Тамерлан его слушался.
– Только во времени! И это не каприз, это необходимость! – страдальческим, глубоким голосом простонала гостья. – Я заплачу, много заплачу, у меня есть ценные вещи, я все продам! Перенесите меня туда! Умоляю! Хотя бы на сутки!
Тамерлану на минуточку показалось, что она сейчас рухнет на колени и примется заламывать руки а-ля немое кино. Не рухнула. Видно, побоялась, что не встанет.
– Объяснитесь, – коротко велел Тамерлан, решив, как показывал учитель, выжать из ситуации максимум возможного при минимальных рисках.
– Я читала, что в этом самом месте, возле этого самого дома есть временной портал. На углу Вспольного и Малой Никитской. Там часто слышат шаги, голоса, звук подъезжающей машины. Говорят, там даже пропадали люди, – шагая вдоль окна, взволнованно рассказывала гостья. – Я пыталась сама это сделать, но ничего не выходит. Мне нужна помощь.
«Точно, сумасшедшая», – заключил Тамерлан. Перенестись в 1951 год к дому всенародного палача Берии может захотеть только псих. Она бы еще возжелала перенестись на Гревскую площадь в эпоху изобретения гильотины. А может, она отомстить решила Берии за репрессированных родных? Родителей, например. Она уже старая, ей терять нечего, думает, перенесусь назад в прошлое и пальну в него, сразу за все поквитаюсь, посетила Тамерлана догадка, высказывать которую он не торопился. Только вот почему в 1951-й? Логичнее было бы в 1930-е, чтобы еще на взлете ликвидировать этого гада. А в 1950-х его ведь и так свергнут и даже расстреляют.
– Этого недостаточно. Мне нужно знать мотивы, – проговорил он вслух. – И потом, вы отдаете себе отчет, что переход во времени не сделает вас моложе?
– Разумеется, – решительно кивнула экзальтированная особа. – Это не нужно.
– В таком случае повторюсь. Зачем вам все это понадобилось? – проявил настойчивость Тамерлан.
– Мне необходимо вернуть одну вещь, фамильную ценность, это вопрос жизни и смерти, – тем же слегка истеричным тоном сообщила гостья. – Обещаю, что расскажу вам все, если вы пообещаете мне исполнить мою просьбу, – продемонстрировала завидное здравомыслие дама. – Итак, вы беретесь?
Тамерлан откинулся на спинку кресла, высокого, старинного. Такое, кажется, называют вольтеровским. Подарок Аристарха к началу его самостоятельной карьеры.
– Мне надо подумать, я должен посоветоваться. – Тамерлан сделал неопределенный жест рукой, указуя на высшие сферы. – Приходите в среду, я дам вам ответ, – уже иным, решительным, тоном распорядился ученик чародея, всем своим видом давая понять, что сеанс окончен.
К слову сказать, за этот пустой разговор гостья заплатила пять тысяч рублей. Тамерлан довольно крякнул. Это вам не в офисе за тридцать тысяч в месяц надрываться, ухмыльнулся он, едва за гостьей закрылась дверь кабинета, и потянулся за телефоном.
– Ну, брат, если грамотно дело повернуть, с нее можно тысяч пятьдесят выкачать, а то и больше, – вальяжно протянул Аристарх Николаевич, выслушав Тамерлана. – Насколько она платежеспособна?
– Сказала, ничего не пожалеет, а ценные вещи у нее есть, – наморщив лоб, припомнил Тамерлан.
– Что ж, батенька, поздравляю с первым жирным барашком, – добродушно пошутил учитель. – Значит, так, поройся в литературе, поищи технологии, обряды, дополни, углуби, доработай, добавь антуража, выбери что-нибудь поэффектнее, поинтеллектуальнее. Проведи с ней парочку подготовительных сеансов, а затем отправляй.
– Куда? – вытаращился на телефонный аппарат Тамерлан, силясь отыскать в словах Аристарха подвох.
– В прошлое, куда же еще, – усмехнулся учитель.
– Это шутка? – решил уточнить на всякий случай Тамерлан, не уловив в голосе собеседника иронии.
– Отнюдь. Переброска, конечно, успехом не увенчается, но это уж не твоя вина, – вздохнул с сожалением Аристарх. – Карма, слишком густая аура, негативные мысли, а процесс архисложный. Очень длительный подготовительный период и так далее и тому подобное. Повторить обряд можно не раньше чем через полгода, естественно, с предварительной подготовкой. Ну, ты понимаешь…
Тамерлан понимал. Вот ведь счастье ему привалило – и он алчно потер руки, не чувствуя никаких угрызений совести. Но на всякий случай спросил:
– А такое в принципе возможно? Кто-нибудь такое делал?
– Не слыхал. Думаю, столь сложная манипуляция и Юрию Лонге была бы не под силу. Может, кто из старцев мог? – с сомнением проговорил Аристарх. – Но это уже по другой епархии. – Потом хохотнул и повторил: – Вот именно, по епархии.
И теперь она пропала.
Зоя видела этого мальчика насквозь: его неуверенность, искусственность жестов, понимала всю безнадежность своей попытки. И не могла заставить себя уйти.
От мальчика исходила физически ощутимая волна внутренней энергии, у нее даже кончики пальцев пощипывало. Кажется, он сам не догадывается о своих возможностях, а вот Зое они уже очевидны, столько она перевидела за последние полгода ведуний, ведьм, колдунов, экстрасенсов. Некоторые были по-настоящему сильны, другие выглядели откровенными шарлатанами, но никто из них не согласился ей помочь. Никто.
Этот мальчик был последней надеждой. Она должна вернуть святыню. Это ее долг, ее крест, ее ноша. Зоя встряхнулась и отвернулась от окна. Промозглый февральский день клонился к вечеру, и жемчужная пелена мороси, скрывавшая от нее горизонт, стала утрачивать романтичную прозрачность.
– Итак, вы мне поможете?
Мальчик с красивым именем Тамерлан с густыми черными волосами и светлыми глазами, такими же жемчужно-серыми, как дымка за окном, отвел от нее взгляд и глубокомысленно взглянул в хрустальный шар. Интересничает. Но ей все равно, лишь бы он смог. А все эти кривляния, таинственные взгляды – все это детское, напускное. А сила у него есть, есть, она чувствует. «Ну, помоги же мне!» – заклинала она мысленно мальчишку, пока не почувствовала, что он согласится.
– Мне надо подумать, я должен посоветоваться, – указал рукой в глубины невидимого космоса юный чародей, и Зоя сразу успокоилась. – Приходите в среду. Я дам вам ответ.
Разумеется, она придет.
Глава 3
– Машку Семизерову не видели? – Таисия заглянула в буфет, где несколько сотрудников редакции уже закусывали. – Ей рецензию сдавать, а она как сквозь землю провалилась. Ее уже Гандшина спрашивала.
– Отсыпается небось твоя Машка после рецензирования! – неприлично громко, с намеком на скабрезность хохотнул Алик, тонкий знаток авангардного театра, точнее, его закулисья. – Наверняка до утра проработала в тесном творческом соавторстве над рецензией, а теперь похмельем страдает. К обеду объявится, не мельтеши. Ты лучше скажи, как тебе вчерашний матч? – хватая за рукав собравшуюся уходить Таисию, спросил Алик.
– Козлы! Паразиты! – тут же забыла о своих намерениях Таисия. – Это ж надо так бездарно продуть! – Она хлопнула по столу рукой и плюхнулась на свободный стул.
