Я покосилась на гору бумажек:
– Спасибо, не хочу. Осталось уточнить маленькую деталь. Как звали мужчину, который предложил Ларисе эту работу?
– Она не сказала, – растерялась Даша, – и вообще, как я сейчас вспоминаю, она старательно говорила лишь слово «человек», не хотела, чтобы я даже заподозрила, кто он такой!
– Лара приходила красить волосы тридцатого июня? – продолжила я беседу. – А потом прилетела в начале июля с просьбой о стрижке?
Славкина развернула бог знает какую по счету конфету.
– Верно. Но только на тридцатое я ее записывала, а в июле она без договоренности прибежала. Хоть убейте, не вспомню когда: первого? Третьего? Пятого? Я здесь каждый день, и у меня всегда день сурка! Если не запишу, не вспомню.
– Вы заранее планируете посетителей? – не успокаивалась я.
– Конечно, – обнадежила меня Славкина.
– Давайте посмотрим тех, кто тридцатого июня находился в салоне в то же время, что и Лариса, – попросила я.
– А смысл? – без особого энтузиазма откликнулась Даша.
– Простой логический расчет, – объяснила я, – тридцатого июня Лариса не заикается об изменении прически. Но через короткое время в начале июля прибегает с просьбой о стрижке, рассказывает о клубе «Больница» и о некоем человеке, клиенте «Волос с неба», который сделал ей на редкость заманчивое предложение. Складываем вместе факты и получаем вывод: Лора встретила благодетеля тридцатого июня. И мне почему-то кажется, что вербовщик, подыскивающий «тетку для регистратуры», мужчина.
– Дерьмо вопрос, – засопела Даша и стала вывинчиваться из кресла, – хорошо тебе! Раз – и вспрыгнула! А я туша неповоротливая, сижу без конца на диете, а толку?
Я опять покосилась на гору фантиков:
– Ты сидишь на диете?
– На очень жесткой, – пропыхтела Славкина, – одни овощи, без масла и соли. Гадость первостатейная, а что делать? Мне врачи конкретно сказали: не сбросишь сорок кило, жди инсульта. В спортзал меня отправили, я там только на дорожке шагаю. Но эффекта ноль. Вес держится.
Я ткнула пальцем в полуопустевшую коробку:
– Конфеты не сочетаются с похуданием.
– Какой от них вред? – абсолютно серьезно спросила парикмахер. – Совсем крохотные.
– Прекрати есть все, кроме овощей, в особенности не увлекайся маленькими шоколадками, – посоветовала я, – чипсы, орешки, семечки вроде не еда, но помогают накапливать жир.
Даша наконец-то умудрилась встать.
– Я к отличному диетологу обратилась, – сказала она, медленно двигаясь к письменному столу с ноутбуком, – мне дали бумажку, там четко написано. Можно: огурцы, зелень, антоновку, один кусок черного хлеба в день и минералку без газа. Нельзя: колбасу, сыр, мясо, каши, белый хлеб, булки, масло, молочные продукты, даже кефир под запретом. Про фисташки-шоколад ни слова.
– Наверное, врач думал, что ты сама это знаешь, – вздохнула я.
– Так надо предупреждать! – топнула ногой Даша. – На завтрак давлюсь огурцами, а потом на работе чай с печеньем пью. С курабье, оно вкусное, сдобное! Ну кто мог подумать, что от печенюшек разносит? Что, и эклер с заварным кремом нельзя?
– Нельзя, – кивнула я.
– Крем заварной, – уточнила Славкина, – не масляный!
– Не годится, – помотала я головой.
– Предупреждать надо, – обиженно протянула Даша, направляясь к столу.
Я молча шла следом. У Лизаветы есть подружка, Олечка Маленкова, девочка из очень обеспеченной семьи. Нет, нет, не надо думать, что Оля заносчивая и вредная девица. Вежливый, хорошо воспитанный подросток, учится на одни пятерки, не курит, не бегает по вечеринкам, готовится поступать в институт. Как-то раз я свалилась с простудой, лежала под одеялом, и тут в мою спальню вошла Оля. «Тетя Лампа, – сказала она, – Лизка задерживается у репетитора, она попросила меня зайти к вам и спросить: не хотите ли чего? Воды вам принести, соку?» – «Спасибо, – ответила я, – вообще-то я не прочь поесть. Ты можешь сделать макароны с колбаской?» – «Как это? Объясните», – попросила девочка.
Меня ее реакция не удивила: в семье Маленковых полно прислуги, ясное дело, Олю не пускают на кухню. «Все очень незамысловато, – начала я курс молодого бойца, – нагрей сковородку, положи на нее кусочек сливочного масла размером с лесной орех, порежь мелко немного докторской, высыпи ее в растопленный жир, помешай лопаткой, добавь макароны, прикрой крышкой и подержи смесь пару минут на маленьком огне». «Действительно просто», – обрадовалась Маленкова и заторопилась к плите. «Осторожно, – крикнула я ей вслед, – не порежься, у нас острые ножи. И не давай собакам колбасы, они ее выпрашивать будут».
В предвкушении ужина я продолжила чтение, потом посмотрела на будильник и удивилась: прошло полчаса, а где еда?
Словно услышав мои мысли, в спальню влетела Оля со словами: «Тетя Лампа, подождите, мне кажется, еще не готово. Макароны жесткие». – «Конечно, милая, – кивнула я, – а ты где взяла пачку?» – «В шкафу, над столиком», – пояснила Маленкова. «Правильно, молодец, – похвалила я, – имей в виду, это настоящие итальянские спагетти, их делают из твердых сортов пшеницы, они никогда не станут абсолютно мягкими, останется небольшая твердинка внутри, это показатель их высокого качества». – «Ой, как интересно!» – подпрыгнула Оля и унеслась.
Прошло еще четверть часа.
«Олечка! – закричала я. – Как там мой итальянский ужин?» – «Не готовится! – крикнула девочка. – Может, срок годности макарон прошел? Они не мягчеют! Совсем!»
Тут до моего носа добрался странный запах, и я, забыв про температуру и слабость, поторопилась на кухню.
«Вот, – обиженно прогудела Маленкова, – я сделала все, как вы велели! Масло, колбаска кусочками, макароны, и что вышло? Почему они черные? Наша повариха Катя всегда на стол белые спагетти подает!» Я подняла крышку, обозрела обгорелые палочки, перемешанные с пережаренной докторской, и, сдерживая смех, спросила: «Оленька, ты прямо из пачки высыпала сухие изделия?» – «Конечно, тетя Лампа», – подтвердила Оля. «Вообще-то их сначала варят, – вздохнула я, – в кипящей воде, семь-десять минут». – «Ва-рят? – по слогам произнесла девочка. – Варят? Но почему вы меня не предупредили?»
Действительно, почему? Просто в голову не пришло, что старшеклассница не знает элементарных вещей.
Думаю, диетолог Даши оказался в столь же глупом положении, что и я, предвкушавшая ужин в постели. Доктору в голову не пришло, что худеющий человек сдобрит строгую диету шоколадками, пирожными и прочим, и он не подумал внести их в список строго запрещенных продуктов. Я наивно полагала, что все знают о варке спагетти, а врач решил, что Славкина в курсе, сколь пагубно сладкое влияет на фигуру.
– Тридцатого июня у нас приводили себя в порядок трое мужчин, – сказала Славкина, глядя в компьютер, – один пришел в одиннадцать, второй в пять, а третий под закрытие, в двадцать два.
