– Павлушка!
Мальчик обернулся. Из зарешетенного окна первого этажа показалась тоненькая рука, которая махала из стороны в сторону. Мальчик подошел поближе и увидел за железными прутьями худое, бледное до синевы лицо своей сестры.
– Сонька! – ахнул Павел. – Что ты здесь делаешь?
Софья судорожно зашептала:
– Скажи маме, что я живая. Пусть придет и заберет меня! Павлуша, меня украли, заперли, он очень страшный. Павлушенька, пожалуйста, спаси меня! Я болею, кашляю, а он в синей комнате меня запирает! Павлик, скажи маме! Она же меня ищет, да? Скажи! Ищет? Павлуша! Вот счастье, что ты пришел, ты меня искал, да? Я знала.
Трудно оценить растерянность подростка, который ничего не понял. Он-то считал, что Софья распрекрасно устроилась у своей бабки, а она живет в здании с решетками, плохо выглядит, сильно похудела и вовсе не кажется счастливой.
– Беги, Паша, – шептала сестра, – они за картошкой уехали, сейчас вернутся, если тебя поймают, тоже украдут, посадят в подвале в синюю комнату. Поторопись, братик. Помоги мне!
Перепуганный Павел ринулся домой и… промолчал. Он боялся рассказать родителям о встрече с Соней. Почему? Да первое, что спросит отец:
– Сын, как ты очутился за МКАД? Наш дом находится у метро «Динамо». Неужели ты наплевал на наш с матерью приказ и поехал без спроса гулять туда, куда строго запрещено?
Лето Павел провел у дедушки, в конце августа вернулся в Москву и по секрету рассказал приятелям про страшный дом.
– Может, съездишь, проверишь? – спросила Алёна.
Нинель укоризненно покачала головой.
– Абсурдная просьба.
– Вдруг девочке действительно плохо? – настаивала Алёна.
– Следует обратиться в милицию, – сказала Нинель.
– А если Паша все придумал? – вздохнула Резникова.
– Сходи к его родителям, – предложила Пулкова, – пусть они свяжутся с родственницей, которой отдали Софью, и выяснят, где она.
Алёна нахмурилась.
– Вера говорит, что отец у Павла – зверь, у него один метод воспитания – ремень. Чуть не так себя сын повел, он его колотит.
– Да уж, настоящий Макаренко, – неодобрительно буркнула Нинель.
– Понимаешь, каково Павлику будет? – воскликнула Резникова. – Если он наврал – его выдерут за ложь, сказал правду – побьют за то, что не послушался родителей и далеко уехал. У тебя есть удостоверение работника службы опеки, ну придумай что-нибудь.
– Я не имею права вторгаться на чужую территорию, – сопротивлялась Нинель, – меня на порог не пустят. И как спросить у хозяев: «У вас тут за решетками похищенная девочка не сидит?» Если Соню и правда украли, то мне ничего не скажут.
– А вдруг девочку на самом деле мучают? – прошептала Алёна. – Вера очень напугана.
Резникова долго упрашивала Нинель, и в конце концов та сдалась, поговорила с Павлом и поехала по указанному подростком адресу. Подъезжая к нужной остановке на автобусе, Нинель вдруг поняла: она совершает потрясающую глупость. Мальчик фантазер, он наплел одноклассникам сказок, решил привлечь к себе внимание. Она зря тратит время, никакого дома с решетками не существует! Одно хорошо: таинственное здание находится неподалеку от ее квартиры.
Ругая себя, Нинель все же пошла по узкой тропинке и напряглась. Дорожка привела ее к участку, посередине которого высилось здание, окруженное забором. Вспомнив про качающуюся доску, Нинель подергала несколько деревяшек. Одна поддалась. Женщина пролезла во двор, даже не подумав, что там может быть собака, увидела окна, забранные решетками, и храбро позвонила в дверь.
Если поведение Нинели покажется вам по меньшей мере безрассудным, то поспешу напомнить, что все происходило в идиллические советские времена. Основная масса людей считала: преступность в СССР искоренена, а редкие воры отбывают справедливое наказание на зоне. Нинель работала в органах опеки, она видела родителей-алкоголиков, сталкивалась с матерями-садистками, отцами-насильниками, но наивно полагала, что этих выродков всегда обнаруживают. Того, что многие дети скрывают, как их мучают дома, бывшая учительница не знала, и ей в голову не могло прийти, что кто-то посмеет навредить чиновнице с удостоверением. Наивно? Но таков был менталитет граждан тех лет.
Дверь открылась, Нинель увидела женщину в аккуратном халате, продемонстрировала ей корочки и сухо сказала:
– Инспектор Пулкова. Нам сообщили, что здесь живет девочка, которая не посещает школу. Если вы не отправили ребенка соответствующего возраста на учебу, то нарушили закон.
Хозяйка не выказала никакого волнения, она посторонилась, впустила незваную гостью в прихожую и спокойно ответила:
– Меня зовут Анна. Вы ошибаетесь. У нас с мужем есть дочь, но она пока маленькая. Я из-за нее работу оставила, малышка постоянно болеет. Других ребят тут нет. Если хотите, можете подождать, муж поехал за дочкой в больницу, ей вчера гланды удалили, сегодня домой забираем.
В здании стояла тишина, Анна не нервничала, в холле было чисто. Нинель слегка успокоилась, но сказала:
– У вас не дом, а крепость! На всех окнах решетки.
Анна кивнула:
– Мы на отшибе живем, рядом других людей нет, неподалеку шоссе, по нему всякие люди ездят, вот и пришлось загораживаться.
Нинель окончательно успокоилась. Павлик видел дом, он существует реально, а вот встреча с якобы похищенной Соней – плод болезненной фантазии подростка. Пулкова уже собралась откланяться, как увидела на вешалке темно-синюю шерстяную шапочку с белыми инициалами «Е. П.»
Сердце Нинели оборвалось. Это был старый головной убор ее умершего сынишки Егора.
Глава 31
– И как вы узнали головной убор?
Нинель пожала плечами.
– Сама его связала. Второго такого в природе не существует. Отлично помню, как нахлобучила шапочку на голову маленького Антона, она ему оказалась велика.
– Наверное, вы изумились? – пробормотала я.
Нинель кивнула.
– Конечно. И не удержалась от вопроса: «Откуда у вас этот шерстяной колпачок?»
Анна спокойно ответила:
– Мы с мужем небогаты, поэтому покупаем одежду дочери в комиссионке, новая нам не по карману, да и не нужна она ей.
Нинель расслабилась, а Анна добавила:
– Здесь неподалеку есть рынок, на нем была барахолка, жаль, ее закрыли, теперь приходится на Тишинский рынок мотаться, там детские подержанные вещи продают. Раньше мне удобнее было – пересекла МКАД, и выбирай малышке все необходимое.
Нинель распрощалась с Анной и направилась домой. От ее квартиры до зарешеченного дома было две остановки на автобусе, но городской транспорт ходил с большим опозданием, и Пулкова решила прогуляться, пересекла шоссе и пошла неспешным шагом по улице. В голове у нее крутились разные мысли.
