Я решила не идти на поводу у взбалмошной тетки. Если сейчас безропотно обуюсь и предприму новую попытку войти в дом, Роксана поймет: хозяйкой можно манипулировать. Лучше задам ей вопрос:
– Какие неприятности ожидают того, кто входит с неправильной ноги? Нашествие саранчи? Глобальная засуха?
Роксана укоризненно зацокала языком:
– Зря смеетесь! Книга знаний обещает дождь и грязь на голову!
– С потолка? – развеселилась я и вздрогнула. За шиворот упала ледяная капля, потом вторая, третья…
Я глянула наверх. По побелке растекалось темное пятно.
– Вот! – торжественно заявила Рокси. – Началось! Книга знаний никогда не ошибается.
Я обулась в баретки и бросилась на лестницу. Без разницы, с какой ноги выбегать из квартиры, когда у соседей потоп!
Людей, что живут на этаж выше, я не знала, но в дверь позвонила без колебаний. Забыв поздороваться, выпалила в лицо худощавому мужчине, возникшему на пороге:
– Вы нас заливаете!
– Не может быть! – слишком быстро ответил сосед, поправляя толстую оправу очков. – У меня сухо!
Но я отлично знаю, что ни один человек добровольно не признается, что забыл выключить воду в ванной, поэтому живо попросила:
– Разрешите посмотреть? – и, не дожидаясь ответа, прошмыгнула в квартиру соседей.
Открывшееся зрелище меня поразило. Посередине просторного холла торчала… елка, рядом с ней стояло пустое пластиковое ведро и поблескивала лужа.
– Деревце поливаете? – разозлилась я. – Перепутали квартиру с дачным участком? Вас как зовут?
– Гриша, – уныло ответил сосед, – Григорий Огородников.
– Подходящая фамилия, – констатировала я. – В спальне, наверное, оборудовали парник? В гостиной выращиваете черную смородину? Или там колосятся грибы-вешенки?
Гриша не успел ответить, я уловила знакомое цоканье, сопение, из коридора вылетела стая собак и бросилась приветствовать гостью.
– Мопсы, – обрадовалась я, – какие красивые! Девочки! Мальчики!
Собачки подпрыгивали изо всех сил, пытаясь дотянуться до моего лица. Я села на корточки и была облизана с головы до ног. К глазам подступили слезы.
Моя внезапно начавшаяся семейная жизнь с Максом протекает вполне счастливо
[11]
, но порой по ночам я просыпаюсь от звенящей тишины. Макс спит очень тихо, он не ворочается, не отнимает у меня одеяло, не толкается ногами. А я ощущаю себя одинокой, потому что привыкла слышать в спальне ровное похрюкивание Ады, сопение Мули, постанывание Фени и ворчание Капы. Рейчел в объятиях Морфея пытается бежать и царапает когтями пол, Рамик может внезапно разразиться коротким лаем, и тогда я швыряю в ополоумевшего двортерьера тапки. После полуночи Капе надоедает спать на одеяле, и мопсиха лезет под пуховую перинку, но там, прижавшись к моему животу, уже уютно устроилась Муля, которая не собирается делить с подругой теплую норку, собаки начинают возиться. Я просыпаюсь, выпихиваю нахалок, сгоняю со своей головы вольготно устроившуюся там Аду, сдвигаю в сторону Феню, решившую, что хозяйская подушка полностью принадлежит ей, и засыпаю. У кого-то подобное ночное развлечение вызывает раздражение, но я абсолютно счастлива.
У Макса животных нет, стая осталась дома у Катюши, Сережки, Кирюши, Юлечки, Костина и Лизы. И это правильно, животные не могут покинуть всех ради меня. Но я очень тоскую, мне так не хватает мопсов. Стаффиху и двортерьера я люблю не меньше, но мопсы! Они для меня, как… не могу подобрать сравнения. Приезжать в гости к своим мне удается нечасто, а очутившись в родной семье, я все больше и больше понимаю: собаки начали отвыкать от меня, я им больше не родная мама, а любимая тетушка, которая скоро уедет.
– Вы знакомы с породой мопс? – удивился Григорий.
Сейчас сосед уже не казался мне противным.
– Да, у моей сестры четверо мопсих, – ответила я, – ой, а кто это черный?
– Квадрат Малевича, – на полном серьезе заявил Огородников, – черный мопс, лучший в России.
– Никогда не видела такой окраски, – восхитилась я, – в смысле, живьем, только на фото.
– Квадри лучший отец, – гордо пояснил Гриша, – к нему невест из-за рубежа привозят. Скоро мне доставят алиментного щенка аж из США. Вот куда добралась слава Квадрата.
– Он прекрасен! – выдохнула я и поцеловала складчатую морду.
– Ту, толстенькую, кличут Симфония, более мелкую – Розина, а совсем худого – Марко, – представил мне питомцев Гриша.
– Вы разводите щенков? – спросила я.
– Только ради собачьего здоровья, – важно кивнул сосед, – малышей раздаю бесплатно в хорошие руки.
Из глубины квартиры послышался шум, собаки моментально убежали из холла. Я вспомнила о цели своего визита:
– Елка! Зачем вы посадили ее в холле?
Глава 15
Григорий в смущении топтался около ведра:
– Моя жена уехала в начале января в экспедицию. Она археолог, нашелся спонсор, который оплатил раскопки в Перу. Ленуся умчалась, а я забыл про елку. Мы ее на Новый год нарядили.
– Понятно, – кивнула я, – но вроде дерево на самом ходу стоит.
– То-то и оно! – согласился сосед. – Когда каждый день натыкаешься, перестаешь замечать.
– Занятно, – сказала я, – следующий вопрос. Ель торчит из паркета! Вы ее в пол ввинтили? И поливаете, чтобы не засохла?
Гриша смутился еще больше:
– У нее была пластиковая подставка. Вчера Ленуся звякнула, сообщила, что вернется в августе, потом возьми да спроси: «Гришенька, ты елку разобрал?» У жены уникальный дар! Всегда задает вопросы по делу! И как вовремя!
Я снова захихикала. На дворе июль. Действительно, очень кстати напомнила Леночка муженьку про рождественское дерево.
– Я себя за беспамятство отругал, – продолжал Огородников, – снял игрушки, убрал в коробку, хотел дерево вынести, схватил за ствол, дерг, дерг, а оно с места не сдвинулось. Наверное, четверть часа прошло, пока я не сообразил – елочка вросла в пол.
– Вросла? – повторила я.
– Пустила корни, – подтвердил Гриша, – они пробили подставку и вцепились в землю.
– Простите, откуда в квартире земля? – спросила я.
Сосед пожал плечами:
– Я занимаюсь компьютерными технологиями, ничего не понимаю в строительстве, но гляньте вниз.
Мне пришлось сесть на корточки и внимательно изучить пол. Круглый ствол действительно пустил корни, они уходили во что-то темно-коричневое, на ощупь напоминающее губку.
– Доски настилали специалисты, может, они под них земельки натрусили? – продолжал Гриша. – Я уже давно вожусь. Сначала осторожно распилил подставку и удалил ее, затем снял пару паркетин, вырезал кусок фанеры и понял: дерево укоренилось крепко. Понимаете, оно живое, зеленое, не хочется его убивать. Вот я и решил его выкопать, чтобы отвезти на дачу и посадить.
