Открыв дверь, я подбежал к Хисон. Она, обернувшись, посмотрела на меня. Подскочив к ней, я обнял ее. Как может быть так тепло? До такой степени тепло? Как тело другого человека может казаться таким горячим? Возможно, дело было в том, что мы тогда были молоды и по-прежнему продолжали взрослеть.
— Что с тобой? — спросила она удивленно.
— А вы что делаете здесь? — произнес я запыхавшимся голосом.
— Эта картина. Я пришла посмотреть эту картину.
На стене, на которую указала Хисон, висела одна картина. На ней были изображены двое мужчин, которые, прижав руки к груди, быстро бежали куда-то. Когда Хисон снова щелкнула зажигалкой, на картине ясно высветились голубое небо и золотистого цвета поля, видневшиеся позади мужчин.
— Эти люди, — сказала Хисон, — услышали от Марии Магдалины, которая только что пришла с могилы Иисуса, что его тело исчезло. Поэтому, не поверив до конца в то, что он воскрес, они бегут убедиться в этом. Видишь, какое беспокойство написано на их лицах?
Хисон приблизила зажигалку и левой рукой показала на лоб и щеки мужчин.
— Посмотри сюда, а теперь сюда.
Их лица тоже были золотисто-желтоватого цвета.
— Сейчас утро, они бегут в сторону востока, значит, навстречу солнечному свету. Поэтому их лица ярко освещены.
Петр и Иоанн бежали навстречу утреннему солнечному свету. Два человека запыхались так же, как я. Их лица сияли под золотистыми лучами солнца. Вероятно, мое лицо сейчас тоже сияло, как и у этих двух людей. Возможно, это делало наши лица похожими.
Хисон погасила огонь зажигалки.
Мы еще какое-то время стояли там, продолжая разглядывать картину, и наши тела ярко освещало солнце.
ШОУ ДЕЛЬФИНОВ В СЕУЛЬСКОМ ГРАНД-ПАРКЕ
В 1987 году я многому научился.
Ради других детей я научился варить кашу.
Я научился клеить обои на потолке с помощью веника.
Я научился попадать в дырки сразу трех угольных брикетов, установленных друг на друга.
В тот год 4 апреля я семнадцатый раз справил свой день рождения и успешно сдал экзамены для поступления в старшие классы средней школы. Когда я сообщил эту новость Хисон по телефону-автомату, она радостно сказала, что поздравляет меня, и спросила, какой подарок я хотел бы получить. Подумав немного, я ответил, что хотел бы посмотреть шоу дельфинов в Сеульском Гранд-парке. Хисон пообещала, что с удовольствием выполнит мою просьбу.
Единственным днем, когда мы могли сходить на шоу дельфинов, было воскресенье. Потому что дядя Чжэчжин, выкупив имя издательства «Чжубуый бот»
[66]
, развернул бурную деятельность по выпуску книг, посвященных научной социологии.
В первое воскресенье мая мы отправились в Сеульский Гранд-парк, чтобы посмотреть развлекательное шоу дельфинов. Насладиться зрелищем оказалось нелегко. И не потому, что дядя Чжэчжин пришел с нами, а потому что в тот день Сеульский Гранд-парк заполнила почти стотысячная человеческая толпа.
Стояла такая толчея, что было непонятно: люди рассматривали дельфинов или дельфины разглядывали людей? Однако, несмотря на все, я был безмерно счастлив, потому что в конце концов исполнилось мое страстное желание увидеть шоу дельфинов вместе с матерью и отцом. Конечно, Хисон и дядя Чжэчжин не были моими настоящими родителями, но эти два человека, поженившиеся в том году, вскоре могли стать моими отцом и матерью.
Когда в прошлом на моих глазах одно за другим исполнялись желания, об осуществлении которых я так мечтал, я думал о том, что однажды и сам стану взрослым. И вот теперь я стал им. В тот день я послал привет с пожеланием здоровья всем ста тысячам людей, пришедших в Сеульский Гранд-парк.
Когда настал 1987 год,
Братья, преподававшие гукёнсу
[67]
в доме Святого Петра, сказали нам:
Мир, в котором мы будем жить, станет совершенно другим.
Мы никогда не вернемся в прежнюю жизнь.
Если кто-то попытается возвратить нас туда,
Мы не станем это молча терпеть.
Мы сделаем все, чтобы этого не произошло.
Мы никогда не допустим этого.
Мы не одни.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Роман писателя Ким Ён Су «Чудо-мальчик» был опубликован в 2012 году и сразу приобрел популярность среди читателей разных возрастов. Люди старшего поколения, читая роман, вспоминали те трудные, страшные 70-е годы прошлого века — времена диктатуры военной хунты, а молодые корейцы после прочтения произведения ощутили, что нынешний благоустроенный мир, в котором они сейчас живут, не возник сам по себе, а был создан в тяжелой борьбе такими бесстрашными, готовыми умереть за справедливое общество людьми, как дядя Чжэчжин, дядя Мугон, Хисон.
Успех романа, по мнению переводчика, был основан еще и на том, что в нем нашла свое отражение проблема страха одиночества и отчужденности, которая растет в корейском обществе. Сегодня порой за проявление сыновней почтительности считается поместить состарившихся родителей в дом престарелых, где они вынуждены доживать последние годы в одиночестве. И это происходит в стране, где культ родителей в высшей степени развит. К сожалению, надо признать, что на сегодняшний момент эта проблема коснулась не только Кореи.
Роман уносит нас в мрачное время, когда человеческая жизнь в Корее ценилась не больше, чем жизнь мухи, а такие понятия, как свобода слова и права человека, безжалостно растаптывались правившей тогда военной хунтой.
Глядя на сверкающий фасад нынешней Кореи, трудно представить, что всего лишь 40 лет назад в этой стране люди страдали от диктатуры военных. Тысячи несогласных тогда покидали свою родину, давая клятву никогда не возвращаться.
Сегодня трудно представить, что тебя могли арестовать лишь за то, что кто-то назвал твое имя, и убить — лишь за то, что ты посмел сказать о несправедливости, существующей в этой стране. Сегодня нам трудно представить, что лишь за симпатии, проявленные к левым взглядам, тебя могли назвать красным, сочувствующим коммунистам, и на долгие годы упрятать в тюрьму или вовсе расстрелять.
Среди заключенных были школьные учителя, журналисты, бизнесмены. Это были люди, которых обычно можно было встретить в субботу после обеда, если прогуляться по улице Чжонно. Они говорили ему, что не знают, не понимают, за что их арестовали и почему держат здесь; они говорили, что, когда их избивали, они вынуждены были признаваться в преступлениях, которых не совершали.
Все они говорили ему, что невиновны. Несмотря на то что в газетных статьях и в телепередачах их призывали казнить, они говорили, что, видит Бог, они невиновны, что об этом знают даже их мучители. Они говорили, что их подвергали таким страшным пыткам, что казалось, их внутренности вываливались из живота. Они также говорили, что, по слухам, их скоро отпустят на свободу.
