— Все будет хорошо, — сказал Сидней, но, по правде сказать, он совсем не был уверен в этом.
В глазах Кристины промелькнула вспышка ярости.
— Не успокаивай меня! — Кристина резко повернулась к Сиднею, но тут же замолчала. — Прости, — прошептала она.
В небе сверкнула молния. Дождь усилился и превратился в сплошную серую завесу. Струйки воды забивало ветром в открытое окошко возле Кристины. Она попыталась закрыть его, но из этого ничего не вышло.
— Извини, — сказал Сидней, протягивая руку, чтобы помочь. — Это окошко всегда заедает. Никак не исправлю.
Кристина кивнула. Все шло как всегда. Она извинялась, Сидней просил прощения… Они обращались друг с другом как посторонние люди. Но ведь Сидней мой муж, думала Кристина, а я его жена! Боже правый, что случилось с супружескими отношениями мистера и миссис Рейнольдз?
Сердце Кристины сжалось. Зачем только она напросилась поехать с этим человеком? Не лучше ли было остаться в «Оазисе»?
Сидней внимательно взглянул на жену, затем снова устремил взгляд на дорогу. Ну и ну, размышлял он, моя выдержанная женушка снова показала коготки!
Губы Сиднея тронула легкая улыбка.
Три года назад подобное поведение Кристины было обычным делом. Но не из-за плохого характера, а потому что она не боялась открыто выражать свои эмоции. В том кругу, в котором вращался Сидней, это не было принято, поэтому Кристина казалась свободной и обворожительной.
Но такой она оставалась недолго. Вскоре стало ясно, что Кристина в первое время старалась казаться наивной и слабой, чтобы завоевать сердце Сиднея, а когда ей это удалось, показала свою настоящую суть. Правильно как-то заметила Дженет: никто не в состоянии долго изображать невинность.
Сейчас Сиднею больше всего хотелось знать, что представляет собою сидящая рядом женщина. Нынешняя Кристина не была похожа на девушку, которую Сидней повел под венец, но она также отличалась и от жены, с которой он собирался развестись. Выглядела она совсем как прежде… но все же по-другому. Сидней заметил перемены сразу после того, как Кристина пришла в сознание после несчастного случая. И сейчас испытывал по отношению к жене некоторую настороженность.
Когда Кристина подошла к «роллс-ройсу», Сидней ожидал, что она состроит недовольную гримасу и спросит, где их шикарный лимузин, но ничего подобного не произошло. Впрочем, Кристина ведь не помнила, как относилась к каждому из его автомобилей.
Признаться, Сиднею было приятно отвечать на вопросы, которые задавала Кристина относительно «роллс-ройса». Она не помнила, что это было их совместное детище. Они вместе покупали и реставрировали машину. Кристина быстро научилась разбираться в некоторых премудростях автомобилей.
В голове Сиднея вдруг промелькнуло одно воспоминание. Однажды они с Кристиной проводили уик-энд в старом доме на севере Калифорнии. Сиднея внезапно вызвали по делам в Сан-Франциско, а когда он освободился и приехал, то обнаружил во дворе Кристину, которая, выставив туго обтянутую джинсами аппетитную попку, копалась в двигателе.
— Ай! — взвизгнула Кристина, когда Сидней подхватил ее, подкравшись сзади, и закружил посреди двора. — А я собиралась удивить тебя новым…
Поцелуй мужа помешал ей закончить фразу. Сидней отнес жену в спальню, где принялся лихорадочно стягивать с Кристины майку и джинсы, под которыми оказались еще маленькие белые кружевные трусики. Сидней и их спустил вниз по стройным длинным ногам жены…
Сидней искоса взглянул на колени Кристины. Ее юбка подтянулась вверх до середины бедра, но Кристина не обращала внимания, как и на длинные пряди волос, выбившиеся из прически. Проказник-ветер давно ласкал ими шею Кристины.
Взгляд Сиднея скользнул ниже. Крупные дождевые капли, попавшие в салон «роллс-ройса», намочили шелковую блузку Кристины, поцелуй прохлады заставил сжаться соски, и они натянули ткань.
Та особа, в которую превратилась Кристина вскоре после свадьбы, непременно заметила бы все это. Она бы поправила прическу, натянула юбку на колени и сложила руки на груди, чтобы Сидней ни в коем случае не заметил, что она женщина, и может возбуждать одним только своим видом.
Сидней снова сосредоточил внимание на покрытой лужами дороге. Необходимо прекратить думать о Кристине так, словно это не она. Моя жена потеряла память, но я-то все помню. Он отлично знал, что представляла собою настоящая Кристина.
В душе Сиднея нарастало неприятное ощущение, что он совершил ошибку. Кристину нельзя было забирать из «Оазиса».
Не обращая внимания на потоки обрушивающейся с неба воды, Кристина с интересом смотрела в окошко. Все казалось ей до странности знакомым, словно она сначала видела изображение этих мест на фотографиях, а затем и посетила их.
Сидней ободряюще улыбнулся жене.
— Мы почти приехали. Вон за той виллой находится наша.
Кристина с силой стиснула кулаки. Узнает ли она что-нибудь? А вдруг память неожиданно вернется?
К сожалению, так бывает только в кино. В реальной жизни все происходит по-другому.
Проехав мимо нескольких особняков, внешний облик которых свидетельствовал о деньгах, власти и благополучии, Сидней остановил «роллс-ройс» у дверей роскошной виллы. Кристина внимательно посмотрела на нее, но память ничего не подсказала.
По просьбе Кристины Сидней рассказывал, как выглядит их дом, и его описание в точности соответствовало самой последней мелочи. Фасад действительно был выполнен из серого камня, на окнах серебрились жалюзи, а к входной двери вели ступени лестницы из белого мрамора с чугунными перилами.
Кристина вдруг испугалась.
— Сид! — повернулась она к мужу, но тот уже открыл дверцу и вышел под дождь.
— Посиди пока в машине, — крикнул он. — Я схожу за зонтиком.
Но Кристина распахнула дверцу и тоже выпрыгнула из «роллс-ройса».
— Нет, погоди… — Ее голос пресекся. Она стояла и рассматривала виллу, не обращая внимания на дождь.
Вот он, наш с Сиднеем дом, думала Кристина. Ей опять стало тревожно. Я хочу обратно в «Оазис», решила Кристина.
— Тина? Что ты делаешь? — прорвался сквозь ее мысли голос Сиднея.
Она обернулась. В этот момент Сидней подбежал к ней, обнял за талию и подтолкнул к двери.
— Войдем, иначе ты промокнешь до нитки!
Кристина покачала головой и попятилась. Ей не хотелось входить в этот дом. Она вдруг почувствовала, что ненавидит его.
— О-о Господи! — тихо произнес Сидней, подхватывая Кристину на руки. Ей не осталось ничего иного, как обнять мужа за шею.
И внезапно все окружающее будто исчезло. Вилла, дождь — все потеряло значение. Ничего не существовало для Кристины, кроме сильного, горячего тела Сиднея. Их глаза встретились, Сидней прижал Кристину крепче… В это мгновение входная дверь особняка распахнулась настежь.
