Как бы то ни было, осенью 1990 года Аллегра взяла Стивена в суженые вопреки
кодексу вампиров, разорвав узы со своим братом, Чарльзом. Его имя фигурирует в
свидетельстве о рождении Шайлер ван Ален, но неизвестно, оставался ли он в
живых ко времени рождения дочери. Момент его смерти точно не установлен — опять
же, возможно, в результате намеренных уловок со стороны Аллегры ван Ален. Мы
полагаем, она хотела, чтобы Комитет как можно меньше знал о ее
супруге-человеке; множество документов, касающихся его местонахождения, пропали
или были уничтожены. Мы можем только предположить, что он мертв, поскольку
никогда не пытался навестить ни впавшую в кому жену, ни отбившуюся от рук дочь.
Нынешнее состояние: предположительно мертв.
ОЛИВЕР ХАЗАРД-ПЕРРИ
Человек-фамильяр/человек-проводник
Нынешнее имя: Оливер Алоизий Фицджеральд
Хазард-Перри-второй.
Дата и место рождения: 18 октября 1992 года, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Физические данные:
волосы — каштановые;
глаза — светло-карие;
рост — 5 футов 11 дюймов.
Оливер Хазард-Перри был рожден в одном из старейших человеческих семейств,
служащих вампирам, и с момента своего рождения предназначен Шайлер ван Ален.
Оливера, как и всех людей-проводников, обучали служению и умению хранить тайну.
Он зарекомендовал себя превосходно и в качестве проводника Шайлер намного
превысил требования профессионального долга. Отмечено, что он не только ее
лучший друг, но и доверенное лицо, ее защитник и «сообщник», как докладывает
стажер Хранилища, прикомандированный к Дачезне. Однако же он проявил
нехарактерное для него отсутствие здравого смысла, позволив Шайлер сделать его
своим фамильяром, отметить его священным целованием — преступление, которое до
сих пор осталось безнаказанным в силу приказа региса (Лоуренс ван Ален, 2007
г.).
Оливер считается в Дачезне одаренным учеником; у него один из самых высоких
коэффициентов умственного развития среди учеников-людей его поколения. В учебе
он добился выдающихся успехов, хотя спортом занимался лишь в пределах минимума,
обязательного для проводника. Он часто бывает в музеях и художественных
галереях и является одним из самых заметных молодых коллекционеров древностей в
мире.
В Хранилище давно подозревают, что Оливер помогал Шайлер ван Ален на протяжении
года скрываться от правосудия Комитета. Однако же Комитет был удовлетворен его
явкой с повинной, и дальнейшее расследование касательно возможно незаконного
характера его действий было прекращено. (Примечание. Недавно семейство
Хазард-Перри сделало значительное пожертвование в фонд Комитета.)
Ходили слухи, будто Оливера видели в аэропорту Кеннеди с
Шайлер ван Ален через день после нападения Серебряной крови на собор Святого
Иоанна. Однако же подробности остаются неясны, поскольку другой свидетель
утверждает, что ее в последний раз видели с Джеком Форсом, входящей в
международный терминал. Согласно Закону о конфиденциальности 1755 года,
распространяющемуся на взаимоотношения вампира и проводника, Оливер не обязан
подтверждать или отрицать наши подозрения касательно действий или
местопребывания Шайлер ван Ален. Так или иначе, с исчезновением Шайлер Оливер
был освобожден от обязанностей проводника и призван служить Комитету в другой
должности.
Нынешнее положение: писец Хранилища.
Примечание автора. Мои читатели очень часто просили — если
не сказать умоляли, — чтобы я поведала историю первой встречи Шайлер и Джека в
квартире на Перри-стрит. Вот я и подумала, что стоит об этом написать, тем
более что мне самой хотелось взглянуть на эту сцену.
ВСЕ КОГДА-НИБУДЬ СЛУЧАЕТСЯ В ПЕРВЫЙ (ИЛИ В ЧЕТВЕРТЫЙ) РАЗ,
ИЛИ «ПОЖЕЛАНИЯ МИСТЕРА ДАРСИ»
История Шайлер
Проснувшись тем утром, Шайлер обнаружила, что кто-то подсунул книгу ей под
дверь. Книга туго засела в узкой щели, и пришлось повозиться, чтобы достать ее,
не помяв и не порвав. Это была «Чума» Альбера Камю. Девушка подняла книгу и
пролистала пожелтевшие страницы. В книгу был вложен конверт, а в конверте
обнаружился ключ. И ничего больше — ни записки, ни адреса, ничегошеньки. Шайлер
понятия не имела, от чего этот ключ, но почему-то была убеждена, что
расспрашивать о нем Мими не следует.
