Вернувшись в свою комнату, Хусейн положил ключи назад в ящик. Зеленый бархатный мешочек валялся в углу. Он достал его и заглянул – внутри что-то блеснуло. Хусейн перевернул мешочек, и оттуда на ладонь высыпалась нить блестящих голубых камней. Они были прозрачные, лазурного цвета, как море за окном, и сверкали даже в полутьме. Все камни были одного размера, кроме застежки – там камень был больше остальных, – и оправлены в золото.
Хусейн убрал ожерелье в ящик, но ему было совестно, что такая вещь оказалась у него в руках. Она не принадлежала ему так же, как не принадлежала Маркосу.
Отдать ее Георгиу? Или настоящему владельцу? Пусть пока лежит вместе с ключами. Ключи без кода бесполезны, но драгоценные камни должны стоить немало.
Глава 31
Наступил июль. Дни стали жаркими, а ночи короткими.
С наблюдательного пункта на крыше Василис и Халит заметили, что патрулирование улиц усилилось. Хусейн тоже это отметил и решил, что это связано с пропавшим солдатом.
Всем было тяжело оставаться в отеле в такую жару. Даже Паникос, который стеснялся купаться из-за своего большого живота, мечтал поплескаться вместе с детьми в волнах. Хусейна звук прибоя манил, словно песни сирен. Как-то ночью он выскользнул через пожарную дверь и осторожно ступил на песок. Зная, что нельзя шуметь, беззвучно нырнул в воду. Хусейн впервые плавал в море один – и вся бескрайняя морская гладь принадлежала всем и никому. Вода вокруг была черной, только изредка в ней что-то светилось. Он держался под водой, только руки и ноги скользили по поверхности.
Хусейн заплыл далеко, лег на спину и стал смотреть на звезды. Ощущение свободы опьяняло.
Халит и Василис наблюдали только за улицей, но даже если бы смотрели в противоположную сторону, то не заметили бы человека в море.
Он поплыл обратно к берегу. Перед ним выстроился ряд бетонных зданий. На краю пляжа огромные краны охраняли строительную площадку Савваса Папакосты. Хусейн вспомнил о могиле, и вода вдруг показалась холодной. Он задрожал.
Перевел взгляд на «Восход» и его темные окна. Отель выглядел таким же мрачным и необитаемым, как и его соседи. Никто бы не догадался, что там живут десять человек. Вдруг Хусейн увидел фары джипа. Автомобиль двигался на север по улице Гиппократа. Почти одновременно ему навстречу выехал другой джип. Хусейн потерял их из виду, из чего заключил, что они остановились перед отелем.
Интересно, видят ли их отец с Василисом с крыши? Хусейн быстро доплыл до берега, выбрался на пляж и побежал к отелю. С него еще капала вода, когда он проскользнул через пожарную дверь. Наспех вытерся полотенцем, которое припрятал за стойкой администратора, стремглав преодолел пятнадцать пролетов и выскочил на крышу.
Затаив дыхание, мужчины наблюдали за происходящим на дороге за парковкой. Хусейн шепотом поздоровался, но они не обернулись, поглощенные тем, что разворачивалось у них перед глазами. Чугунная решетка на воротах была надежной, но до них доносились крики солдат – от них никакая ограда защитить не могла.
– Слышишь, что они говорят? – спросил Василис.
– Нет, слишком далеко, – ответил Халит. – Раньше-то они не проявляли такого интереса к отелю.
– Мне страшно, – признался Василис.
– Я тоже боюсь, – кивнул Халит. – Не нравится мне все это.
– Можно бинокль? – попросил Хусейн.
Настроив бинокль, он направил его на мужчин у ворот. Один был в штатском. Низенький, намного ниже турецких солдат, лысый и с аккуратной бородкой. Хусейн вспомнил, где видел его раньше: это с ним встречался Маркос у прохода в проволочном ограждении.
После ночи, когда Маркос не явился в назначенное время, турок-киприот, который переправлял оружие и драгоценности, приходил на место встречи каждый день.
Он злился на себя за то, что дал себя облапошить, но еще больше злился на Маркоса. Как можно было доверять этому греку-киприоту! Через несколько недель стало понятно, что Георгиу не придет. Люди в Никосии требовали либо вернуть деньги, либо доставить обещанные голубые бриллианты. Ничего другого не оставалось, как отправиться в город.
Турок-киприот знал, что Маркос Георгиу работал в «Восходе», поскольку имел с ним дело еще до войны, поэтому решил начать поиски оттуда. Он проделал проход в ограждении, снова заделал его и пустился в путь.
В Фамагусте он бывал редко и знал город плохо, поэтому потратил час, пока нашел главную улицу. Оттуда он направился в сторону моря.
Под ногами шмыгали заполонившие улицы крысы. Три крупные твари, длиной не менее ярда от носа до хвоста, бежали куда-то друг за другом, не обращая на него никакого внимания.
Мужчина старался держаться поближе к зданиям. Идя по улице, на которой было полно магазинов, он чуть не наступил на змею и вскрикнул от страха. Та уползла, оставив след в пыли, и мужчина перевел дух. Он с детства боялся змей после того, как однажды гадюка заползла к нему в постель.
Решив, что держаться ближе к зданиям все же небезопасно, он пошел по кромке тротуара. Но так его было видно. Когда джип выехал из боковой улицы, двое солдат, сидящих в нем, сразу его заметили. Ослепленный фарами, мужчина замер на месте, даже не пытаясь сбежать. Автомобиль рванул в его сторону и остановился. Выпрыгнули солдаты с оружием в руках, стали кричать на него и ругаться. Похоже, они были способны на все, ошалев от длившегося месяцами безделья, когда им приходилось охранять пустой город, в котором, кроме змей и насекомых, никто не жил. Тут наконец-то что-то произошло, и они были полны решимости.
Турок-киприот медленно поднял руки. Солдат, который сидел за рулем, ткнул его в грудь прикладом винтовки:
– Эй, ты! Что ты здесь делаешь?
– Что ты здесь делаешь? – повторил другой тоном повыше.
Оба решили, что он имеет отношение к исчезновению их сослуживца.
– А ну, отвечай! – рыкнул первый, и слюна брызнула у него изо рта. – Кому сказано!
– Да он грек! – засмеялся другой. – Он не понимает!
Пританцовывая от нетерпения, он, казалось, был готов использовать молчание как предлог перейти к действию.
– Я понимаю, – сказал мужчина на турецком.
У него ужасно дрожал голос, и он боялся, что его не поймут.
Водитель джипа подошел к нему ближе. Даже если человек говорит по-турецки, это еще не значит, что он друг.
– Ну-ка, скрути его! – рявкнул он второму солдату.
Турок-киприот не сопротивлялся. В этом не было смысла, учитывая габариты и силу солдат, и через несколько минут они получили от него полное признание. Мужчина ничего не терял, но мог все получить. Они даже могут помочь ему отыскать Маркоса Георгиу, если он пообещает им долю. Скорее всего, бриллианты все еще находятся в «Восходе», а если повезет, то и другие драгоценности тоже. Никто не устоит перед такой перспективой.
