Генерал Руссиянов в начале войны в 1941 г. командовал 100-й стрелковой дивизией, отличившейся в боях под Минском и под Ельней. По итогам тех сражений она стала одной из первых четырех гвардейских стрелковых дивизий в Красной армии. Так командование выделяло из однородной массы пехоты лучших, гвардейские части лучше вооружались и снабжались, их ставили на ответственные участки фронта. Также их солдаты и офицеры получали вдвое большее денежное довольствие в сравнении с обычными частями. Стремясь повысить качество подвижных соединений, советское руководство в 1942 г. переформировало в механизированные корпуса несколько гвардейских стрелковых дивизий. B их числе было соединение генерала Руссиянова, ставшее 1-м гвардейским механизированным корпусом.
B 1943 г. 1-й гв. мехкорпус участвовал в боях за Донбасс, Запорожье и Кировоград. После этого он был выведен в резерв Ставки в Полтаву, где находился целых 13 месяцев. 8 декабря 1944 г. по директиве Генштаба Красной армии корпус начал погрузку в эшелоны, один за другим отправлявшиеся на фронт. Находясь в резерве, корпус был полностью укомплектован людьми. К декабрю 1944 г. мехкорпус можно было смело называть «Сибирским» – 70 % его личного состава было сибиряками, которые успели получить хорошую тактическую подготовку как пехота. Напротив, танки прибыли незадолго до отправки на фронт, и совместные учения с ними провести уже не успели. Танки соединению Руссиянова достались нестандартные – корпус укомплектовали полученными по ленд-лизу американскими «Шерманами». Это поначалу вызвало определенные проблемы в ремонтных подразделениях корпуса, готовившихся ремонтировать советские танки Т-34. Также в состав корпуса были включены три самоходно-артиллерийских полка новейших истребителей танков СУ-100. Они были созданы на шасси танка Т-34 и вооружались мощной 100-мм пушкой. B Венгрии должен был состояться их боевой дебют.
Выгрузка 1-го гв. мехкорпуса из эшелонов началась 24 декабря 1944 г., как раз в тот день, когда Гитлер приказал отправить под Будапешт IV танковый корпус СС. Прибытие под Будапешт 1-го гв. механизированного корпуса и трех полков СУ-100 можно оценить как реакцию советского командования на ввод немцами в бой в Венгрии нескольких танковых дивизий в ноябре – декабре 1944 г.
Еще одним действующим лицом, пока стоявшим за кулисами, стала 46-я армия. Основные силы армии Шлемина осаждали Буду, однако ряд соединений оказался выведен из первой линии, и фактически они стали резервом обороны на внешнем фронте окружения. Во-первых, это была 86-я гв. стрелковая дивизия, находившаяся южнее Эстергома в обороне фронтом на восток. В случае прорыва немцев и венгров из Будапешта она должна была встать на их пути. Во-вторых, в резерв был выведен 2-й гв. механизированный корпус (31 танк и 13 САУ). Он также получил задачу воспрепятствовать прорыву из Будапешта, если таковой последует. В-третьих, очисткой лесов к западу от окруженной венгерской столицы занималась 49-я гв. стрелковая дивизия. Эти три соединения не были втянуты в штурм Будапешта, т. е. не нужно было тратить время на их вывод из боя.
Сгоревший немецкий танк «Пантера» Ausf. G. B результате отпуска торсионов вследствие нагрева танк ощутимо «просел» (ЦАМО)
Стандартом второй половины войны было объединение авиасоединений, действующих в интересах того или иного фронта, армейским управлением. Соответственно помимо общевойсковых армий штабу фронта подчинялась воздушная армия. Каждому фронту полагалась одна воздушная армия, но ее состав варьировался в зависимости от важности стоящих перед войсками задач. Боевой состав 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта на 1 января 1945 г. характеризовался следующими цифрами (исправные/неисправные):
Истребителей Ла-5 – 79/15;
Истребителей Як-3, Як-9 – 202/13;
Штурмовиков Ил-2 – 345/27;
Бомбардировщиков Б-3
[38]
– 98/13;
Ночных бомбардировщиков По-2 – 94/3;
Разведчиков Пе-2 – 12/2;
Разведчиков Як-9 – 2/6;
Корректировщиков Ил-2 – 17/4;
Корректировщиков Як-9 – 12/0.
Итого 861 исправный боевой самолет.
Как по количественному, так и по качественному составу 17-ю воздушную армию можно охарактеризовать как авиационное объединение, предназначенное для действий на вспомогательном направлении. Воздушные армии на ключевых направлениях были в два-три раза многочисленнее. Для сравнения: в январе 1945 г. перед Висло-Одерской операцией в 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта было 2,4 тыс. самолетов. Также в отличие от своих соседей 17-я ВА вообще не имела пикирующих бомбардировщиков Пе-2, не говоря уж о мощных Ту-2 с бомбовой нагрузкой в три тонны. Бомбардировщики отечественного производства частично заменяли ленд-лизовские «Бостоны». Это были неплохие машины, но бомбить с пикирования они не могли.
Подбитая самоходная гаубица StuH42
Относительная немногочисленность 17 ВА еще больше тускнеет при сравнении с силами противника. Несмотря на внимание Гитлера к Венгрии, действовавший на юго-востоке советско-германского фронта 4-й воздушный флот не был самым многочисленным. На 10 января 1945 г. из четырех воздушных флотов Люфтваффе на востоке (1, 4, 5 и 6-й) самым многочисленным был 6-й, действовавший в Польше и Восточной Пруссии. Он насчитывал 822 боеготовых самолета. Однако 4-й воздушный флот в Венгрии, по данным на 10 января 1945 г., был на почетном втором месте с 588 самолетами (78 одномоторных истребителей, 56 бомбардировщиков, 199 штурмовиков, 101 ночной штурмовик, 38 дальних разведчиков, 67 ближних разведчиков и 49 транспортных самолетов). Противником 4-го воздушного флота помимо 17-й ВА 3-го Украинского фронта была 5-я ВА 2-го Украинского фронта – 642 исправных боевых самолета на 1 января 45 г., тоже с А-20 «Бостон» вместо «пешек». Однако все равно соотношение сил в воздухе было хуже, чем на других направлениях в этот период.
Ввиду быстроты перегруппировки корпуса Гилле из-под Варшавы, добыть достоверные сведения о прибытии свежих соединений противника советские разведчики перед началом «Конрада» не успели. В своей разведывательной сводке к 22.00 1 января 1945 г., т. е. за несколько часов до начала наступления противника штаб 4-й гв. армии делал следующий вывод: «Противник всеми силами стремится удержать занимаемые позиции, на отдельных участках фронта предпринимает атаки с целью разведки и улучшения своих позиций». O прибытии на фронт «Викинга» имелись на тот момент достаточно определенные данные от захваченных пленных. O «Мертвой голове» сведений просто не было. Неудивительно, что при таких настроениях противотанковые мины сваливали на обочине вместо их установки в назначенных местах.
