– Дао-дво! Слышал, ты перешел третью вершину видового круга…
– И? – отозвался метаморф таким тоном, от которого кусок застревает в горле. Собственно, в этот миг трое за ближайшим столом и подавились, но это не смутило любопытного. – И как? Научился?
– Да.
– Ползать?
– Именно.
– И в ходе освоения лишился волос? – раздалось из другого угла столовой.
– Хвоста, – не стал многоликий скрытничать и, посмотрев на меня абсолютно безразличным взглядом, сообщил сущую нелепость: – Сумерька, ты мне его отработаешь через… – И мой браслет как по заказу нудным голосом завершил фразу метаморфа: «Через шесть часов».
Я закашлялась от неожиданности, а коротко стриженный мрачно заверил:
– Не пугайся ты так, начнем с азов.
* * *
Таррах разорви эту девчонку!
С самого первого дня знакомства она уничтожает все его планы, превращая в руины дальнейшую жизнь. И ладно бы рушила их без остановки раз за разом, он – разведчик, в силу профессии быстро бы к такой системе привык. Но нет! Поганка всякий раз делает перерыв, обнадеживает краткосрочной или долгосрочной передышкой, чтобы он, Дао-дво, привык к изменениям, предположил, что все спокойно, и вновь что-нибудь «построил». А после с наивностью, более похожей на идиотизм, рушит все до основания.
Потеря сотни лет? Таррах с ней, Гер свыкся. Опекунство, учеба в одной академии? Проклятье! Но Тиши так «просил», что не отказать. Участие в играх Смерти? Что ж, чему быть, того не миновать. Но все последующее… Он думал защитить девчонку от игр, так оказия на них напросилась сама. Решил втихую использовать малявку для отвлечения соглядатаев, а Сумеречная вскрыла свой дар и наградила опекающего наговором. Паршиво, но в этом он также нашел плюс, и не один. Чего только стоит тетрадь и поцелуй некромантки! Но вот почти довольный оборотом дел и собственным резервом, он добрался до бесценного сборника советов и что увидел…
Метаморф младшей ветви рода Дао-дво держал листы хвостом и смотрел на них округлившимися глазами, полностью выпадая из образа змеи. Самое время поседеть, однако волей случая он уже лысеет, так что седеть там нечему. Остается лишь зубами скрипеть и облазить шкурой, ибо сероглазая поганка вернулась к опыту с иммунитетом под кодовым названием «Дао-дво». И даже его кровь нашла для сравнения, так сказать, до «реакции» и после. Провела внушительную работу по вычислению рун и анализу их действий, а затем застряла на выборе подопытного.
Гер решительно перелистал тетрадь и остановился на последних пометках, внесенных Сумеречной.
Ан нет, судя по перечеркнутой надписи «Нужен замкнутый помощник, неразговорчивый», недостающее звено она нашла и не просто обманула Тагаша, а использовала его.
– Да чтоб тебя, мерзавка! – прошипел Дао-дво и едва не вывел из спячки соглядатая.
Мерзкая перепончатокрылая тварь, зависшая под потолком в спальне Сумеречной, раскрыла на мгновение глаза-бусинки, расплылась в клыкастой улыбке и медленно погрузилась в сон. Если она и уловила его присутствие, то вряд ли соотнесла разведчика Дао-дво с молодым эйнерисом стального окраса. Все же освоить новый пик развития многоликий смог буквально только что, а значит, еще не был причислен к «ползающим» метаморфам. К тому же легкая схожесть с кукой хорошо его маскировала как от любопытных глаз смертников, так и от пристального взгляда соглядатаев. Выждав несколько минут, Гер бесшумно скрылся из комнаты девчонки, а затем и из городка, унося в изящной дамской сумке-уменьшителе бесценную тетрадь и все книги Сумеречной. О возвращении к Горрану на полигон речи уже не шло, о продолжении тренировок с новым кругом ипостасей также. Перво-наперво в новых планах многоликого значился разговор с некроманткой, а затем уже все остальное.
Максимально ускорив перелет назад, Дао-дво уже через два часа проник в поместье рода Граун, поднялся в гостевое крыло и нашел нужные покои… закрытые проклятьями на семь печатей.
– Что за…
«Вход строго с разрешения Кель Грауна», – послышалось из магического гида разведчика.
– С ума сойти! Я ее опекающий.
«Это не повод, – отозвался браслет и повторил: – Вход строго с разрешения Кель Грауна».
– Проклятье, что произошло?! – Скользнув по нитям плетений рукой, Гер выявил их слабое звено и, перевоплотившись в ящера, провел лапой по рунам допуска. Раз, второй третий… Печати вспыхнули, расплетая узоры проклятий, многоликий рванулся с места и замер, сделав шаг, медленно выдохнул. Сумеречная спала, свернувшись калачиком поверх простыни. Судя по тому, что открывала полупрозрачная ночнушка, некромантка была цела и невредима, видела добрые сны и не представляла опасности для окружающих.
И чего ради ее заперли? Перестраховщики, чтоб их!
– Ни стыда, ни совести, – процедил метаморф и, сбросив с себя оборот, приблизился к спящей. Осмотрев ее тщательнее, положил сумку на тумбу, выудил из нее тетрадь и только протянул к девчонке руки, чтобы разбудить и обсудить новые условия их пакта о НЕраздражении, рядом объявилась встревоженная кука. Уши свернуты в трубочки, глаза распахнуты в испуге, хвост дрожит.
– Хозь-зяин, не надо! Не буди…
– Что так?
– Сейчас расскажу, – пообещала теневая. Выпростала из-под перины свободный край простыни и накинула его на Сумеречную, тщательно разгладив материю на девичьей ноге. – Дело в том, что к ней сейчас лучше не прикаса… – в замешательстве посмотрела на свои лапки, затем на Сумерьку и прошептала сдавленно: – Ой… Ой, божечки мои!
– Что уже произошло? – вопросил многоликий.
– Ничего хорошего. Прь-рячь-сь-ся! – завопила мелкая нежить и тут же получила тетрадкой по голове.
Уходя от удара, Симпатяшка успела раствориться в воздухе, а многоликий, дрогнув, отшатнулся от кровати и застыл ящером на полу. С округлившимися глазами он смотрел на происходящее и не верил. Некромантка опять была не в себе, вернее, в себе, но не совсем сама. Бледная как смерть, со светлыми волосами и в ночнушке, сползшей с одного плеча, она неистово молотила тетрадью по простыне, и в глазах ее с каждым ударом становилось все больше мрака.
– Э-э-э-то призраки дара, хозь-зяин. Жу-у-уткие, й-я тебе скажу. Пой-явились, как только Намина спать легла… – Кука уже сидела рядом, прижимаясь щекой к щеке метаморфа и держась за его гребень, как утопающий за спасательный круг. – Остаточные тени, как назвал их Граун. Пройдут к утру, а пока… Вот.
И в подтверждение ее слов над девчонкой появилась огромная черная клякса проклятья, зависла на несколько секунд, пугая своей мощью и энергией, а затем медленно истаяла, так и не найдя цели.
– Да вроде бы ничего страшного, – с едва уловимым сомнением произнес Дао-дво, не отводя взгляда от Сумеречной, – к тому же я хотел лишь поговорить.
– Не надо! Намина в гневе страшнай-я, а й-я и так с трудом ее сны бдю.
– И видишь все-все-все? – тут же полюбопытствовал многоликий.
