Медсестра мысленно перекрестилась, слава богу, строгий начальник сегодня явился на службу в середине дня.
Высокий стройный мужчина в песочно-бежевой ветровке шел по коридору. Ксюша встала и громко сказала:
– Добрый день, Яков Сергеевич. Не замерзли? Сегодня неожиданно ветер подул, я не надела кофту и пожалела.
– Здравствуй, Ксюшенька, – голосом Антона Борисовича сказал главврач, – в отличие от тебя я предусмотрительно набросил куртку.
– Я спутала вас с Бариновым, – смутилась девушка.
– Издали мы похожи, – не обиделся Ремчук, – рост и размер одежды один.
– Куртка у вас точь-в-точь как у шефа, – отметила медсестра.
– Марфа Матвеевна постаралась, – пояснил Ремчук, – ездила в Швейцарию отдыхать и привезла нам подарки. Ну да мы не девушки, в похожем ходить не стесняемся. Отличная куртка, легкая и теплая одновременно.
Антон Борисович хотел продолжить хвалебную оду ветровке, но тут из двери вышла профессор Андреева и закудахтала:
– Наконец-то! Нужна твоя консультация! Где ты пропадаешь?
Ремчук бросил куртку на диван и со словами:
– Ксюша, звякни Тусе, пусть уберет, – схватил протянутый Андреевой халат и умчался.
Ксения соединилась с аспиранткой Ремчука Тусей, которая не только писала под руководством Антона Борисовича диссертацию, но и служила профессору кем-то вроде секретаря.
Туся прибежала за ветровкой, Ксения заполняла истории болезней, здороваясь с врачами. Мимо поста прошли отоларинголог Васюков, терапевт Килев и еще пара человек, но она их не помнит.
– Так когда ты заметила кошелек? – не поняла я.
– Сразу после ухода Туси, – пояснила Ксюша, – минут через пять подняла его, посмотрела, чего там, отнесла в паркинг, вернулась, а девчонка снова у поста маячит. Увидела меня и давай из себя строгое начальство корчить: «Почему на месте не сидишь?» Я ей достойно ответила: «В туалет ходила. А у некоторых нос не дорос замечания делать». Туся возразила: «Средний медицинский персонал обязан вежливо разговаривать с врачами». Ксюша ответила: «Пять минут кипишь, а уже крутая. Если диплом получила, ты еще не доктор, хотя некоторым и сто лет практики не помогают. Вон, Галина Михайловна Андреева не один десяток лет гинекологом работает, но в своем деле ничего не смыслит». – «Она профессор!» – гордо заявила Туся.
Ксения встала, приблизилась вплотную к свежеиспеченной докторице и щепнула: «Каким, интересно, местом она звание заработала? Ты еще маленькая, о таком не знаешь. Галина Михайловна известная лесбиянка, держись от нее подальше. Ей за любовь с одной высокой чиновницей удалось в доктора наук превратиться». – «Шутишь! – разинула рот Туся. – Она же египетская мумия». – «Андреева давно профессор, – заржала Ксюша, – говорят, в молодости не такая ужасная была».
Забыв про ссору, обе сладострастно засплетничали, и тут из отделения вышел Ремчук.
«За курткой прибежала? – удивился он. – Чего так поздно?» – «Простите, Антон Борисович, – смиренно ответила Туся, – ветровка давно в шкафу. Я пришла у Ксю иголку с ниткой попросить. У вас в кармане дыра! Надо зашить, иначе ключи положите, а они выпадут». – «Никогда не сую ключи в карманы, – ответил Ремчук, – сумку на поясе ношу. Ну, раз дырка, зашей, конечно. Сумеешь?» – «И подкладка отпорота, очень неаккуратно, – добавила Туся, – где вы куртку бросали? Кто вам ее продрал?» – «Не морочь мне голову, – отмахнулся Ремчук, – шей, хоть крестиком вышивай, пуговиц прикрепи сто штук, некогда мне лясы точить».
Доктор ушел, Туся вздохнула, Ксюша понимающе кивнула. «Мужики! Чего с них взять!»
