостевой, схватила свекровь за полу халата и потащила ее в свою комнату, воркуя по дороге:
– Лучше тебе устроиться в моей спальне. Поверь, там намного уютнее, приятнее, милее.
– Мне по барабану, – устало произнесла Капа, – из-за разницы во времени я нехорошо себя чувствую.
– Отлично! – воскликнула я.
Свекровь обмерла.
– То есть это очень плохо, – опомнилась я. – Прими мои соболезнования!
– Я пока жива, – язвительно заметила Капитолина. – У меня отличная генетика, дотяну до двухсот лет. Не буди меня утром! Даже если не встану к обеду!
– Вот здорово! – обрадовалась я, тут же сообразила, что вновь сморозила глупость, и зачастила: – Хорошо, что ты решила восстановить силы. Полноценный сон не только замечательное средство для здоровья, он улучшает внешность. Сейчас постелю белье, взобью подушечки, принесу минералку.
Пока я электровеником носилась по спальне, свекровь наблюдала за происходящим, чуть смежив веки. От взгляда Капы мне делалось все хуже и хуже, подушка не попадала в наволочку, простыня не расправлялась, одеяло собиралось комком. В конце концов мне удалось устроить свекровь в своей спальне. Тяжело дыша, я вышла на кухню и обнаружила на полу щедро описанную собаками гобеленовую ткань. То ли Фира с Мусей, то ли тихий, интеллигентный Микки приняли брошенную мною материю за пеленку для своих безотлагательных нужд.
Я схватила будущие шторы и оттащила их в ванную. Стирать нельзя, я знаю, какую ткань дает усадку. Необходимо ее высушить, потом отдать в чистку. Но сначала срежу бирки. Кстати, мужу, если он, конечно, заметит изменение интерьера гостиной, скажу: «Гардины были грязными, я привожу их в порядок».
Если на вашу голову сыплются неприятности, разбираться с ними надо поочередно. Берите пример с меня! Сначала я уложила Капу, потом справилась с занавесками. Следующий этап – изгнание Геннадия Петровича.
– Есть кто дома? – раздался из прихожей знакомый голос. – Фира, Муся, отстаньте! А это кто? Здрассти вам! Вы мышь? Или хомяк?
