Примерно в полумиле от их фермы, на берегу канала, рядом с мостом, соединяющим Батгемптон с дорогой, что шла на Батистон
[32]
, расположенный на северном берегу Эйвона, стоял большой трактир под названием «Георг». Элис остановилась у моста и осмотрелась по сторонам.
– Разве мы не пойдем в деревню? – озадаченно спросила Пташка.
– Пойдем, но не сейчас. Может, сегодня нам лучше зайти в трактир и перекусить?
Пташка была голодна практически постоянно и потому с готовностью кивнула, но Элис продолжала смотреть на дорогу, ведущую в сторону Батистона. Ее лицо казалось оживленным, словно она кого-то ждала. Рука, стиснувшая ладонь Пташки, сжалась еще сильнее. Какое-то время ничего не происходило, и Пташка стала наблюдать за проплывавшей мимо баржей с каким-то грузом, скрытым под большими полотнами парусины. Хозяин баржи зацыкал на лошадь, когда та замешкалась в тени под мостом. Он был худой, с обветренным лицом, и между зубами у него была зажата трубка из красного дерева.
– Куда вы направляетесь? – окликнула его Пташка застенчивым, но в то же время восхищенным голосом.
Мужчина скосил на нее глаза и вынул трубку изо рта.
– В Ньюбери
[33]
, моя замарашка, – ответил он.
– И сколько еще до него плыть?
Пташка выдернула ладонь из руки Элис и пошла по бечевнику вслед за лошадью.
– Четыре дня, а может, немного меньше… да не беги ты так прямо за лошадью, а то она взбрыкнет, и ты улетишь прямо на небеса. А вообще-то, все зависит от того, сколько их поджидает у Фоксхенгерса
[34]
.
– Где это? И почему вас ждут?
– Ты задаешь слишком много вопросов, цыпленочек. Там есть один высокий-превысокий холм, прямо перед городом Девайзис. И пока еще не придумано, как заставить канал на него вскарабкаться. Так что нам придется товар выгрузить и перевезти на тележках по рельсам, прежде чем его снова можно будет везти по воде.
К этому времени Пташка ушла уже достаточно далеко от Элис, поэтому ей пришлось остановиться, а баржа поплыла дальше.
– А как вода взберется на холм? – крикнула Пташка ей вслед, но хозяин баржи лишь помахал рукой и отвернулся.
Пташка сорвала несколько пучков незабудок и пошла обратно к Элис, которая, казалось, даже не заметила ее отсутствия. Но секунду спустя она вцепилась в Пташку, словно боялась упасть.
– Ой! Смотри! – воскликнула Элис, не отрывая глаз от дороги. – Гляди, Пташка, вон там едет мистер Аллейн!
Пташка проследила за направлением ее взгляда и увидела вдалеке джентльмена на серой лошади, который точно так же мог оказаться мистером Аллейном, как и любым другим человеком.
– Это он? Но мы не ждали его приезда, – сказала озадаченная Пташка и ухватилась за тонкое запястье Элис. Через кожу Пташка почувствовала неровный и быстрый пульс. Встревоженная, она подергала за руку, чтобы привлечь внимание Элис. – Успокойся, Элис. Пожалуйста, успокойся, – прошептала она.
Элис посмотрела на нее, улыбнулась и глубоко вздохнула.
– Со мной все в порядке, дорогая.
Но Пташка хорошо помнила, что бывает, когда сердце у Элис начинает вот так биться и запинаться. Она не раз наблюдала, как в таких случаях ее покровительница становится белой, словно полотно, и едва держится на ногах. А еще видела трижды, как та падала в обморок, точно мертвая, и после этих приступов еще несколько дней оставалась слабой, жаловалась, что у нее кружится голова, и вынуждена была оставаться в постели. «Сердце у мисс Элис штука деликатная, – говаривала Бриджит серьезным тоном. – Делай, Пташка, все возможное, чтобы его оберегать».
– Смотри же! Это мистер Аллейн!
Пташка еще раз взглянула на дорогу и, поскольку одинокий всадник успел к тому времени приблизиться, признала в нем Джонатана Аллейна.
Когда Джонатан увидел, что его поджидают, он понудил лошадь перейти на рысь, а подъехав, спешился одним грациозным стремительным движением и встал так близко от Элис, что, если бы молодые люди пошевелились, их тела бы соприкоснулись. Ни один из них не заговорил, и Пташка смотрела на них в изумлении до тех пор, пока Джонатан наконец не пришел в себя. Он сделал шаг назад, завладел рукой Элис и поцеловал кончики ее пальцев. Его щеки и скулы заливал румянец, и он улыбался – по всей видимости, потому, что ничего не мог с этим поделать.
– Мисс Беквит, как мне повезло, что я случайно вас встретил.
Пташка не могла понять, для кого они разыгрывают это представление, ведь ей сразу стало понятно, что эта встреча как раз и являлась тем самым секретом Элис, который ее названая сестра так долго хранила.
– А вот и Пташка! Ну и большой ты выросла! Глядите-ка, теперь ты стала по плечо нашей мисс Беквит.
– Бриджит говорит, что если я продолжу так быстро расти, то через год стану ростом, как она, – гордо заявила Пташка. – Как вы здесь оказались, мистер Аллейн? Вы ехали к нам на ферму?
– Ну… у меня были кое-какие дела в Батистоне, поэтому я проезжал мимо и подумал, почему бы не заглянуть к вам… Но теперь, когда я застал вас здесь, отчего бы нам не зайти в трактир? – предложил он так, словно эта мысль посетила его только сейчас.
Пташка улыбнулась. Батгемптон вовсе не был по дороге из Бокса в Батистон.
– Как интересно, мы только что собирались сделать то же самое, – сказала она.
– Тогда пойдемте, – проговорил Джонатан.
Элис все еще еле дышала, и, когда они пошли к входу, Пташка продолжала крепко держать ее за руку.
Трактир «Георг» находился в старинном каменном здании, замшелом и сгорбившемся, с маленькими окошками в свинцовых переплетах и с потрескавшимися горшками для приготовления пищи. Внутри его было множество комнат с закопченными стенами, низкими, давящими потолками и полами, вымощенными просевшими от времени каменными плитами. Джонатан провел их к скамье, стоящей далеко от окон, рядом с камином, зола из которого в связи с наступающим летом была выметена. Среди других посетителей трактира были фермеры-джентльмены
[35]
, разговаривающие о делах, проезжие, направляющиеся в Бат, и несколько лодочников, грубоватых и более просто одетых. Когда с их стороны раздался громкий непристойный хохот, Джонатан нахмурился.