В то мгновение Ксения не связала найденный кошелек и историю с дыркой в куртке. Но сейчас она зашептала:
– Вещь из куртки Антона Борисовича выпала! Из прорехи на пол! Больше ее некому выронить было! Никто к дивану не приближался! Посмотрите! Если идти по коридору, кошелек туда не отлетит, он же не мячик! Упадет здесь и лежать останется. Я его увидела у ножки дивана. Никто, кроме Антона Борисовича, туда не подходил и курток не клал!
На секунду я застыла. Портмоне небольшое, лично мне не нравятся кукольные по размеру кошелечки, в них неудобно класть деньги, приходится складывать купюры пополам, не предусмотрено отделение для мелочи, и в него не положить больше одной кредитки. Но огромное число женщин обожает миниатюрные бумажники.
Час истек, мы с Ксюшей вернулись в отделение. Я приблизилась к диванчику. Лора Фейн нацарапала записку и, рассчитывая на то, что любой человек, увидев на земле кошелек, непременно поднимет его, тайком засунула портмоне в карман куртки Ремчука в надежде, что оно выпадет. Либо Фейн знала, что в ветровке есть дыра, либо сама ее пропорола. Почему Антон Борисович не понял, что у него в куртке лежит какая-то вещь? Он же сказал Ксении, что карманами не пользуется. Да и по своему опыту я знаю: сильный пол обращает мало внимания на свою одежду. Женщина встанет в прихожей у зеркала, набросит на плечи тренч, потом поменяет его на короткое полупальто и в конце концов отправится на улицу в бомбере
[17]
. А парень схватит первое, что попалось под руку, и вперед! Куртку Ремчук не застегивал, наверное, уже был мыслями на работе.
Вот только, скорее всего, Лора надеялась, что бумажник выпадет на людной улице, а он выскользнул в коридоре клиники. К сожалению, Фейн мертва и никогда не сможет подтвердить правильность моих размышлений, но, полагаю, я права.
Сейчас же самое главное – не доказательство истинности моих мыслей, а совсем иное. Кошелек – это свидетельство того, что Лора и Ремчук недавно пересекались. Круг замкнулся, я вычислила маньяка.
Глава 32
Едва я отошла от поста медсестры, чтобы соединиться с Максом, как телефон сам затрезвонил. Безо всяких предисловий муж сказал:
– О Кире Винтер ничего не известно. Кредитных карт на нее не оформлено, Винтер имеет права и владеет машиной. Однако никаких штрафов за семь последних лет по линии ГАИ она не платила. И автомобиль не меняла, ездит на старом. Кира ушла с работы десять лет назад, вела домашнее хозяйство, увлекалась выращиванием цветов. В Москве проводится летом международная выставка «Сад на окне», ее организует одноименный журнал. Пять лет подряд Гран-при получала Кира Винтер, она демонстрировала уникальные, собственноручно выведенные розочки. Еще писала статьи о том, как надо ухаживать за цветами. Но! Семь лет назад жена Ремчука проигнорировала выставку, хотя заявила о своем участии. И больше ни разу не пришла на экспозицию, прекратила и журналистскую деятельность, чем весьма огорчила главного редактора издания. Тот попытался связаться с Винтер, но в качестве контакта имел лишь номер мобильного, а тот оказался отключен.
Я, кстати, проверил, на имя Киры сотовый не зарегистрирован. И она вот уже семь лет никуда не выезжает, не приобретала билет ни на поезд, ни на самолет. Не стану долго «растекаться мысью
[18]
по древу», подведу итог. Кира – фантом. Никто не заявлял о ее пропаже, но такой женщины, похоже, нет. Сильно сомневаюсь, что обеспеченная дама будет раскатывать на старой раздолбайке. Кстати, сам Ремчук за семь лет успел поменять три автомобиля, приобретая всякий раз все более крутые тачки. Детей у Антона Борисовича и Киры нет, родители у обоих скончались, некому поднять шум и искать Киру. Угадай, когда открылась та самая выставка «Сад на окне», в которой Винтер не стала участвовать?
