Трубка замолчала, я положила ее на стол. Между прочим, я провела все детство и студенческие годы в самом настоящем лесу, там располагался отель, которым владела бабушка. Правда, институт мой находился в Москве, и я ненавидела его еще и из-за того, что приходилось кататься на электричке, чтобы получить абсолютно не пригодившееся мне образование. Рубина сама забыла мне сказать «до свидания». Поговорка про соринку, бревно и глаз никогда не потеряет своей актуальности.
В дверь опять постучали.
– Войдите! – крикнула я.
Глава 21
– Значит, я рассказываю вам про коллег и могу обучаться у вас за полцены? – не поверила своим ушам Люся.
– Да, – подтвердила я, – хочу понять, стоит ли устраиваться к вам на подработку.
– Ой! – всплеснула руками Конова. – Серафима от радости офигеет, она вас вечно нашим визажистам в пример ставит. Говорит: «Козлова так макияж накладывает, что он сутки как новенький». Сразу просите шестьдесят процентов от заказа, остальные и за двадцать счастливы, но вы другое дело. Вы международная звезда. Вот только не пойму, зачем вам наш убогий «Армаваро», когда вы можете в любое супер-пупер место легко устроиться?
Не на всякий вопрос следует давать ответ, поэтому я продолжила беседу:
– Откуда ваша хозяйка меня знает?
– Так вы ей на разную тусню макияж делаете и укладку, – рассмеялась Люся. – Серафима ваша постоянная клиентка.
– Нет, – возразила я, – имя редкое, такое не забудешь, Серафимы среди моих клиенток нет.
– Есть, – настаивала Конова, – я видела ее с козловскими стрелками на глазах, их только вы рисуете. Вау! Шикарно! Научите такие делать?
– Непременно, – пообещала я, – но я не знакома с Серафимой.
Конова наморщила лоб, потом дернула себя за прядь волос, выбившуюся из пучка.
– Сообразила! Она всем значимым для нее людям представляется Симой, без отчества. Серафима Семеновна она для тех, кого считает ниже себя, например для подчиненных.
– Симочка! – воскликнула я. – Стройная дама без возраста, живет в центре, в доме, где большой супермаркет.
Люся зачастила:
– Не знаю ничего про ее квартиру, в гости она меня не приглашала, а все остальное совпадает. Сзади она прямо девочка, спереди не майский цветок, но выглядит отпадно. Одета суперски, меня при виде ее сумок сжирает простая человеческая зависть. Она с такой шанелькой сегодня пришла! Фиолетовая, стеганая, ручка…
– Аксессуары Симы лежат вне сферы моих интересов. Вы вчера работали?
– А як же! – заморгала Конова. – Не тухла бы в салоне, но баблосики! Мани, мани, мани… о… е!..
– Кто у вас сидит на ресепшен? – продолжала я допрос.
– Вчера еще это была Настя Филиппова! Такая дура! Но мне ее жалко! Никто такого не заслужил. Как же с ней плохо получилось!
Мне стало не по себе.
– С Филипповой случилась беда?
Люся широко распахнула глаза.
– Ее вечером пьяный водитель, когда она с работы вышла, сбил! Увезли Настюху в больницу, говорят, поправится, у нее обе ноги сломаны, еще что-то покалечено, операции делать будут. Вот стопудово она по сторонам не посмотрела, поперлась через дорогу, сумочкой размахивая! Это как со шпротами получилось! Сожрала и под капельницу угодила! Кем надо быть, чтобы не смотреть, че в рот пихаешь? Не обратить внимание, что консерва сделана в том самом хозяйстве, о котором Валера предупреждал? Мы с ней вместе Валерика слушали.
– Вы о чем? – окончательно потеряла я нить беседы.
Глаза Коновой вспыхнули огнем.
– Объясню в пять минут! По телику идет программа «Отличная покупка», там рассказывают, какую жрачку покупать нельзя. Ведет ее Валера, он приезжает в магазин… Ладно, лучше про шпроты сразу. Месяц назад Валера показал зрителям банку.
– Шпроты, изготовленные фермой «Молочный поросенок», брать не советую. И дело не в названии, хотя смешно видеть на рыбных консервах сообщение про юную хрюшку. Если вы откроете банку, то найдете в ней крупных рыбех, и это не тюлька, салака или молодь сельди, из которой готовят шпроты, а какие-то странные экземпляры, название коих даже мы пока не установили.
Люся перевела дух.
– Короче, раньше шпроты готовили с помощью какой-то хрени, название на бензин похоже. Этот бензин канцероген, если сожрать пару рыбок, то получится эффект, будто четыре сигареты выкурила. В России сейчас их коптят по-другому, бензин, или как его там, конкретно запретили. А фермер им пользовался, да еще столько насовал, что два человека насмерть отравились, а многие заболели. На фермера дело завели, его продукцию из магазинов изымают, но наш народ запасливее белок, мы сразу по двадцать банок хапаем и прячем на всякий случай. Валера строго-настрого предупредил: шпроты не жрите! А Настя!
Люся понизила голос:
– Филиппова в холодильнике разбоем занимается. Я ее один раз поймала. Принесла из дома четыре сырника, мама сделала. Вкуснотень! Решила с ними чайку попить. Вау! А их только три! Кто один упер? Мне не жалко, я угощу. Но тырить без согласия хозяина нехорошо. Я настойчивая, всех опросила, трое сказали: Настя на их глазах сырник ела. Ну не дура ли? Сперла и уселась на виду жрать. Еще Настька конфеты прет, те, что клиентам к кофе подают. Она эспрессо-чай приносит. Положено человеку в маленькую вазочку четыре шоколадочки насыпать, а Филиппова две положит, а две сама слопает. Все знали, что она крысятничает, но молчали интеллигентно. Месяца два назад она шпроты стырила, я на кухню зашла, а Филиппова куском черного хлеба масло из банки подбирает. Фу! Ну кто может это есть?
Люся передернулась.
– Вот и траванулась не по-детски. Две недели на капельнице лежала. Жаль ее, конечно, но сама дура.
Пока Люся рассказывала историю про шпроты, я успела прийти в себя после новости про наезд на Настю и сообразила: Коновой не следует знать, что я беседовала с Филипповой. Людмила должна думать, что я провожу разведку перед тем, как устроиться на подработку. Поэтому, когда маникюрша перестала вещать про кражу Анастасией чужой еды, я изобразила равнодушие и сказала:
– Жалко девушку, никто не заслуживает такой участи. Хорошо, что она жива осталась. На ресепшен есть телефон? По нему все сотрудники звонить могут?
Конова махнула рукой.
– С трубками у нас беда. Серафима жаба. Личными мобильными сотрудникам пользоваться нельзя. Их велено оставлять в служебной раздевалке. Только в перерыве между клиентами можно проверить, не искал ли тебя кто.
– Городским телефоном разрешают пользоваться? – спросила я.
– Да вы чего?! Конечно нет! Симу глючит на звонках, наши считают, что ее в раннем детстве от айфона током дернуло, вот она и паникует.
– Во времена детства Серафимы Семеновны корпорация Apple еще не существовала, – пробормотала я.
