– Поздно! – отчеканил Шумаков. – За тобой уже пришли с ордером на арест. Сейчас Вилка тебе сухарей насушит.
Оля взвизгнула и съехала под стол. По дороге прихватила чайную ложку и, уже сидя на полу, пообещала:
– Если выдадите меня, зарежусь!
– При помощи ложки тебе лучше повеситься, – фыркнул Юра.
– Перестань паясничать, – попросила его я. – И открой дверь. Сам знаешь, никакой милиции там нет.
Глава 3
Оля высунула голову из укрытия.
– Это не менты?
Я успокоила Коврову:
– Сама посуди – откуда они могли узнать, что ты здесь?
Незваная гостья зашмыгала носом:
– За мной следили.
Несмотря на неприятную ситуацию, мне стало смешно.
– Вылезай!
Коврова выползла из-под стола и села в кресло.
– Зачем Юрка меня напугал?
– Похоже, Шумаков на тебя обиделся, – ответила я. – Мужчины плохо переносят разрыв отношений.
Оля схватила из вазочки вафлю и заявила, захрустев ею:
– Он сам виноват! Вот тебя повел в загс, а меня нет!
Я уже успела забыть про свое вранье и на секунду опешила. Продолжить разговор на эту тему нам не удалось. В кухню уверенным шагом вошла мадам, здорово смахивающая на полковника из провинциального гарнизона. Незнакомка была полной, краснолицей, с небольшими усиками над верхней губой, голубыми глазами навыкате и сизым носом. Вероятно, дама не чуралась выпивки и острой закуски.
– Ну-ка, дайте мне чаю! – без всяких предисловий распорядилась она. – Живее!
Мне очень не по душе такие люди. Столкнувшись с женщиной-гренадером в общественном месте, я сочла бы за благо отойти в сторону, поскольку не люблю бурных скандалов и войн. Но если хамка решила распоряжаться в моем доме, она непременно получит отпор.
Детство писательницы Арины Виоловой прошло не в известном поселке Переделкино, где кучкуются литераторы всех мастей, и не в подмосковном местечке Снегири, отданном элите балета вкупе с примами драматических театров. Я жила в бедном районе типовых пятиэтажек, моим воспитанием занималась тетка Раиса. Хорошее, доброе, вечное она сеяла в моей душе в промежутках между запоями. Лет с пяти я усвоила простую истину: если не имеешь родителей, старших братьев-сестер, то научись сама давать в нос обидчикам. В детстве я была жесткой, даже непримиримой. И хорошо, что на моем жизненном пути встретилась Тамара, ее мать сильно меня изменила
[2]
. Но некоторые навыки, в особенности если вы приобрели их с пеленок, автоматически вспоминаются при нажатии на больную мозоль.
Я встала и гаркнула:
– В чем дело?
– Не ори! – добавила децибел в голос незнакомка. – Чаю хочу! Устала. Долго ехала.
– Вы кто? – легко перекричала я тетку. – С какой стати ввалились в мой дом?
«Полковник в юбке» села на стул.
– Замолчи. Я приехала к своему племяшу. А вот ты кто? Очередная его баба? Ну и сиди тихо, когда хозяйка прибыла.
Я отчеканила:
– Произошла ошибка. Меня зовут Виола Тараканова, это мой дом, здесь хозяйничаю я.
– Юрка, подь сюда! – завопила тетка. – Хорош фигней заниматься!
Я опешила, и тут появился Шумаков.
– Тетя Варя, – заискивающе произнес он, – не размахивай саблей.
Мы с теткой одновременно указали друг на друга и так же одновременно спросили:
– Это кто?
Юра шаркнул ножкой.
– Давайте я вас познакомлю. Тетя Варя, это – Вилка. Вилка, это – моя тетя.
Я с трудом выдавила из себя:
– Очень приятно.
– Квартира чья? – не сдавалась Варвара.
Шумаков открыл рот, но я его опередила:
– Моя.
– Че, правда? – уже тише спросила Варвара.
Юра кивнул:
– Да.
Тетка зацокала языком.
– Ну Надька, ну дрянь! Она в Москву ездила, я ей велела тебе банку огурчиков передать. И че ты думаешь? Вернулась Надюха назад и блеет: «Варь, Юрка разбогател несметно, дворец купил многокомнатный. Прежнюю халабуду сдает, новый его адрес жилец мне не дал. А огурцы передать обещал». Ты получил баллон с закусью?
– Нет, – односложно ответил Юра.
– Так я и думала! – разозлилась Варвара. – Народ вокруг вороватый, совесть совсем потерял! Сожрал тот гад чужие огурчики и не подавился. То-то у мужика глаза бегали, когда я ему сегодня конкретно сказала: «Говори Юркин адрес, иначе не уйду!»
Шумаков встал за моим стулом.
– Тетя Варя, ты приехала внезапно. Почему не предупредила? Могла позвонить, ведь знаешь номер моего мобильного. Зачем было тормошить квартиранта? Странно, что он тебе мой новый адрес сообщил, Петр Николаевич не из болтливых. Ты рисковала остаться на улице.
Варвара раскатисто рассмеялась:
– У меня и пирамида Хеопса заговорит, я умею с людями беседовать. Ну и че бы ты мне, племянник, сказал, когда б услышал от тетки: «Мы приехали за покупками, приюти на недельку»? Че бы выдумал? Заболел, мол, лежишь под уколами? В командировке в Кукуеве? Рад меня приютить, да самого в Москве нет? Мобильные хитрые, не поймешь, в какой город трезвонишь! Не корчись, знаешь ведь, я правду завсегда в глаза выдаю. Ты бы от меня точно избавился. Снимай, мол, Варвара, комнатенку, отстегивай рубли. Только они у меня из-за свадьбы наперечет. Вот я и подумала: если неожиданно подвалить, то все срастется – Юрка будет дома и, хоть свою тетку недолюбливает, на улицу ее не выпрет.
Я невольно засмеялась. Варвара совершенно права. Ну-ка, положа руку на сердце, признайтесь: вы обрадуетесь, когда узнаете, что из провинции в Москву, этак на недельку, спешит сестра матери? Ладно, предположим, вы испытываете к тете нежные чувства. А ваш муж? Запрыгает он от счастья, услышав о визите дубля тещи? А свекрови вашей понравится такой расклад? Она с цветами встретит родственницу невестки? И потом, где семь дней, там и десять, четырнадцать, месяц, полгода… Так что провинциалы зачастую думают: чтобы получить приют у московской родни – лучше свалиться ей на голову селевым потоком, то есть внезапно и резко.
Шумаков закашлялся, а Варвара повернулась ко мне:
– Не хотела тебя обидеть. У Юрки вечно бабы меняются, поэтому я тебя и огорошила. Не таи зла. Давай начнем сначала. Меня зовут Варвара Михайловна Шумакова, лучше тетя Варя. Я приехала с дочкой Нинкой и ейным женихом Генкой. Свадьба у нас намечается. Не скажу, что шибко довольна зятем – зарабатывает он мало, пиво хлещет, своего угла нет. Но Нинке к тридцатке подвалило, лучше уж Генка, чем никто, поэтому я и согласилась на их бракосочетание. Два года уж вместе живут, хватит им по сараям прятаться.
