– Именно в ресторацию «La Bella Societa» я и хотел пригласить вас, Оленька.
– Я тоже еду, – решительно заявил Лев Львович.
– Только мне нужно купить новую футболку, – извинилась Красная Шапочка.
– Не вопрос, по пути купим, – серьезно сказал Лев Львович и взял Ольгу под локоток. – Сядешь в машине рядом со мной.
Ашот Израилевич ревниво следил за действиями режиссера.
«Бентли» продюсера отогнал на стоянку парень, подрабатывающий у входа центра «Москва» в Охотном Ряду. Новое здание, напротив Исторического музея с одной стороны и Госдумы с другой, приятно удивило Красную Шапочку.
Поднявшись на четвертый этаж, компания вошла в двери ресторана «Прекрасное общество». В просторном зале все было либо круглым, либо полукруглым. Столы, кресла-стулья и большущие плафоны светильников оттенка не то темного золота, не то меди. И первым, кого увидела Красная Шапочка среди пафосного интерьера, оказался Жора-Паучок, сидящий за отдельным столиком и потягивающий коктейль. При виде продюсера Льва Львовича и Красной Шапочки с его губ отлипла соломинка с розовым содержимым внутри.
В просторном зале за одним столиком сидели несколько девушек, одетых для немедленного показа на европейском подиуме, и они не смотрели по сторонам, а показывали себя, короткие платья, босоножки и брендовые сумки, поставленные на отдельный стул.
Из других посетителей обращал на себя внимание актер Сверский, лет пять назад засветившийся в боевике-сериале, а теперь пробавляющийся эпизодическими ролями, и его три поклонницы лет тридцати, слегка офигевшие от сервировки стола и цен ресторана. Но Сверский выглядывал спонсоров, этого не показывая. Нужно было видеть глаза актера при виде вошедшей троицы. Это был его шанс!
– Какую кухню предпочитаете, Оленька? Итальянскую или паназиатскую? Здесь прекрасные повара, лучшие в России, – объяснял Ашот Израилевич.
– Я как вы, – не растерялась Оленька, огладив на талии новую футболку с модным принтом пантеры в 3D.
Пока приносили закуску, коньяк для мужчин и вино для Ольги, пока продюсер и режиссер говорили о продолжении съемок, вездесущий Жора со словами «на минутку уведу однокурсницу» пересадил Оленьку к себе за столик и попытался выведать, с кем из «знаменитых мужиков» она спит.
– Жора, не говори глупостей. Я просто снимаюсь в сериале, в главной роли. Можешь посмотреть в Интернете.
– А о чем мне тогда писать, ек-макарек? – возмутился Жора.
– Найдется тема. Держись поближе, – посоветовала Красная Шапочка.
Повинуясь жесту Льва Львовича, Оленька вернулась за свой столик и «отведала» устриц и тартар из Сибаса. Вкус был незабываемый, волшебный. Портил все только тяжелый взгляд Ашота Израилевича, который следил за каждым жестом Оленьки.
Дождавшись, когда Красная Шапочка отложила вилку и сделала глоток белого вина, продюсер неприятно серьезно начал разговор:
– Я хотел спросить, какие у вас, Оленька, извините за банальность, творческие планы после окончания сериала? Это очень важно. А то у актеров во время съемок создается впечатление об их исключительной востребованности и жизнь кажется удавшейся навсегда. На самом деле в российском да и в любом другом кинематографе есть примерно сотня самых популярных актеров и актрис, их снимают в режиме нон-стоп сразу в трех-четырех проектах. Есть десятка актеров и актрис топ-уровня. Те могут себе позволить выбирать, где им сниматься, а когда отказать. А обо всех остальных тысячах и тысячах актеров и актрис забывают, и нужно прилагать усилия, чтобы напомнить о себе. Показываться в тусовках, ходить на многочисленные кастинги, звонить знакомым, прежним коллегам и… получать отказы, отказы, отказы. Я знаю, о чем говорю.
Во время пафосного монолога продюсера Лев Львович, прикрывая трубку, разговаривал по телефону.
– Ашот Изаилевич, я так далеко не заглядываю, что будет… – пробормотала девушка.
– Она будет сниматься во всех моих фильмах, – зло перебил Красную Шапочку Лев Львович.
– Слушай, Лева. – Ашот Израилевич вытер салфеткой пот со лба и поправил пиджак явно неимоверной стоимости. – А с чего ты, друг любезный, всполошился? Насчет девушек у нас никогда не возникало конфликтов.
– С нею нужно… по-другому, – стал запинаться режиссер.
– Опять влюбился, что ли? – хрюкнул, как бы засмеялся, продюсер; по щелчку его пальцев официант поставил на столик новую бутылку коньяка. – То-то я смотрю, налегаешь на устрицы
[11]
.
На тарелке Льва Львовича лежала дюжина устричных полураковин и стоял соусник с лимонным соком.
– Здесь другое… – не находил слов Брюковкин.
– Так, друг любезный. – В голосе Ашота послышался металл. Золотой. – В отношении Ольги сразу предупреждаю: как о любовнице о ней можешь забыть.
– Да подожди ты. – Расстроенный предстоящим признанием Лев смял лежащую на коленях накрахмаленную салфетку и бросил ее на стол. – Оленька… она моя дочь.
– Дочь? – Ашот на минуту замолчал, отпил глоток коньяка, затем заговорил тоном шахматиста, обдумывающего вслух удачную партию. – Мама у нее красавица Алина Разумовская, отец – ты. Это в корне меняет дело. Еще что-нибудь кушать будешь?
– У меня дела, нужно ехать к Юпитеру Сатурновичу.
– Ах, да. – Ашот нахмурился. – Не беспокойся, Оленьку я довезу до дома.
– Нет! – поспешно возразил режиссер. – Ее отвезет Волк, в смысле Володя Залесский, он уже внизу на своем «Харлее». А я передумал пока ехать к Юпитеру. Очень Сибаса хочется.
– Хорошо, – с неудовольствием решил Ашот. – Пусть Оля едет.
Во время разговора Ольга ощутила себя вещью, собственником которой был продюсер. И поэтому она с удовольствием вышла из-за стола.
На пути к лифту ее догнал Жорик.
– Оля! Спасибо тебе за «мохито» и сенсацию! – Жорик теребил пестрый шелковый платок на шее. – А чего это, ек-макарек, ты раньше не говорила о Льве Львовиче?
– Я не знала, что он мой отец. Бабушка вычислила.
– Твоя бабушка, которая экстрасенс? – вспомнил неординарную женщину Жора.
– Молодой человек, – от стеклянных дверей ресторана бежал Лев Львович, – дайте мне минутку поговорить с дочерью.
– А интервью? – спохватился Жорик.
– Позже. А вы идите, молодой человек, идите на свой пост слежения за скандалами.
– Я Ольгин однокурсник по журфаку… – начал объяснять Жорик, но Лев отмахнулся от него, и парню пришлось ретироваться в ресторан.
Лев Львович с любовью заглянул девушке в глаза.
– Будь осторожна, не связывайся с Ашотом. – Расстегнув джинсовую рубашку, Брюковкин снял с шеи золотую цепочку с кулоном. – Это на счастье. Езжай с Володей и не отвечай на звонки Ашота. Лучше совсем отключи телефон. – Тон режиссера стал жестким. – Дай телефон.
