Глава 20
Родители Лизы всю жизнь мотались по жарким странам. Дочь они с собой не возили, ее воспитывали бабушка Настя и дедушка Федор.
– В Африке страшные болезни, – объясняла родительскую позицию Анастасия Валентиновна, – там зараза и нету хороших школ.
Сначала Лиза верила бабуле, ждала папу с мамой, которые приезжали в отпуск с подарками, но в подростковом возрасте девочка начала задумываться и поняла: предкам на нее наплевать.
На летние каникулы Лиза отправлялась… нет, не за границу, а в деревню.
– В Эфиопии жара, – вздыхала бабушка, – туда вредно едить. А зимой там сыро. Родители тебя любят, они заботятся о твоем здоровье.
Но Лиза уже не верила ее словам.
После окончания школы дедушка пристроил внучку в музыкальное училище, на факультет искусствоведения. А куда еще отправить девочку, которая не блещет никакими талантами? Выбор невелик: филфак, журфак, изучение истории музыки и театра.
Едва Лиза села на студенческую скамью, как умерла бабушка, а через три месяца ушел из жизни и дед. Родители прикатили на похороны Федора Николаевича и устроили дочери скандал:
– Развела грязь, – орала мать, – тараканы на кухне жирнее мышей.
– Лентяйка, – вторил ей отец, – уже не маленькая, пора научиться шваброй орудовать. Думаешь, я белоручку содержать стану?
Елизавета не утерпела и высказала отцу с матерью все, что о них думала. Дипломатические отношения между дочерью и старшим поколением с треском лопнули. Отец пригрозил:
– Выселю! Отправишься в общежитие!
Но Лиза ловко отбила подачу:
– Вы с мамой прописаны по другому адресу, в ее квартире, а эту на Новинском дедушка мне подарил, вот копия дарственной, можете почитать.
– Твой отец сволочь! – налетела на мужа мать. – Лишил нас шикарных апартаментов!
Лиза зажала уши и ушла. Родители уехали в свою Африку, денег они дочери не присылали, но через полгода из далекой страны приехал мужчина с посылкой. В пакете лежали дешевые мелочи. Отец решил наладить с дочерью контакт. С тех пор Елизавета регулярно получает передачи, она тоже поздравляет мать и отца с праздниками. На этом общение заканчивается. Иногда папаша пишет гневное послание, в котором отчитывает дочь за бесхозяйственность, предлагает ей продать хоромы на Новинском, купить скромную двушку, а вырученные деньги положить в банк под хороший процент. Может, он и прав, но Лиза не собирается слушать ничьих советов. Выживает она за счет сдачи комнат, и до знакомства с Сергеем была финансово благополучна.
Качанов очаровал Елизавету умением говорить комплименты, он не скупился на ласковые слова. «Зайчик, котик, рыбонька, конфета», – Лизавета никогда не слышала столько сладких слов ни от бабушки, ни от деда, ни тем более от родителей.
Через неделю после знакомства Сергей перебрался к Лизе. Выяснилось, что он наркоман. Без укола скрипач не мог просуществовать и дня, денег на героин он тратил немерено. Если под рукой не оказывалось дозы, Сергей колотил Елизавету, отнимал у нее последние рубли, а когда дурь находилась, делался приторно-нежным. Один раз он уколол Лизу. Абовой хватило единственной инъекции, у нее сразу возникла зависимость.
Жизнь покатилась под откос. Сергея выперли из училища. Ректор не хотел выносить сор из избы, поэтому Качанова официально отчислили за несданную сессию. Лизе даже удалось перейти на четвертый курс. Денег у них никогда не было, работать наркоманы даже не пытались, квартира на Новинском постепенно превратилась в гостиницу. Студентки из училища не желали жить в грязи и сталкиваться на кухне со странными гостями Качанова. Лиза ездила на вокзалы, находила там провинциалов, приехавших на пару недель в Москву, и приводила домой. Кое-кто убегал сразу, другие оставались, привлеченные копеечной ценой «отеля». А потом настал день, когда к ним заявился некто Гарик и начал избивать Сергея.
Лиза попыталась спасти любимого, тогда и ей досталось тумаков. Во время драки Гарик, который выглядел обеспеченным человеком, постоянно повторял:
«Где мое бабло?» – «Отдам, отдам, отдам, – верещал Сергей, уворачиваясь от ударов, – завтра все верну».
Гарик неожиданно рассмеялся. «С каких доходов, урод?» – «Найду», – затряс головой Качанов, хотевший лишь одного – чтобы мучитель ушел.
Гарик брезгливо оттолкнул наркомана, вымыл руки и мирно сказал: «Вот что, будем работать вместе. Но с этой минуты никакой наркоты». – «Я сдохну», – честно призналась Лиза. «Нет», – пообещал Гарик, сделал парочке какие-то уколы, и ребята заснули.
Когда Елизавета очнулась, в комнате присутствовали еще две девушки. Одну звали Яной, другую Алиной. Первая была шикарно одета, вторая выглядела проще, но явно верховодила в паре. Алина объяснила Лизе суть дела. Яна заарканила богатого мужика. «Клоун в красной рубахе, – смеялась Алина, – рост у него, как у собаки, внешне он страшнее голода, но с баблом. Янка у нас молодец, знает, как папика развести. Нам надо от его пирога отожрать».
Лиза закашлялась, а я посмотрела на Вайнштейна. Сегодня на нем вновь красовалась сорочка цвета обезумевшей пожарной машины, на сей раз с отделкой в виде золотых позументов. «Это они придумали, – зашептала Лиза, – Алина работает в крутом медцентре, в клинике Баринова, у заведения отличная репутация, там только богатые лечатся. Янка скажется больной, попросит старичка ее к врачу оттащить, у нее возьмут анализы и испугаются. Два дня до смерти осталось! Во как! Ну, а потом Гарик папику про экспериментальное лекарство набрешет, приведет его на съемную квартиру, там Серега вроде помирает, и я с животом, потребует, чтобы урод хорошо заплатил, мой «муж» папику место в группе продаст. Я засомневалась, сказала: «Если человек сумел много денег заработать, он не дурак. Не поверит».
А Янка в ответ: «Я с Олегом справлюсь, все тип-топ будет, не бзди!»
– Гнида! – заорал Олег.
Елизавета вжала голову в плечи и закрылась руками:
– Нет! Я не хотела! Меня заставили!
– Голым задом на плиту сажали? – взбеленился Вайнштейн. – Пальцы дверью давили?
– Нет, – еле слышно ответила Лиза. – Гарик мне инъекции делал, не героин, зеленый раствор из ампулы. Это не наркота, от нее ни глюков, ни хи-хи, просто хорошо себя чувствуешь, энергии полно. Я отказалась в афере участвовать, испугалась, что бизнесмен, несмотря на Янкину уверенность, всех раскусит. А Гарик сказал: «Йес! Настаивать не стану».
И ушел! Серегу кольнул, а меня нет!
Елизавета втянула ноги на стул и обхватила колени руками:
– В полночь меня понос прошиб, затем блевать потянуло, потолок падать стал, пол из-под ног ушел.
Я горестно вздохнула. У Гарика имелся в запасе более сильный, чем героин, синтетический наркотик. Мерзавец подсадил девушку на него.
– Я чуть не сдохла, – плакала Лиза, – вот и согласилась. Иначе он мне укол не делал.
