Посмотрев на подошедшего к ним Домового, он добавил:
– Ну, чё, дядя, пойдем, пропустим по стаканчику? В картишки перебросимся? Тут недалеко таверна одна открылась. Там публика – что надо!
– Нет, – отрезал Домовой, – Мне за коровкой ухаживать надо.
– Ну, не хочешь, как хочешь, – сказал Водяной и, не попрощавшись, быстро пошел прочь.
– Да-а, чудеса, – сказала Вера и направилась в сторону Красной Шапочки.
Аня поспешила за своей подругой.
Красная Шапочка стояла около коровы и наблюдала за тем, как Домовой и Леший затаскивают спящего Кота-баюна ей на спину.
Увидав подруг, она улыбнулась:
– Ну, вот, теперь у нас снова будет молочко. Спасибо вам всем за помощь.
– Какая там помощь, – махнула рукой Вера, – так, вместо мебели рядом стояли.
– Кланяйся матушке, – Аня нагнулась и поцеловала девочку в щеку, – Мы никогда вас не забудем.
Красная Шапочка обняла Аню за шею и тихо сказала:
– Вы такие хорошие. Я тоже никогда вас не забуду.
После чего, с помощью Лешего, она вскарабкалась на спину своей любимицы и Домовой, взяв за болтавшуюся на шее коровы веревку, повел всех домой. Следом за ними, в свой лес, поплелся и Леший. Девочки и Ворон присоединились к братьям, но так как плыть было уже поздно, то все единодушно решили лечь спать, чтобы рано утром выйти в море.
Платок старика Карела
На рассвете Леший притащил огромное лукошко с ягодами и орехами. Чуть позже прибежал Домовой, таща в руках кувшин с молоком и огромную буханку темного хлеба с творогом. Даже Водяной, ставший опять старым, вынырнул попрощаться. На просьбу Ворона помочь отыскать тело Ивана, он ответил:
– Я хоть и служу морской Царице, но не знаю, где она хранит бочку.
– А, может, ты поможешь нам с ней встретиться? – с надеждой в голосе спросил Петр.
– С кем? С этой ведьмой? – Водяной закашлялся. – Не советую. Я ее сам боюсь, как огня.
– Что же нам делать? – расстроилась Аня.
– Я вам так скажу, – ответил Водяной и погладил свою впалую грудь. – Здесь недалеко живет старик Карел. В прошлом отменный рыбак. Сколько раз я ему рыбу распугивал, так нет – он ее, все равно, полную лодку наловит и надо мной потешается. Кудесник… Вы с ним поговорите. Он знает, как бочку с Иваном сыскать и с этой мегерой – Царицей морской не встретиться.
– Как нам его найти? – спросил Ворон.
– Плывите вдоль берега – не ошибетесь, – и, помахав напоследок перепончатой лапой, Водяной скрылся под воду.
Быстро поев, братья, девочки и Правитель, подняв на мачте прямоугольный парус, тронулись в путь.
Корабль, подгоняемый легким теплым ветерком, быстро скользил по морю-океану. Ворон, надев на нос любимые очки, внимательно смотрел в сторону берега, вдоль которого плыл корабль. Вера, взяв книжку-подсказку, углубилась в чтение сказки о потерянном времени. Ее подруга внимательно слушала Петра, рассказывавшего о том, как следует управлять кормовым веслом.
Вскоре, показались, стоявшие на берегу покосившиеся набок избушки, обнесенные общим плетнем.
– Прибыли, – сказал Ворон и, сняв очки, спрятал их в своем оперении.
Причалив к небольшому деревянному помосту, корабль остановился. Было решено, что с девочками и Вороном на берег сойдут Петр и Кузьма, а Степан останется на корабле.
Так и сделали. Покинув корабль, друзья направились к той избушке, около которой сидела маленькая, сгорбленная старушка. У ее ног лежало старое, разбитое корыто.
– Тебе это ничего не напоминает? – спросила Аня Веру.
– Я еще не совсем отупела и помню Пушкина, – возмутилась Вера и, приблизившись к старой женщине, спросила. – Корыто прохудилось?
Старуха подняла голову и, посмотрев на девочку, прошепелявила:
– Прохудилошь, прохудилошь, внушенька. Вот, и белье не поштираешь. А штарик мой, как нажло в шошеднюю деревню с шошедом уехал. Говорила я ему – шходи к рыбке на поклон, мошет, она уже и не шердится больше, – старуха зачмокала губами и продолжила, – А то в пошледний раз так ошерчала родимая, так ошерчала…
– Осерчала, – поправила старуху Аня.
– Вот и я говорю – ошерчала, – закивала головой старуха и вдруг встрепенулась. – Мошет, вы, крашавицы, шходите, покличите Жолотую рыбку, шкажите ей, мол, шовшем штаруха без корыта пропадает. Подари, мол, рыбка бабке новое корыто…
Девочки переглянулись, а Ворон спросил:
– Ты лучше скажи, где нам Карела найти? А к рыбке мы в другой раз сходим.
– А, што его ишкать, – пробурчала старуха, обиженная отказом. – Вон, пошледний дом его будет, – и она демонстративно отвернулась от путников.
– Подумаешь, – фыркнула Вера и, взяв Аню за руку, в сопровождении Ворона и братьев направилась к последнему дому.
Дом Карела был таким ветхим, что мог, того и гляди, рухнуть в любую минуту. Его крыша совсем съехала набок, а входная дверь держалась на одной петле. У единственного окна отсутствовали все стекла.
– Не порядок, – сказал Кузьма и, засучив рукава, принялся укреплять дом. К нему присоединился Петр.
Подруги и Ворон вошли в дом и осмотрелись. Внутри он оказался не менее запущенным, чем снаружи. Стены и потолок были черными от копоти, в углах висела паутина. На небольшой печке, выложенной из кирпича, стояла ржавая кастрюля, в которой закипала вода. Около двери на длинном ржавом гвозде висел побелевший от соленой воды плащ. Мебели в доме было мало: стол на трех ножках, большой комод с облупившейся на нем краской и узкая низкая кровать, заправленная рваным тонким одеялом. На кровати сидел сутулый человек в широких парусиновых брюках грязно-темного цвета, полосатой тельняшке и кирзовых сапогах.
– Добрый день, хозяин, – поздоровался Ворон. – А мы к тебе за помощью пришли.
– Здравствуйте, – ответил тот, посмотрев на гостей, – Неужели еще кому-то нужна помощь старого Карела?
Тяжело поднявшись с кровати, он зашаркал в сторону печи, где сняв с огня кастрюлю, поставил ее на стол.
– Какао хотите? – предложил он своим гостям.
– Спасибо, что-то не хочется, – брезгливо сказала Вера.
Аня, укоризненно посмотрев на нее, добавила:
– Спасибо за приглашение, но у нас очень мало времени.
Старик, пожав плечами, начал было готовить какао в большой алюминиевой кружке, но вздрогнул – сверху послышался шум и стук. Подняв голову к потолку, он начал прислушиваться.
– Не беспокойтесь, – успокоил его Ворон, – Это наши друзья решили немного дом починить.
Старик тут же оживился.
– А вот за это им спасибо, – улыбаясь, сказал он, – а то мои сыновья, как переехали жить в город совсем меня, старика, забыли. Приезжают редко. Починить дом некому, а у меня силы уже не те, что были раньше.
