Пока мы подходили к столу с едой, братья внимательно разглядывали нас, таких одинаковых и явно искали отличия.
– Какие люди! – вместо приветствия протянул один из них – не умела я их различать. Не знаю, удавалось ли это вообще кому-то.
– Здравствуйте мальчики, – поприветствовала я их с лукавой улыбкой. Всем было известно, что Марина у нас бойкая, а я – стеснительная. Но тут почему-то решила немного поиграть – поддержать задумку сестры. В глазах парней разгорался азарт. Они явно чувствовали подвох.
– Ну и кто из вас Марина? – не выдержал тот, кто стоял справа.
Нам удалось синхронно пожать плечами. Марина взяла со столика тарелку с различными канапе и протянула мне.
– А мы сегодня не знаем, – подначила она братьев.
Тут заиграл вальс. Значит, настало время танцев. Пришлось в своё время брать уроки, чтобы на таких мероприятиях не ударить в грязь лицом. Правда кроме вальса и фокстрота здесь ничего и не играли, так что было не сложно. Разве что вальс был не только медленный, но и венский.
– Позвольте пригласить вас на танец, – галантно подал руку правый брат Марине.
Левый решил от него не отставать и подал руку мне.
Весь оставшийся вечер мы танцевали, постоянно меняясь партнёрами. Я довольно быстро выдала себя своим молчанием, нежеланием поддерживать беседу, а вот парни так и не признались, кто из них кто. Несколько раз видела, как наши родительницы, собравшись вместе, наблюдают за нашими танцами и что-то обсуждают. Боюсь, что услышанное Мариной не далеко от истины.
Вот только я окончательно поняла, что это не моё. Ни с одним из братьев моё сердце не встрепенулось, душа не замерла в ожидании нечаянного касания, дыхание не сбилось от того, что партнёр положил свою руку на мою спину чуть ниже, чем положено по этикету. Всё время я неосознанно, а потом и всерьёз сравнивала их с Марком. Они проигрывали ему во всём. Ну, на мой весьма предвзятый взгляд.
Через полтора часа после начала вечера танцы приостановили и наша замечательная и всеми любимая мэр сказала традиционную поздравительную речь, а потом на столах, наконец, появилось вино и шампанское. До этого там была только вода. Вообще, в нашем обществе почему-то не приветствовались ежевечерние посиделки с бокалом вина, как это описывают у аристократов. И на подобных вечерах и балах алкоголем не злоупотребляли. Так, 2–3 бокала лёгкого вина для поднятия настроения и снятия усталости. Мы с Мариной до недавнего времени алкоголь не пили. На наше семнадцатилетие сестра решила прекратить это, как она выразилась, ребячество, так что я осталась в одиночестве.
– Ну чего ты! – уговаривала Марина меня теперь, протягивая белое вино. – Один бокал ещё никому не вредил. Давай за наше светлое будущее!
«Почему бы и нет» – подумалось мне. – «Когда-то же надо попробовать, от чего я отказываюсь».
Вот только стоило мне выпить пару глотков, как мне стало очень плохо. Только каким-то чудом удалось добежать до туалета, слава Богу, находящимся недалеко от зала приёмов.
На этой печальной ноте и закончился для меня праздник. Мне вызвали такси и отправили домой, и когда семья через 3 часа вернулась, я уже спала.
Утром Марина рассказала, что братья тоже в курсе матримониальных планов родителей, и тоже ничего особо против не имеют. Правда, считают наши возможные браки чисто политическими, то есть договорными со свободой действия обоих партнёров.
Мне было очень грустно. Чувствовала я после вчерашнего себя не очень хорошо – слабость во всём теле мешала сосредоточиться. Мне приходили в голову мысли, что при нашем статусе мне вряд ли светит замужество по любви, но всё равно надежда всегда жила.
– И что вы в итоге решили? – спросила я у сестры, допивая утреннюю чашку кофе.
– А что мы могли решить? – удивилась Марина. – У нас у всех впереди учёба. Братья, кстати, поступили на юридический. Вот закончим институты и будем решать окончательно. Вдруг ты на своём ветеринарном встретишь принца? – усмехнулась она.
Мне оставалось только печально вздохнуть.
Глава 16
Следующая неделя прошла спокойно. Я трудилась в магазине. Сестра под вечер приходила ко мне, чтобы полюбоваться антиквариатом, а потом мы шли домой.
Слёз по ночам я больше не лила, привыкая к мысли, что больше никогда не увижу Марка. Потому как, не смотря на своё желание в полнолуния искать телепорт, особой надежды на удачу у меня не было.
После приёма во мне что-то словно надорвалось. Всю неделю я чувствовала слабость во всём теле. Начала быстро уставать. И, если вначале я ещё могла списать это на тот несчастный бокал вина, вернее, на его половину, то теперь я совсем терялась в догадках.
В пятницу вечером сестра уговорила меня сходить в пиццерию с братьями-близнецами Суворовыми. Пойти-то я пошла, но от запаха моей любимой колы мутило. Настроение было на нуле, и желания разговаривать с Андреем и Серым не нашлось, а потому я заказала себе кусок говядины с пюре и молча ела, слушая беседу Марины с парнями. Вот эта простая еда у меня почему-то отторжения не вызывала, тогда, как от мысли о каких-нибудь чипсах хотелось сразу бежать в туалет. В итоге весь вечер я просидела за столиком, анализируя странности моего организма и отказываясь танцевать.
А утро субботы началось со встречи с фаянсовым другом. Мне было очень плохо. Как-то раньше меня Бог миловал от тошноты, а тут вдруг за неделю уже второй раз… Напрашивающуюся причину своего самочувствия я упорно отгоняла. Марина ничего не говорила – лишь внимательно заглядывала мне в глаза, а я только плечами пожимала. Весь день я провалялась в кровати, не испытывая желания двигаться.
В воскресенье всё повторилось.
– Это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась сестра, наблюдая мои обнимашки с унитазом, и куда-то ушла.
Вернулась через пятнадцать минут с тестом на беременность и таблетками от тошноты.
– Но ты же понимаешь, что это не возможно, – умоляюще посмотрела я на неё, запивая таблетку.
– Понимаю, – кивнула сестра. – Но другой причины не вижу. Завтра в любом случае пойдёшь к врачу, пока совсем не слегла.
Я тоже об этом уже думала. Моё состояние было далеко от нормы, так что если не к гинекологу, то к терапевту нужно будет сходить. Хорошо, что мамы в эти дни не было дома – она уехала на Международную конференцию пластических хирургов и вернётся только к следующим выходным. Даже не хочу представлять её реакцию.
Утром в понедельник я снова использовала унитаз не по прямому назначению, а после трясущимися руками сделала тест. Он показал две полоски. По-хорошему, надо было сделать ещё один, но…
– Пойдёшь к нашему гинекологу или к левому? – глаза сестры, как наверно и мои, были квадратными от осознавания происходящего. И да, конечно, у нашей семьи был семейный гинеколог, как впрочем, и другие врачи.
– А смысл? – удручённо спросила я, составляя планы на сегодняшний день. – Всё равно мама скоро всё узнает. Днём раньше – днём позже, какая разница.
