– Мы ждем, – поторопила, словно бросила в нее камень, мама.
– Я хотела как лучше. Чтобы Лида… – Леля не знала, что сказать в свое оправдание.
Вчера, когда она поняла, что мама не откроет и не простит, Леля долго сидела в комнате и думала, думала. Одна в темной гнетущей тишине. Включать свет она не решалась, есть тоже, ей казалось, что она не имеет права что-либо делать.
Вчера в этой пугающей равнодушной тишине ей в голову пришло много разных мыслей. Серьезных, взрослых, какие до сих пор редко ее посещали. Она вдруг задумалась, стоило ли так безоговорочно доверять незнакомому человеку, даже если он был в форме, и полагаться на его обещания. Возможно, не нужно было верить словам, не подкрепленным доказательствами, и принимать как данность, что если он был знаком с Лидой, то обязательно хорошо к ней относился. А если наоборот? А если следователь прав? А если ему действительно был нужен только крест? И потом, откуда он узнал о нем? Рассказала Лида? Почему Леля так легко в это поверила – потому что сама бестолковая болтушка? Но ведь Лида была другой. Она всегда была ответственной, осторожной, вдумчивой, серьезной, не бросалась словами и не делилась своими секретами даже с ней. Их бабушка часто повторяла в детстве пословицу: знают двое, знает и свинья. Лида эту истину усвоила, а вот Леля нет. Уже не говоря о чтении Иоанна Кронштадтского, который говорил: как можем мы рассчитывать на то, что кто-то будет хранить наши секреты, если мы сами их не умеем хранить. В том смысле, что делимся ими с окружающими по секрету. Леля никогда об этом по-настоящему не задумывалась. Ей больше нравилось в школе и комсомоле. Там всегда говорили, что человек должен быть честен, должен доверять своим товарищам, что секреты – это глупость и жеманство, честному человеку скрывать нечего. Так Леля и жила и считала, что все советские люди так живут. А бабушка – просто пережиток другого времени и потому ничего не понимает.
А люди, убившие Лиду, – это бандиты, нелюди, их сразу можно узнать среди обычных людей, они и говорят и выглядят особенно. Дура! Какая наивная, глупая дура. Лида ведь была не такой. Ну почему ее, Лелю, так не воспитали? Раскаяние Лели было искренним и глубоким. Она много чего передумала, пока не заснула. И вот теперь, стоя перед судом своей семьи, а это был именно суд, ведь они требовали от нее ответа и готовились вынести ей приговор, Леля не знала, как оправдаться. Ее вчерашние объяснения и доводы казались теперь такими глупыми и несостоятельными, что ей стыдно было к ним прибегать. Все, что казалось еще недавно разумным, логичным, единственно правильным, теперь предстало в истинном свете. Теперь она могла только просить прощения. Умолять родных о прощении. Ведь она действительно поступила нечестно, взяла тайком не принадлежащую лично ей вещь и вынесла из дома. По сути, украла. Она воровка. Ужасно!
– Простите, пожалуйста, я не понимала. – Леля не могла поднять на родственников глаз. – Я думала, что так будет лучше и это только на время. Я не понимала, что я натворила! Простите!
Леле было стыдно до ужаса. Отчаяние казалось таким глубоким еще и потому, что она совершенно не представляла, как можно исправить то, что она натворила. Наверное, никак. Если только капитан Кочергин…
Ей никто не отвечал, и Леля осмелилась поднять глаза. Все три женщины по-прежнему сидели молча, но по глазам матери она поняла, что решение уже принято.
– Пройди в свою комнату, возьми вещи и уходи. Чемодан уже собран. Вот деньги, их хватит на первое время. Уходи, – брезгливым голосом, отстраненно, словно чужой, сказала мать.
– Как? Куда? – Леля задрожала. Задрожала от ужаса. Она ожидала чего угодно, любой кары, но выгнать ее из дома? – Нет! Нет! – Нет! Пожалуйста, нет! – Она упала на колени, и слезы, сдерживаемые из последних сил, полились ручьем.
– Ты больше не член нашей семьи. Уходи из этого дома, – повторила мать, поднимаясь. – Предателям здесь не место.
– Мама, куда? Мамочка? – попыталась ухватить ее за руку Леля, но мать решительно вырвала руку и встала рядом с сестрами.
– Нам все равно. Теперь ты будешь все решать сама.
– Мамочка, любимая, родная, прости меня! Я не хочу, я люблю тебя! Люблю всех вас! Простите меня.
– Уходи, – повторила мать тем же холодным, неживым голосом.
– Мамочка, я постараюсь его вернуть, я все сделаю! Клянусь тебе! – рыдала Леля.
Все было напрасно. Тетя Оля вынесла чемодан и дала ей в руки конверт с деньгами.
– Мама, но как же ты теперь одна, без нас? Без Лиды? – пошатываясь, встала на ноги Леля. В глубине души она никак не могла поверить, что все происходящее правда, что мать не одумается, не простит.
– Я не одна, – сказала мать, беря за руки сестер. – Уходи. Навсегда.
– Я верну его, клянусь тебе! – горячо воскликнула Леля. – Верну его и вернусь!
Она взяла чемодан, конверт и, словно слепая и оглушенная, вышла из квартиры. Дверь гулко захлопнулась.
Навсегда.
Ответ на запрос пришел очень быстро. Абрамов Леонид Сергеевич, 1913 года рождения. Капитан Министерства государственной безопасности. Коллега, кисло скривился Кочергин. Служит в личной охране Берии. Проживает в Малом Харитоньевском переулке. Женат, двое детей.
Мальчик, приятель Лели Артемьевой, опознал его по фото. Высокий, темноволосый. Подходящий под описание циркачки. Часто возит Берию в качестве водителя. Имеет возможность использовать служебные машины. Его видела Мира Вайдман в автомобиле возле школы.
Капитан МГБ, охранник Берии, вор и убийца Лидии Артемьевой.
Капитан Кочергин был один. Колю Алексеева он последние дни загрузил другими делами, от греха подальше, как говорится. Сидел капитан над папкой с делом и думал. За все годы службы он никогда не попадал в такие опасные ситуации. В него стреляли бандиты, бросались на него с ножом и с битыми бутылками, он лично брал опасных вооруженных преступников, ловил в военной Москве немецких агентов, вражеских ракетчиков и лазутчиков, шпионов, парашютистов. Но все это было не то. Он всегда шел на врага в открытую, Кочергин знал, с кем он борется, – там враги, здесь свои. Он всегда был уверен в своей правоте и правде, в своем праве защитника закона и порядка. Он честно и добросовестно выполнял свою работу, и этого было достаточно. Он и теперь был уверен в своей правоте, а вот в праве?.. К кому он может пойти с этим делом? Какие предъявить доказательства? Как связать Лиду Артемьеву с капитаном Абрамовым? Как объяснить их знакомство? Куда исчезла Леля Артемьева, где ее искать? Достаточно будет ее свидетельства против капитана Абрамова? Конечно, Кочергин выяснил, что у Абрамова имелся троюродный брат, жулик и выпивоха, работающий водителем на продуктовой базе и регулярно доставляющий товар в тот самый гастроном, в леднике которого нашли Артемьеву.
А что после доклада начальству станет с семьей Артемьевых, с Колей Алексеевым, с мальчиком Сашей, опознавшим Абрамова, с Мирой Вайдман? С самим Кочергиным? Впрочем, это как раз не самое главное. Он бобыль, ни семьи, ни родных, даже оплакать будет некому, вздохнул Кочергин, потирая привычно щеки.
