Перед глазами встала картинка — айр с оголенными костями, беспомощно дергающий конечностями. Тошнота подкатила к горлу, и я поспешила сделать глоток горьковатой шерги.
— Видела, и даже в действии.
— Так вот, это не худший вариант. Он хотя бы на месте сидит, в отличие от нассовой травы, — тоскливо заключил Маронг и забрал у меня пиалу. Пригубил и вернул как ни в чем не бывало. — Диких айров опять же полно… Вы с Танеси сумели пересечь горы только потому, что у него есть летающий айр. Это большая редкость.
Я представила себя и рыжего карабкающимися по отвесному склону мимо синего мха — и вынужденно согласилась. Повезло, что у нас был транспорт.
— Да уж… Кстати, откуда у Тейта такое крылатое чудо?
Маронг неожиданно улыбнулся:
— Украл. Причем у мастера Лагона. А тот ему сказал: сможешь приручить — забирай. Я не знаю, что Танеси-кан с айром сделал, но сейчас они друг друга даже на расстоянии чуют… Ну не то чтобы я за ним следил, но тогда все про это говорили. Не каждый же день у мастера воруют личного айра.
Ого, занимательная история. Только за кадром осталось, зачем Оро-Ичу вообще понадобился летающий айр. Сомневаюсь, что огненная птичка поднимет такую ношу.
— Тейт у вас знаменитость, я смотрю.
— Как сказать, — уклончиво ответил Маронг и что-то совсем приуныл: — А он тебе сильно нравится?
— Иногда, — честно ответила я, стараясь не думать о том, что в последнее время это «иногда» стало приключаться уж слишком часто.
— Не полагайся на него во всем, — вырвалось вдруг у Маронга, и он поспешил замять неловкость: — Не то чтобы я не признавал его силу, просто всякое бывает, и Танеси-кан уже один раз… — Тут в мыслях у него промелькнул какой-то жутковатый образ тотального разрушения. — Ладно, забудь. А знаешь что, Трикси-кан? Я пойду с вами! — оживился вдруг он. — У меня уже второй год обучения, я дважды отправлялся на заготовки. Один раз к океану, другой — во внутренние долины. К тому же мне пора снова сходить, а то кормить перестанут.
От такого напора я даже растерялась. Чего это с ним, правда?
— Ты так говоришь, как будто тебе кто-то запретить может, — принужденно засмеялась я. — Здесь вроде бы свободный набор в группу?
— Ну да, — повеселел он.
Остаток урока он отрабатывал овеществление теплых, мягких и к тому же светящихся спиралей, а я внимательно прислушивалась к его ощущениям через купол и пыталась повторить. Но ничего не получалось, пока под самый вечер за плечом у Маронга вдруг не материализовался незнакомец — среднего роста, худощавый, с острым, почти треугольным подбородком и серыми глазами необыкновенной красоты. Волосы цвета мокрого пепла, самые темные из всех, что я видела прежде в Лагоне, были коротко острижены сзади, а вот по обеим сторонам лица длинные пряди спускались едва ли не до плеч. Голову он ничем не прикрывал и носил черное трико с очень узким и длинным серебристым шарфом.
— Сильнее, Игамина-кан, — произнес незнакомец бесцветным голосом и безжалостно выкрутил у Маронга волосы, намотав их на пальцы.
В следующую секунду спирали вдруг завращались с невероятной скоростью и вспыхнули очень ярко. А я нащупала то самое ощущение, точку контроля — не у Маронга, а у серого типа.
Чувство невесомости за миг до того, как создаешь иллюзию.
Вот оно.
— Кто это был? — тихо спросила я. Незнакомец удалялся неторопливо, стряхивая с пальцев налипшие светлые волоски.
Маронг старательно заправил чудом уцелевшие длинные пряди за ухо, а затем и вовсе спрятал под шарф — от греха подальше, видимо.
— Ран. Итасэ Ран, подмастерье, — уточнил он и поежился. От него повеяло холодом и тщательно запрятанным страхом.
А я осознала внезапно, что Маронг — неплохой парень… даже очень хороший, ответственный и добрый — покушался на мою честь не от легкой жизни. То, что мне пока довелось отхватить от мастера Лагона, — так, безобидные розыгрыши. Возможно, потому что я была ему нужна для каких-то загадочных целей. Ученики держались в стороне, но только благодаря заступничеству Тейта. Но слишком от многих тянуло чернотой безысходности и затаенной злостью. Похоже, к младшим здесь относились жестко. Значит, надо учиться как можно усерднее, чтобы уметь за себя постоять.
Создать что-то путное до вечера у меня так и не получилось, но нужный путь я нащупала — то самое состояние невесомости. Псионические учебники его игнорировали, нигде ни о чем подобном не упоминалось. Моделирование и конструирование развивало навыки, но только в рамках конкретной ступени. Экзамены были стандартные, задания — одинаковые для всех. Считалось, что выше своей головы не прыгнешь. Сумел в детстве найти верный способ создания иллюзий, скажем, второй ступени — значит, твой предел — максимум третья, даже после получения диплома, хоть тресни.
Обучение у магов — нелогичное, странное, непонятное — давало шанс перешагнуть на следующую ступень. И идти так долго, сколько тебе позволит упорство.
Тейт, как обычно, встретил меня на лужке и привел домой. Выглядел он изрядно побитым и закопченным, но жизнерадостным, как обычно.
— У Таппы было плохое настроение, там все огребли по самые уши и хвост. А у тебя как все прошло?
— Встретилась с мастером Оро-Ичем, — с ходу выложила я козырь на стол.
Рыжий аж подпрыгнул на месте:
— И как? Он тебе помог?
— Что-то вроде. Мотивировал — так точно, — ответила я, решив пока умолчать о том, что буду пытаться вернуться домой. Тейту это вряд ли понравится. — И посоветовал записаться в отряд, который пополняет запасы. Так что теперь иду с вами. Буду изучать флору, фауну и накапливать опыт. Может, в экстренной ситуации сдвинусь с мертвой точки.
— Круто, — непосредственно отреагировал он и заулыбался. — Я люблю бывать снаружи. Там красиво. Тут — тоже, но как-то слишком безопасно.
— А разве опасность — хорошо?
— Ну да!
И ни тени сомнения. Адреналиновый маньяк какой-то.
Я подавила смешок и машинально взъерошила рыжему шевелюру, лаская его, как огромного кота. С ним было легко. Мы шли по извилистым белым дорожкам, огибая холмы и луга; цветы уже сомкнули лепестки, а небо потемнело. До дома оставалось всего ничего… Странно, конечно, звать домом дыру в земле, но ко всему привыкаешь.
— Трикси? — позвал вдруг Тейт у самого порога, а когда я обернулась, сграбастал в объятия, бесцеремонно, как всегда, и поцеловал. Очень долго и очень умело, покусывая губы и щекоча десны языком; мозги не отключились начисто, как от прикосновения мастера Лагона, но голову повело.
Пришлось напомнить себе о восемнадцати любовницах… Помогло со второго раза.
Шрах, кажется, начинаю понимать, откуда взялось такое количество.
Мы стояли, соприкасаясь лбами. Рыжий тяжело дышал, и глаза его в темноте казались черными и диковатыми.
