Здесь пахло солоно и одновременно сладко, как от чистой кожи после океана, и еще немного тянуло незнакомой едой, дымом и листьями шерги.
— Хочу есть, — неожиданно для себя произнесла я. — И танцевать. Тут у вас танцуют?
Тейт расхохотался, а потом подхватил меня и закружил, не позволяя даже мысками коснуться пола. Накатила восхитительная легкость. Купол распахнулся на необыкновенную ширину, впитывая мысли… нет, не десятков, а сотен людей.
Шрах, сколько здесь народу!
Когда Тейт поставил меня, я огляделась, с трудом переводя дыхание.
Посреди пещеры росло огромное дерево с мощными ветвями. Оно давало густую тень, а его корни переплетались, вгрызались в камень, образуя множество естественных лож. Кто-то отдыхал там, кто-то — прямо на ветвях. В правой части, в особенно протяженной ложе, горели костры. Слева было расчищено широкое пространство, что-то вроде арены диаметром почти в сотню шагов.
Она пустовала.
— Сначала есть, — скомандовал Тейт, мягко разворачивая меня и подталкивая в ту сторону, где виднелись костры. — Потом объяснишь, как танцевать.
— Вы не танцуете? — удивилась я и на всякий случай послала ему несколько образов. Он нахмурился и ответил непонятно:
— Не-а. Мы играем.
Вскоре запах еды стал сильнее, обнаружился и его источник. Над кострами парили полутораметровые металлические блюда. Между ними сновали… наверное, поварихи — поджарые, коротко стриженные девчонки в одинаковых темных трико. Заправляла ими высокая круглолицая девушка с сильно подведенными глазами. Волосы у нее были выкрашены в яркие цвета, прядки торчали вразнобой, как взъерошенные перышки. Завидев Тейта, она замахала руками:
— Айе! Рыжий! — и тепло улыбнулась.
В груди у меня заворочалось что-то, подозрительно похожее на червя сомнения.
— Митчи! — просиял Тейт и, выпустив мою руку, перемахнул через корень. Обнял хозяйку, растрепав и без того дыбом торчащие волосы, коротко поцеловал в щеку. — Давно не виделись. Как младшие?
— Не скучают, как видишь, — хмыкнула Митчи, подбородком указывая на помощниц. Одна из девчонок захихикала. — Останешься сегодня?
— Не-а, — протянул рыжий, задумчиво глянув на меня. — Кстати, знакомься. Это Трикси Бланш.
Я и ойкнуть не успела, как очутилась прямо перед хозяйкой. Такое чувство, будто корни огромного дерева подались в стороны, а затем подтолкнули меня к ней. Митчи покачнулась на пятках, рассматривая меня с разных углов, затем протянула руку, чтобы дотронуться, и отдернула.
— Красивая… Твоя добыча, да?
— Ну… — Рыжий сделал многозначительно долгую паузу. — Ну, типа да.
— Типа? — Уголки губ у Митчи дрогнули.
Разговор принимал малопонятный для меня оборот.
— Я ее защищаю.
— А почему?
— Хочу, — ответил Тейт со смертельной серьезностью, и прозвучало это жутко двусмысленно. Меня в жар бросило. — Айе, поболтайте, я пока Лао поищу. Он ведь тут?
— И Айка, — подтвердила Митчи. — Кагечи Ро не видела…
— Он тут, — уверенно повторил рыжий, поведя носом. — Я побегу. А, чуть не забыл. Вот свиток, — сунул он хозяйке в руки слегка погнутый цилиндр. — Там написано, что Трикси можно, что нельзя.
— Заплатишь или отработаешь? — крикнула ему вдогонку Митчи.
— Лао тут — отработаем вместе!
Он передвигался в толпе едва ли не быстрее, чем спринтер на дистанции, и всего за несколько секунд пропал из виду.
— Всегда в движении, — вздохнула хозяйка, потом скосила на меня глаза. — Подойди ближе, Трикси. Буду тебя угощать. Не бойся, в приютах не травят, — добавила она, заметив мое замешательство. — Иначе бы сюда никто не ходил. Или ты не веришь рыжему?
«В приютах»? Любопытное определение.
— Верю, — призналась я и наконец последовала за Митчи.
Шрах. Она тоже зовет его рыжим. Почему я чувствую себя так, словно у меня украли что-то сокровенное?
Мы прошли за крупный выгнутый корень. Хозяйка разожгла огонь, а потом провела ладонями по шершавой коре, и та раскрылась; под ней оказалась сияющая световая труба. Митчи выловила оттуда очередное блюдо, правда, поменьше, несколько крупных плодов, флягу и связку сушеных полосок. Девчонки-поварихи посматривали на нас с любопытством, но не вмешивались. Похоже, Митчи приходилась им родственницей, если не старшей сестрой, то кузиной точно…
Занятно. Это, наверное, первое счастливое семейство, которое я встретила в Лагоне.
— Я любовница Тейта, — сказала вдруг хозяйка, устанавливая блюдо над огнем. — И моя сестра Котарэ — тоже. Точнее, уже нет, но была. Но не переживай, мы всего лишь друзья. Просто так удобнее. Я не ревную, а Котарэ сейчас вообще влюблена в другого человека. Ты мне нравишься. Вы с рыжим занимались любовью?
— Э-э-э… — Язык у меня присох к гортани.
А я-то думала, что меня нелегко застать врасплох.
Самое поразительное, что эта Митчи действительно не лгала, ни единой мыслью, ни единым чувством. И работать ей откровенные разговоры не мешали. Она спокойно выливала в блюдо жидкость из фляги, крошила туда синеватые плоды, добавляла странные порошки — спереди у нее было повязано что-то вроде фартука со множеством карманов, где хранились ингредиенты.
Наверно, поэтому и мне становилось спокойнее, точно чужая уверенность передавалась по воздуху, как вирус.
— Я так и думала, — спокойно продолжила она и улыбнулась мне ободряюще. — Я намного старше Тейта, мне почти семьдесят лет. В Лагон я попала восемнадцать лет назад, уже старухой. Созидающие совершенство сделали мое тело молодым и красивым, но разум — нет. Я помню, как погибли мои сыновья, когда свободные пришли на побережье. Те девочки — дочери младшей жены моего отца, но и они на треть старше Тейта. Меня и рыжего ничего не связывало. Вас слишком много связывает с самого начала. Вам сложнее. Верь ему, он хороший мальчик. Ты дурно думаешь обо мне?
— Нет, — с облегчением выдохнула я. Хоть что-то можно сказать совершенно искренне.
— Хорошо, — улыбнулась Митчи. — Ты славная девочка. Сколько лет?
— Двадцать четыре.
Вот тут она удивилась.
— Надо же. Я думала, что семнадцать.
От неожиданности я рассмеялась, но быстро осеклась.
— А почему?
Митчи склонилась над блюдом, в котором уже булькало что-то вроде ароматного гуляша, и бросила туда несколько красноватых полосок из приготовленной связки.
— Глаза хорошие, чистые. Обманывать не умеешь, а думаешь, что умеешь. Любишь сладкое, Трикси? Все молодые любят сладкое. Сиди, я сделаю что-то вкусное.
Я послушно опустилась на ближайший корень. В голове вертелась неприятная мысль: Тейт что, любит женщин постарше?