Шайлер достала из чемодана пару старых ботинок «Доктор
Мартине» и вытащила из одного потрепанный шнурок. Она привязала на него ключ и
повесила на шею, так чтобы он прятался под рубашкой. Книгу она убрала в рюкзак.
Шайлер уже читала «Чуму» год назад, когда они проходили ее на занятиях, и эта
вещь не особо ей понравилась. Девушка находила ее тяжелой и наводящей тоску. С
чего бы вдруг он решил передать ей экземпляр? Да потому, конечно же,— дошло до
нее секунду спустя,— чтобы она догадалась, кто передал ей книгу. Ведь никому
больше во всем городском особняке Форсов не было дела до того, что она теперь
живет здесь.
Шайлер попыталась вспомнить содержание «Чумы»: ужасная
эпидемия обрушилась на маленький город и тот оказался отрезан карантином от
всего остального мира. Один из главных персонажей, разлученный с женой,
тосковал по ней на протяжении всего романа. Он старался держаться лишь потому,
что отчаянно хотел снова увидеться с любимой. У Шайлер быстрее забилось сердце.
Может быть, она делает из этого слишком далеко идущие выводы? Конечно. Девушка
попыталась вспомнить все, что узнала на уроках мистера Ориона. Разве роман Камю
— не история крушения общества и не констатация хрупкости человеческого бытия?
Ведь «Чума» — история о крысах и болезни. Но он тогда возражал. Что же он
говорил?.. О, теперь она вспомнила. Он утверждал, что это история о страстном
стремлении, разлуке и... любви.
«Ну так и что с того?» — подумала Шайлер, расчесывая темные волосы, прежде чем
собрать их в хвост. Что с того, что он дал ей ключ и книгу? Она по-прежнему
несчастна. Она по-прежнему живет с ними, а не с дедушкой. С тех самых пор, как
переехала сюда, она чувствует себя столь же желанной гостьей, как Джейн Эйр — в
Гейтсхеде, как того добивались ее богатые кузины. Ей, можно сказать, повезло,
что Мими до сих пор еще не заперла ее в туалете.
Ну и что с того, что вчера он поцеловал ее? Его поцелуи ничего не значат. Он
уже трижды целовал ее и убегал: в первый раз на вечеринке, во второй — на
балу-маскараде и в третий — вчера, у нее в спальне. Всего лишь вчера. Шайлер
попыталась выбросить это воспоминание из головы. Она натянула куртку и
направилась к лестнице. Она хотела уйти, пока в доме еще спят, чтобы ни с кем
не сталкиваться.
Девушка вышла и полной грудью вдохнула свежий воздух. Она не
понимала Джека. Чего он хочет? Он же связан узами с Мими. И все же он целовал
ее не далее как вчера, а затем исчез так стремительно, что ей оставалось лишь
предположить, что он отвергает ее либо, быть может, отвергает свое влечение к
ней, что было не менее унизительно. Возможно, она нравилась ему, лишь когда
этого никто не видел. Может, он просто затеял какую-то игру... забавляется с ее
чувствами, пока она разрывается между замешательством и желанием.
Три украденных поцелуя — на самом деле это ничего не значит.
Он вовсе не собирался становиться ее парнем, думала Шайлер, сворачивая на
Девяносто шестую улицу. Он никогда не обнимет ее, когда они будут идти по
коридору, никогда не пригласит на Зимний бал, никогда не объявит о своей любви
по сети местного радиовещания, переделав стихотворение «Влюбиться в Эйлин», как
это сделал столь очаровательно Джейми Кип на прошлой неделе — он исполнял
серенаду для Алли Элли, пока староста не отрубила его от сети. Но Шайлер ничего
такого не хотела. Или все-таки хотела? Она никогда не стремилась к
популярности. Во всяком случае, это всегда казалось ей нелепым — стремиться к
популярности. Популярность непостоянна и все время ускользает. Стремиться к ней
— все равно что пытаться поймать светлячков банкой. Ты либо от рождения
привлекаешь к себе внимание, либо постоянно остаешься в тени — таков загадочный
и непостижимый закон Вселенной.
