– Хорошая идея, – одобрила я, – а поливали зачем?
– Побоялся корни испортить, – ответил компьютерщик, – думал, из хорошо промоченного грунта елку легче достать. О, господи! Я же вас залил! Простите дурака! Леночка права, она мне всегда говорит: «Гриша, если ты решил совершить некое действие, то думай не о том, как его выполнить, а о последствиях». Непременно возмещу вам убыток! Оплачу ремонт!
– Потолок ерунда, – отмахнулась я, – если больше не станете лить воду, пятно быстро высохнет, замазать протечку не составит труда.
– Без воды елка засохнет, – забеспокоился Гриша.
– Выньте ее, – улыбнулась я, – откопайте, и делу конец.
– А корни? – испугался сосед. – Знаете, что будет, если их перерубить?
– Новые появятся, – легкомысленно пообещала я.
– Не уверен, – задумчиво протянул Гриша.
– У вас же есть компьютер, – осенило меня, – посмотрите в справочной системе.
– Точно! – подпрыгнул Огородников. – Иногда самая простая идея приходит в голову последней. Гениально! Сейчас, сейчас…
Сосед пулей слетал в комнату, вернулся с ноутбуком и застучал по клавиатуре.
– Новогодняя елка. Нуте-с! История празднования: «В СССР зеленую красавицу запрещалось украшать до 1935 года».
– Это не то, – остановила я Огородникова, – смотрите способ посадки.
– Точно! – кивнул Гриша. – Лесхоз, вырубка, во! «Доставка елей любых размеров, посадка, уход, уничтожение паразитов, устранение психологических проблем».
– Не предполагала, что дереву нужен психотерапевт, – поразилась я.
– Наверное, речь идет о хозяевах, – бормотнул Григорий, – тут полно разной инфы, но про обрубленные корни ни буквы.
– Найдите телефон какой-нибудь фирмы, торгующей елями, – велела я, – позвоню туда. Можно воспользоваться вашей трубкой?
– Ну, конечно, – обрадовался Огородников, – спасибо за предложение, я не умею общаться с продавцами.
– «Лес у твоего дома», слушаю, Дмитрий, – произнес звонкий голос.
Я откашлялась:
– Ель…
– Отличный выбор, – перебил меня менеджер, – имеем полный спектр.
– У нас…
– Что пожелаете! Голубая, махровая, пихтовая, африканская, таежная, кремлевская, – зачастил Дмитрий.
– Понимаете, она…
– Размер от крохотного до десятиметрового, при заказе трех стволов доставка бесплатная, – оглашал заученный текст продавец, – где вы живете?
– Улица Веденеева, дом сто четыре, квартира девяносто два, – машинально ответила я и спохватилась: – Только у нас нет участка.
– Отлично. Есть вариант для оранжереи. Можем доставить сегодня.
– Да ну? – воскликнула я. – Уже программа «Время» закончилась.
– Мы работаем круглосуточно, – затараторил Дмитрий, – желаете кадку обычного формата? Хохломская роспись, гжель, палех, восточные мотивы? Гламурный вариант? Стразы? Резьба с применением лазера? Космические технологии? Возможен выезд дизайнера, консультанта по интерьеру. О’кей?
– О’кей, – на автомате ответила я и спохватилась. – Погодите.
– Благодарим за ваш звонок, – проорал Дмитрий и отсоединился.
– Узнала про корни? – с надеждой спросил Гриша.
– Я беседовала с зомби, – вздохнула я, – а может, там робот сидит. Парень не дал мне слова произнести. Лучше обратиться…
– Куда? – приуныл Огородников. – В службу помощи по выкорчевыванию елей из паркета?
– Думаю, такой не существует, – развеселилась я, – но можно позвонить спасателям, они сталкиваются с разными проблемами. МЧС новогодней елкой не напугать.
На этот раз мне ответила женщина:
– Двенадцатая. Слушаю, что у вас случилось?
– Девушка, пожалуйста, разрешите спросить, – жалобно протянула я.
– В чем дело? – вежливо спросила дежурная.
– Есть елка. В смысле дерево, зеленое. Оно растет из пола. Как его оттуда выковырнуть? – озвучила я проблему.
– Растение представляет опасность для окружающих? – осведомилась диспетчер. – Оно может вот-вот упасть?
– Нет, крепко сидит в паркете, – уточнила я.
– Тогда почему вы волнуетесь? – не поняла собеседница.
Я набрала полную грудь воздуха:
– Двенадцатая, поймите, ель выросла в квартире, в полу, корни ушли к соседям на нижний этаж, в потолок. Что нам делать?
Из трубки послышалось шуршание, затем раздался мужской голос.
– Старший по смене, Николаев. Что у вас стряслось?
Я повторила рассказ, Николаев оказался более понятлив:
– Дома мужики есть?
Я покосилась на Григория:
– Ну, предположим.
– Пусть спилит ель и вынесет на помойку. Корни вам не помешают, засохнут потихоньку, – посоветовал спасатель.
– Но тогда елка умрет! – испугалась я. – Мы хотим ее оставить живой, но не понимаем, как ее удалить, чтобы не повредить корневую систему.
– Это не к нам, – отрезал Николаев, – звоните в Академию имени Тимирязева. Сейчас они не работают, но с утра вам помогут. Елки по их части. Вот если б дерево упало, придавило кого, это к нам.
– Огромное спасибо, – от души поблагодарила я Николаева, – вы очень нам помогли.
Договорившись с Гришей, что он не станет больше поливать символ Нового года и завтра в десять утра обратится к профессиональным лесничим, я спустилась к себе, вошла в квартиру, вздрогнула, вернулась на лестничную клетку и вновь шагнула в холл, на этот раз с левой ноги. Я не верю в приметы, но лучше не рисковать.
Примерно через полчаса домой вернулся Макс, и мы долго беседовали на кухне. Роксана не показывалась, наверное, легла спать. Где-то около часа ночи мы захотели есть, я подняла крышку кастрюли, стоявшей на плите, увидела прозрачную воду, пару кружочков сырой моркови, несколько ломтиков несваренной картошки и одну целую луковицу.
– Выглядит малосъедобно, – сказал за моей спиной Макс.
– Похоже, Роксана собиралась сварить суп, но что-то ее отвлекло, а потом она забыла про еду, – сообразила я и распахнула холодильник.
Он обрадовал меня пустыми полками.
– Она и про магазин забыла, – рассердилась я.
– На ночь вредно жрать, – остановил меня Макс, – пошли спать, завтра спросим у Рокси, что случилось.
Мой крепкий сон нарушил резкий звонок, я пошарила рукой по тумбочке и стукнула будильник. Но звук повторился, пришлось сесть и зажечь лампу. Стрелки показывали половину пятого, я погрозила часам кулаком.
Не успела я погасить ночник, как по квартире снова разнесся пронзительный звон. Только тут до меня дошло: будильник ни при чем, кто-то звонит в дверь. Я накинула на плечи халат, вышла из спальни и столкнулась с Роксаной, которая брела в прихожую. Увидав меня, домработница заморгала, а потом спросила:
